Что в этом чертовом шотландце его сводило с ума, сам не знал, никогда ведь не стояло на мужиков - только на этого, но зато стояло так, что членом можно было бы орехи колоть. На эти губы и на эти руки с обкусанными ногтями, на каждую блядскую веснушку, на мокрый блестящий рот, ухмылочки и гортанный смех.
- Возьми уже в рот, сука… МакЭвой, блять, ну… Хочешь, чтобы я в штаны кончил?..
- Обожаю, когда ты просишь…
МакЭвой облизнулся, вытащил член и накрыл губами головку. Облизывал, щекотал кончиком языка, брал глубже, чтобы член упирался в свод мягкого нёба. Мучительно постанывая, заглатывал глубже. Корчить невинность ему было бесполезно - он обожал сосать, просто любил продать свою страсть подороже.
Майкл, наклонившись, вцепился ему в плечо, двигал бедрами, рвано скользя во рту. Черта с два получится растянуть удовольствие подольше. МакЭвой в этом платье и в этой раскраске - язык бы не повернулся назвать это макияжем - заводил его до умопомрачения. Реально, до звезд в глазах.
Он толкнул Джеймса сесть на пол, откинуть голову на край кровати. Встал над ним, шире расставив ноги, провел оголенной головкой ему по губам. МакЭвой смотрел в глаза, скотина такая - знал, что у Фассбендера от этого срывает все стопоры одновременно. Только если поезда от этого тормозят, Майкл разгонялся, как пришпоренный.
А МакЭвой только того и ждал - с открытым ртом, будто изображал нечеловеческое удивление, мол что это ты собрался в меня запихать, друг мой и коллега?.. Друг и коллега загонял член ему в глотку, так что МакЭвой почти давился, но сосал с огоньком, как истинный мазохист, помогая себе рукой и взблескивая глазищами наверх.
Заведенный Фассбендер был скоростным поездом, шумным и злым. Прикрыл глаза от подступающего оргазма, а МакЭвой, скотина, заметил - с влажным хлюпаньем выпустил член изо рта, придержал языком головку, заработал рукой - мол, сука, вот он я, кончай мне в рот, только так, чтоб я видел.
- Что ты блять делаешь… - прохрипел Фассбендер, пытаясь втолкнуться обратно в горячий рот.
Он всегда с ума сходил, кончая МакЭвою в глотку, крепко держа за затылок, чтобы тот и дернуться в сторону не посмел. Ох, мать твою, нет - с ума он сходил сейчас, раньше он был просто образцом немецкой сдержанности. Вот такого, чтобы в ушах шумело от бешено скачущего пульса, пока блядский шотландский извращенец дразнит головку кончиком языка, открыв рот, быстро двигает кулаком и смотрит в глаза - такого еще не было.
Бутылку Майкл все-таки выронил, с бессвязным рычанием кончая МакЭвою на язык, как в самой дешевой порнухе, где они внезапно оказались главными героями. Тот поймал сперму ртом, с причмокиванием вылизал головку, издевательски поглядывая вверх. Облизался, выпустил член из рук, потянулся за шампанским. Хорошо, бутылка упала торчком, не пришлось открывать новую.
Фассбендер попытался вдохнуть - с первого раза не получилось. Любопытное это было ощущение, какое-то новое: вроде тебе отсосали, но чувствуешь себя так, будто тебя поимели. До таких высот они раньше не добирались.
Он убрал член в брюки, сбил на пол пачку макэвоевских сигарет со столика, взял пепельницу, стараясь, чтобы не выскользнула из ослабевших пальцев. Пристроился на ковре рядом с Джеймсом и с наслаждением затянулся, опираясь спиной на изножье кровати, выпуская дым в потолок.
- Ладно… - ух ты, даже языком шевелить было трудно. - Этот раунд за тобой. Но потом все-таки я - тебя.
МакЭвой с довольной рожей следил за охреневшим Фассбендером. Вытянул ноги, одернул подол. Бросил парик на пол и взъерошил пальцами курчавые от пота волосы.
- И мне прикури, - буднично сказал он. - Как прошла церемония вручения наград?
- Да хорошо прошла. Дали. Иногда надо просто помахать членом в камеру, чтобы все всё дали.
Майкл протянул ему свою сигарету, обменяв ее на бутылку шампанского: выбивать из пачки новую и лезть за зажигалкой было лень. Откинул голову на кровать, посмотрел на встрепанного МакЭвоя. Потянулся дернуть за короткие волосы:
- А блондинкой ты мне больше нравился, девочка моя.
