- Какой ты грубый, Фассбендер. И почему я вообще тебе даю? Ты этого явно не заслуживаешь. Кончил, вынул, и даже не прикоснулся ко мне. А теперь хочешь повторить? Эгоистичная твар-рь, - с наглой усмешкой протянул он и капризно сложил влажные губы.

- Умолкни и соси свое шампанское, на него ты заработал, - сказал Майкл.

Перекатился на колени, развел ноги МакЭвоя в стороны, встал между ними. Повел ладонями от коленей к бедрам, задирая подол, подбираясь к кружевному белью.

- Покажи мне, что тут у тебя есть.

МакЭвой хихикнул, приложился к шампанскому и послушно раздвинул ноги. Чулки пристегивались к поясу, член топорщил прозрачные черные трусики в кружевных бабочках. Точнее сказать, он из них вываливался вместе с яйцами.

- Любуйся, - разрешил МакЭвой, кокетливо склоняя голову к плечу. - Я не жадный.

Фассбендер задрал платье повыше, оголяя бедра с рыжим пушком, по-хозяйски огладил ладонями внутреннюю сторону, разводя ноги еще шире, прошелся по напряженным ягодицам, надавил между ними ребром ладони, погладил сквозь трусики яйца и напряженный член.

- А ты девочка с сюрпризом, Джейми.

Перестал улыбаться и врезал ладонью по поднятой заднице, наотмашь:

- Встала раком, кому я сказал?

МакЭвой медленно повернулся, будто по нему было не видно, что он сам мечтает оказаться с хером в заднице. Расставил ноги пошире, прогнулся, вытянул руки вперед, опираясь на кровать. Оглянулся через плечо, чтоб оценить эффект:

- Ну давай, доставай свою зубочистку.

От этого взгляда у Фассбендера все снова потяжелело в паху. Блядские взгляды через плечо МакЭвою удавались особенно хорошо - сочные, вызывающие - знал, чем купить, скотина такая. Майкл задрал платье ему на спину, отстегнул чулки от пояса и спустил трусики до колен.

- Вот так и стой, радость моя, - он развел ягодицы в стороны, прошелся между ними большими пальцами, надавливая на промежность. Достал член, прошелся по нему кулаком, сжимая головку, чтобы встал быстрее.

- Обожаю, когда ты просишь, - томно вздохнул МакЭвой.

- А это была не просьба. - Фассбендер собрал слюну во рту и прицельно плюнул ему между ягодиц, размазал большим пальцем. - Давай не будем делать вид, что ты можешь в любой момент передумать, встать и уйти, девочка моя.

Он смочил слюной головку, приставил, медленно надавил:

- Ты не можешь.

- Черт бы тебя побрал, Фассбендер, - МакЭвой зашипел, прогибаясь еще сильнее, зажмурился. На смятом покрывале от его щеки остался след пудры, он вцепился в него зубами, сдавленно мыча и размазывая остатки помады.

Черт-бы-его-побрал-Фассбендер не осторожничал, втискивался в узкую дырочку, разжимал мышцы членом - самому было неудобно, но внутри так горячо и тесно, где-то близко пульсирует вена, и это стоит любого неудобства, даже когда смазки чуть-чуть не хватает.

- Разожми жопу, - он шлепнул прямо по веснушкам на ягодице и резко толкнулся вперед.

- Обожаю… когда ты просишь, - промычал МакЭвой, выпустив из зубов покрывало, и изо всех сил сжался вокруг члена.

- Я сказал - разожми, - процедил Майкл сквозь зубы и вогнал член в задницу еще резче. Не давая опомниться, подался назад всем телом, положил руки на пояс, привычно обхватил за талию и дернул на себя, насаживая уже до упора.

МакЭвой всхлипнул от боли, застонал, уткнувшись лбом в сгиб локтя.

- Блять, Фассбендер, ты меня порвешь…

- Скулишь, как сучка, - бросил тот.

Он толкался размеренно и глубоко, одновременно входя в раж и оставаясь в сознании. Он так и не знал - то ли это все еще роль, то ли МакЭвой умудряется доставать каких-то демонов у него из глубины души, но Майклу его было совершенно не жаль и он совершенно не собирался думать о том, когда Джеймс готов будет кончить. Перед глазами на белой коже качались и прыгали черные резинки от пояса для чулок, бедра глухо шлепались о зад, кровать неторопливо поскрипывала.

