Оказывается, Ворон сейчас приятно проводил время в той самой комнате, которую ранее планировал занять наш бывший приятель, а ныне злейший враг Виктор Форсез.

– Не поверите, но я так и знал, что это ваших рук дело, – просипел он и противно закхекал. Как видно – такой у него теперь был смех. – Как только хозяюшка сказала мне, что приехали господа магики и потребовали оставшиеся в наличии свободные номера, словно игла какая-то меня уколола – уж не мои ли это лучшие друзья?

– Тут сейчас полгорода магов, – возразил ему я, пытаясь удержать Монброна. – Гарольд, да успокойся ты! Нельзя его сейчас убивать. Сейчас – нельзя!

– И потом тоже, – злорадно добавил Форсез. – Я служу Ордену Истины. Больше скажу – даже за вот эту сцену, что сейчас вы тут устроили, у вас могут быть большие неприятности. Попытка нанести вред тому, кто защищает простой люд от зловредного магического племени, карается крайне сурово. Если же учесть ситуацию, что сейчас сложилась в городе, то вы себе смертный приговор подписали. Вас свои же сожрут с потрохами. Им накануне грядущего мероприятия проблемы не нужны. Да тот же Туллий лично хворостом вас завалит и факел к нему поднесет, чтобы костер запалить. Что вы глазами хлопаете? Вы те, кто посягнул на жизнь верного слуги Ордена. При свидетелях посягнул. Эй, хозяйка, ты же все видела?

И Виктор все-таки сбросил капюшон с головы, после чего Адель схватилась за сердце и осела на ступеньки лестницы.

Это да, то, что имелось у нашего бывшего собрата по Вороньей горе вместо лица, на свежего человека не могло не произвести сильное впечатление.

Крепко Форсеза потрепал Многоликий Червь, что уж там. Губ нет, вместо носа какая-то косточка торчит, глаза без век. Бррр… Я вроде это все уже видел в Силистрии, и то опять проняло. Что уж про хозяйку говорить!

– Как скажете, милсдарь – пробормотала Адель, явно испытывающая огромное желание сбежать из собственного дома куда подальше. – Присягну в чем угодно!

– Во-о-от, – веско протянул Виктор. – И вас обоих, и учителя вашего, и… Кто еще сюда прибыл? Весь выводок Шварц точно не потащил с собой, думаю, человек семь-восемь взял.

– Да врешь ты все! Кабы мог – уже нагадил бы. – Монброн перестал рваться из моих рук, успокаиваясь. – А если пугаешь – то не можешь.

– Или не хочу, – просипел Форсез и снова закхекал. – Я же вам еще тогда сказал – мне мало вас просто убить. Мне надо, чтобы вы мучились, чтобы осознавали, что жизнь проиграна. А так – вас просто сожгут, и все. Что здесь хорошего?

– Ой! – раздалось у нас за спинами. – Это что за жуть?

– Де ла Мале! – обрадовался Форсез. – Ты здесь? Вот хорошо-то! А что, ты меня не узнала? Маленькая Лу, как же так?

– Виктор? – неуверенно предположила Луиза, спускаясь по лестнице пониже. – Это ты? Боги мои! Ужас какой!

– Первостатейный, – растянул безгубый рот до ушей Форсез, да так, что нашему взору мышцы, поддерживающие его челюсть, открылись. – Так и живу на свете теперь. Весело, да?

– Бедный, – вздохнула девушка. – Как жалко тебя!

– Меня? – Форсез издал горловой звук, который, как видно, означал крайнюю степень его веселья. – Не надо меня жалеть. Я хоть и таким, но жизнь проживу долгую. А вы все умрете молодыми и красивыми. И кого из нас жалеть надо? Подумай над этим, де ла Мале. Хорошенько подумай! И поблагодари своих друзей за то, что у меня поводов ненавидеть вас стало на еще один больше!

Виктор нахлобучил на голову капюшон и покинул гостиницу, аккуратно притворив за собой дверь.

– Лучше бы я вас вообще не пускала, – вздохнула хозяйка. – Подвела меня доброта. А теперь жить и дрожать придется. А ну как этот урод еще раз сюда притащится, да не один, а с братьями-экзекуторами? И спалят они мою гостиницу дотла. Это Орден Истины, для них запретов нет.