Не прикасаться к нему было нельзя, МакЭвой был как наркотик, когда он оказывался на расстоянии вытянутой руки, Майкл сам не всегда понимал, как это случалось - вот вроде прилично стояли рядом, улыбались на камеры - и вдруг оказывается, что уже и рука на талии, слава богу, что не ниже, и МакЭвой опять шепчет в ухо какую-то гнусность, так что широкая улыбка Майкла становится немного деревянной, потому что в штанах все напрягается, даже если успели потрахаться перед выходом - вот как он это делает, наглая сволочь, откуда он все это знает, ну не телепат же, в конце концов.
- Как же ты любишь сводить все к своему члену, скромный ты мой… - МакЭвой криво усмехнулся. - Чтоб я почаще надевал парик, тебе придется очень постараться.
Удивительно, как они умудрялись легко и синхронно перемещаться сразу по нескольким пластам реальности: то оба вместе дурели от восторга и страсти, то в момент переключались на будничные отношения людей, которые прожили вместе лет пятьдесят, избавившись даже от намека на какое-либо стеснение: “вылезай из ванны и пусти поссать” - “заходи и ссы, я не в унитазе плаваю” - то так же, в мгновение ока, включались в работу, когда звучала команда, от вечного хихиканья переходя к драме, не переключая канал, на этом же самом канале. Друзья, коллеги, любовники, все вместе - только с МакЭвоем можно было, усосавшись Гинессом, до хрипоты и чуть ли не до драки спорить о Чехове, о Звездных Войнах, которые не могут - могут! - не могут! - быть глубже и оригинальнее Звездного Пути, о современном кино, о кризисе со сценариями, о компьютерных играх, в которых ничего не понимал МакЭвой, и о футболе, который не любил Фассбендер.
- Скажи сразу, что мне сделать, чтобы ты это повторил, - сказал Майкл, забирая сигарету у него из пальцев. - Я на все готов.
- Какая покладистость!.. Какое богатство выбора!.. - натурально обрадовался тот. - А если я захочу стриптиз где-нибудь в Лас-Вегасе при всем честном народе?
Фассбендер плотоядно ухмыльнулся.
- Интересные у тебя фантазии, Джейми. Я только никак не пойму, что из всего этого должно меня напрячь. Лас-Вегас?.. Раздевание на публике? Я думал, ты предложишь что-нибудь посложнее.
Он положил руку на колено Джеймса, обтянутое черным нейлоном, погладил, сдвинулся выше.
- Стриптиз в костюме монашки? - предположил МакЭвой. Глаза у него потемнели, но он продолжал делать вид, что рука на колене его совершенно не волнует. - Хотя ты такой нарцисс, Фассбендер, тебе только дай хоботом на публику покрутить. Дурацкая была идея.
- В костюме монашки?.. - Майкл усмехнулся. - Несерьезно, Джейми, сутана пойдет мне гораздо больше. Но если ты потом оденешься школьницей, и тебе будет пятнадцать…
Он добрался ладонью до кромки чулка, погладил полоску открытой кожи, покрытой мурашками из-за легкого ветерка, просочившегося в окно.
- И если ты будешь по-настоящему скромной девочкой в короткой клетчатой юбке…
Чертов МакЭвой, он был способен разбудить извращенца в ком угодно - фантазия у него была без привязи и могла унестись в такие дали, о которых Майкл и не подозревал. Раньше.
Под платьем МакЭвоя призывно топорщился член, напоминая, что кое-кто все еще оставался неудовлетворенным. Не то чтобы Майкл вообще об этом забыл, но смотреть на возбужденного МакЭвоя было очень приятно - дышит глубоко, глаза блестят, на щеках румянец, проступающий сквозь пудру. Конфетка, а не друг, блять, и коллега.
- Встань-ка в мою любимую позу, детка, - сказал Майкл, недобро щурясь.
- Что, уже? Ты же только что кончил, - МакЭвой старался говорить равнодушно, но кадык предательски дернулся, когда он сглотнул.
- Давай будем думать, что я по тебе сильно соскучился, сахарная моя, - ласково предложил Майкл. - А не что ты плохо постарался ротиком.
Он резко кивнул головой:
- Вставай раком.
МакЭвой и не подумал слушаться, только оторвал задницу от ковра и оперся на локти.
