После вечерней планерки Долгов спросил:

– Александр, ты видел, как довольно ухмылялся Бузулукский?

– Да, он необычный сегодня какой-то был…

– Вот-вот… Понял, что ты подписал себе приговор. Не сегодня-завтра надо будет переключать печь – возникнет большой шум. Тебе не устоять – сомнут. Это – тупик! Неужели Бузулукский будет нашим начальником? Дурдом!

Ковальский промолчал. Долго после его ухода сидел в кабинете. В тиши после официального окончания рабочего дня думалось продуктивнее.

Заверещал телефон. Звонила аппаратчица Ксения Леонидовна Глушицкая. Манерная, она даже в рабочей одежде была похожа на невесть как попавшую в цех барыньку.

– Мы очень хотим, чтобы вы нас поняли и пошли навстречу.

– В чём дело? – произнёс, потирая висок, Ковальский. – Говорите.

– Не готовы так вот сразу…

– Вы о чём?

– Мы с Наташей Белозёровой не можем исполнить ваше распоряжение…

– Какое? – недоумевал Ковальский.

– О переводе из смены «А» в смену «В». Мы не можем…

– Что значит – не можете? Все же могут?

– А мы – нет.

– Почему?

– Мы завтра работаем, придём к вам в кабинет, там скажем.

– Приходите в девять утра.

– Хоро…

Ковальский положил трубку.

«Одни заморочки! Хочешь жить – умей вертеться! Вот именно – «вертеться». И в этом верчении уходит главное», – уныло размышлял Александр.

– Ковальский, будь похитрее. В сущности, ты ведь не защищён, ибо не хитроумен. Это при такой-то должности! Тебя легко взять живым и схрумкать, – так говорил Суслов при их последней встрече.

– Почему же до сих пор цел? – не без иронии спросил тогда Александр.

– Всех обескураживает твоя работоспособность. И, как бы это сказать, прямолинейная самоотверженность – вот! Пожалуй, это! Рука не поднимается на такое. Но, если кто-то крепко тебя скушать возжелает, – будет сделано. Ты партизанишь, многое не согласовываешь, своевольничаешь. Прощается, пока не сделал ошибки! Понимаешь?

– Да уж куда мне?

– В сущности, ты, Ковальский, – ископаемое.

– Что?

– Ископаемое. Самородное. Мощное, но вымирающее.

– Не понял.

– Чего же не понимать-то. Ты и в этом весь, как на ладони.

Кто сегодня герой нашего времени, а?

– Ты о чём?

– О том. Кто больше лялякает, тот и герой. Демагог становится героем, понятно? А ты – молчун. Притом, упёртый такой.

– Да, я заметил: общественную активность развивает чаще всего посредственность. А что ей остаётся делать? Ей тоже хочется места под солнцем…

– Ты хочешь расти по должности дальше? – не обращая внимания на сказанное приятелем, спросил Владимир.

– Пока в цехе дел по горло. Но, чтобы иметь оперативный простор для полноценной инженерной работы, пожалуй, в будущем хотел бы…

– Так вот, тебе всегда палку в колёса можно сунуть, поосторожней на поворотах… Поддерживают тебя, пока нужен…

– Что ты городишь?

– Вот Свинарёв, он ведь не прост! Надо будет – срежет тебя.

Он уже член парткома завода.

– Свинарёв? Что он может?

– Может! Уже заканчивает заочно нефтехимический техникум. Карабкается наверх, чтоб оттуда плевать кой-кому на головы… Он знает от какой-то твоей землячки, что у тебя сын незаконный, а ты скрыл, когда в партию вступал… И с отцом у тебя непонятно что… – Наступила пауза. – Если тебя съедят, сломают, буду считать это громадной личной потерей. Ты – академичен. Начитан. И – самое главное: думающий. Это дорогого стоит. Но и мешает. Разве не замечаешь? Думающие – в тягость. Вокруг тебя, вроде, и много народа. И хотели бы быть ближе к тебе, а это непросто. Тебя нельзя кантовать.

– Намудрил, дай мне подумать над всем этим, а?

– Думай, голова, возражений нет.

На этом разговор и закончился.

«Каждый мнит себя стратегом, наблюдая бой со стороны», – вспомнил Ковальский Шота Руставели. – Пожалуй, к месту». Этой фразой он как бы чуть отгораживался от Владимира. Чтобы сохранить самостоятельность собственной мысли.

Но понимал, что Суслов в чём-то прав.

«Хорошо тебе, Володя, в тихом отделе. Вот, ввяжись в суматоху, которую сотворили у меня в цехе разные умельцы, тогда видно будет, кто чего стоит…» – он невесело оглядел пустынный кабинет.

…Слова Суслова о прямолинейности и отсутствии хитрости задевали за живое.

«Не хитрость будет пусть, это скучно, а изобретательность. Вот, пожалуй, то, что мне надо. И заиметь побольше единомышленников».

Вспомнился Паскаль: «Опираться можно на то, что оказывает сопротивление».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.