МакЭвой комкал скрюченными пальцами покрывало, подмахивал, жмурился так, что крашеные ресницы отпечатывались на щеках. Бросил, сучка такая, и наглость, и надменность, не заигрывал с чувствительным фассбендеровским эго - стоял, раскорячившись, как вокзальная шлюха, ездил коленками по ковру и скулил, не переставая:

- Блять, да… да… еще… еще, Майкл…

Фассбендер менял темп, не позволяя МакЭвою подстроиться. Менял короткие толчки на долгие и плавные, вынимая почти до конца, глядя, как тугие мышцы натягиваются вокруг широкого края головки, и член скользит внутри, как в горячем шелковом футляре. Дразнил, то выскальзывая, то вжаривая по самые яйца. МакЭвой стонал коротко, жалобными всхлипами, срываясь то на протяжное подвывание, то на беспомощный рык.

- Ну не тяни же, мать твою… Майкл, сукин ты сын…

Сунув руку ему под живот, Майкл сжал в кулаке его член, плотно обхватил пальцами, не двигая рукой, продолжая сильно и тяжело врубаться в его задницу.

- Молчи, шлюха, - сказал он, почти не сбиваясь с дыхания и крепко впечатывая ладонь в бедро. - Кончишь, когда я скажу.

- Сука-а-а… - МакЭвой стонал все громче, прогибался глубже, пытался тереться членом хоть о покрывало, хоть о широкую ладонь, но Фассбендер не позволял. МакЭвой был как огромная развратная бабочка, пришпиленная к изножью кровати длинным хером вместо булавки. Он ерзал, вилял задом и всхлипывал: - Да что ж ты блять делаешь, подонок…

Фассбендер заводился все сильнее, но контроля не отпускал, только стонал громче сквозь сжатые губы. МакЭвой беспомощно дергался, когда Майкл вынимал почти на всю длину, а потом с глухим животным рыком выбивал у него воздух из легких, вгоняя внутрь.

- В твою дырку два таких, как мой, влезет, - Фассбендер провел пальцами по краю входа, нажимая на мышцы, будто собирался всунуть туда еще и палец.

- Ты ебнулся, мужик… Фассбендер, ты блять реально пизданутый… - МакЭвой испуганно распахнул глаза, кусая губы.

Майкл начал двигать рукой на его члене, большим пальцем лаская промежность, обводя по кругу, надавливая сбоку, снизу, сверху, будто примеряясь. Рука на члене МакЭвоя двигалась синхронно с членом в заднице, незаметно и плавно ускоряя темп, большой палец гулял рядом, надавливая на кольцо мышц, и одновременно с движением внутрь оно почти поддавалось.

МакЭвой прижимался щекой к кровати и громко рвано стонал, переходя на рычание.

- Фассбендер… Майкл, блять, я сейчас кончу…

Майкл неразборчиво промычал что-то, плавно убыстряя все движения. МакЭвой был мягкий, как масло, с ним можно было бы буквально делать все, что угодно. Фассбендер схватил его за плечо, потянул на себя, заваливая себе на грудь. Трахал резко и сильно, уже не вынимая, держался зубами за ворот платья, еле сдерживая глухие отрывистые стоны. Сжав пальцами шею, за затылок пригнул голову вниз:

- Смотри на себя, сучка… Будешь кончать себе на платье и смотреть…

МакЭвой сдавленно хлюпнул горлом и кончил, запачкав спермой и черное платье, и узловатые длинные пальцы на члене, и ноги, обтянутые чулками. Короткие беспомощные стоны были как сдавленный плач. И от них Фассбендер сорвался сам, вцепился зубами в дрожащую шею, кончил глубоко, резко, безжалостно.

МакЭвой тяжело привалился к нему, осел, уронил голову на плечо, будто потерял сознание. Майкл прошелся влажной ладонью по его члену в последний раз, обхватил поперек живота обеими руками, прижал к себе, длинно выдохнул. Поцеловал шею, мокрую от пота. Каждый раз после такого секса - если этот неконтролируемый обоюдный пиздец, происходивший между ними, называть сексом, конечно - на него накатывала такая же неконтролируемая нежность. Хотелось держать МакЭвоя рядом с собой, никуда не отпускать, не расцеплять рук, вечно слушать его сбитое дыхание и чувствовать на губах его соленый пот.

Потом отпускало, конечно. Не сразу. Но отпускало.

МакЭвой пошевелился, с трудом облизал истерзанные сухие губы.

- Мать твою, ты псих… ты и правда псих… - он пьяно и хрипло рассмеялся, смех рассыпался, как горсть смятых конфетных фантиков.