– Не спалят – уверенно сказал я – Вы ничего противозаконного не сделали. Пустили магов на постой? Так мы тоже люди. Нам надо что-то есть, где-то спать. И платим мы не волшебным, а настоящим золотом. Комнату отдали другому постояльцу? Там все честь по чести сделано, Форсез же её не занял в положенный срок. Так что все нормально, даже не переживайте.

– Не переживайте, – ворчала хозяйка, глядя на нас с очень сильной неприязнью. – Выгнать бы вас сейчас всех отсюда по-хорошему надо, да пойти к Мадлен, в «Драного Кота», где все главари Ордена на постой устроились. И сказать им, что не виновата я ни в чем, не виновата!

Гарольд брезгливо поморщился, достал из напоясного кошеля несколько золотых и бросил их на стойку. Хозяйка живо их прибрала, сунула в карман фартука и замолчала. А после и вовсе скрылась в комнатушке, находящейся за ее спиной.

– Монброн, скажи мне – ты накой его убить задумал? – смог наконец задать другу вопрос, который вертелся у меня на языке. – Имеется в виду – в этом месте и в этот час? Ты не понимал, чем это кончится?

– Я давно этого хочу, – непонимающе посмотрел на меня Монброн. – Еще с Силистрии. Я знаешь, как жалел, что его тогда в Палатах Раздумий не придушил? Очень сильно.

– Не без того, – признал я. – И у меня такие мысли были. Но сейчас-то!!! Хочешь, чтобы на самом деле нас завтра на костер всех поволокли? Ладно, мы с тобой люди пропащие. А Луиза причем? Или Эль Гракх? А сожгли бы всех, без исключения. Забыл один из девизов Ордена? «Крапивное семя полоть до конца!». Это мы – крапивное семя. Это нас – полоть до конца. И если жечь – так всех.

– Я не хочу на костер, – подала голос Луиза. – Знаете, я раньше вообще всего боялась, а сейчас куда смелее стала. Особенно после того путешествия. Ну вы поняли какого? А костра все равно боюсь. Это ведь, наверное, очень больно – гореть заживо.

– Не знаю, не пробовал, – сострил Монброн, убирая шпагу в ножны, которые он подобрал с пола.

– Так себе шуточка, – хмуро сообщил ему я. – Костер – не костер, но проблем этот гаденыш мог создать много. Причем не нам, а наставнику.

– Считай, нам, – фыркнула Луиза. – Когда это наставник свои проблемы нашими не делал?

– Очень тебя прошу, дружище – держи себя в руках, – попросил я Гарольда. – Поверь, если судьба хоть сколько-то нас любит, то мы все равно этого паршивца прищучим. Раньше или позже, там или тут – это случится. Надо просто подождать.

– Знаешь, Эраст, все-таки Рози на тебя благотворно влияет, – заметила де ла Мале. – Ты стал рассудительным и сдержанным.

Монброн издал резкий звук, нечто среднее между возгласом недовольства и рычанием, а после отправился обратно в комнату, громко топая ногами по лестнице.

Следом за ним отправились и мы с Луизой.

Скажу честно – на душе у меня и до того было пакостно, а теперь и вовсе мерзко стало.

И самое главное – мысли. Они вертелись в голосе, наслаиваясь друг на друга, причем некоторые из них были откровенно безумными.

Например, я даже всерьез начал размышлять о том, что не одной ли цепи все эти звенья? Ну – Виталия, Гай, Виктор?

Ладно, Гай и Виталия – возможно. Но Форсез? Ясно же, что это все не более чем совпадение.

И тем не менее – а вдруг? А – если?

Хотя – какой в этом может быть смысл? Уничтожить Ворона и нас за компанию с ним? Как по мне – это можно сделать куда проще, чем нагромождать подобные многоходовые операции. Я же помню, как тот же мастер Гай убил того мага в Шлейцере. Как там его? Ностера. Просто подгадал момент и прикончил этого бедолагу.

Правда, Виталия говорила про то, что моему нанимателю мало просто убить наставника, ему моральное удовлетворение получить надо.

Стоп. А может, первоначальные домыслы все же не бред? Форсезу ведь того же самого надо. Так почему бы этим двоим не объединиться? Каждый получает свое. А мастер Гай даже два урожая с одной грядки снимает – и давнего противника уничтожит, и лояльность к Ордену Истины проявит.

Но тогда из этого логического ряда практически выпадает Виталия. С какого бока она там может оказаться? Причем как с этим ее наивным «хочу», так и без него? Гай ее в свои планы точно не станет посвящать, потому что с ней тогда хорошим отношением Ордена делиться придется.