— Ла-а-адно, проехали! Тогда рванули быстро!

Около полок с детским питанием наученный заранее Колян сгрёб десять последних пачек нужной смеси с нехорошей цифрой «2», словив при этом почти ненавидящий взгляд замешкавшегося мужика и его ядовитое замечание:

— К концу света, что ли, готовитесь?

Обруливая девушку, работающую в этом зале, и ловко управляя гремящей тележкой с ноющим Китом, Колян пробасил над её головой:

— Там у вас «Nestogen 2» почему-то закончился!

Она с улыбкой глянула на содержимое тележки Фролова, потом с нескрываемым аппетитом стрельнула красиво подведёнными глазками по большой многообещающей фигуре:

— Действительно, почему это? Спасибо, что сказали! Я донесу, главное, вам хватило?

— Спасибо… по горло! А… вы о питании… — рассеянно буркнул Колян и толкнул тележку в отдел детского «вездеходного» транспорта.

Фролов сразу взял две не очень дорогие автолюльки до двенадцати килограммов, которые можно было на крайняк и в руках таскать. Митя взял Даню на руки, глаза малыша были залиты слезами. У Коляна дрогнула сердечная мышца. Он быстро забрал сына и прижал его к груди.

— Мужик, ну не реви! Ну, в чём проблема? Так хочешь кушать? — на Фролова смотрели большие, круглые тёмно-синие глазёнки. Даня притих и сунул в рот пальчик. — Просто поговорить надо было?

Вернув Мите малыша и оставив тележку с Никитой, пошёл к стульчикам для кормления, а заодно отнести на кассу две автолюльки. Знакомый консультант бросился помогать, пытаясь ввернуть, какие симпатичные у Фролова сестра и её дети. Колян бросил взгляд на худенькую угловатую фигуру Димы. Это каким нужно быть идиотом, чтобы не отличить парня от девчон…? Стоп! Со стороны Митька выглядел совершенно… вообще… не мужественно. Особенно в совокупности с ревущими на два голоса близнецами.

— Есть где разогреть молоко? — коротко спросил Колян у замершего консультанта.

— Д-д-да… можно… Правда, мы не занимаемся такими услугами, но… для вас исключение сделаем! Начальство на планёрке, поэтому действуем быстро.

Фролов взял две пачки молока какой-то «…няни» с наклеенными трубочками и пошёл за парнем. В комнате отдыха персонала они осторожно разогрели пачки в микроволновке, и Коля вернулся в зал с видом, как минимум, Александра Македонского. Митя кротко улыбнулся и муркнул, что дети еще не сосали через соломинку. На что Колян безапелляционно заявил, что, значит, пора учиться выживать. Сначала пластиковую трубочку сунули любопытному Никите, чуть надавив на пачку, чтобы показать, какая вкуснятина внутри. Малыш погрыз кончик новизны, почмокал и вдруг сделал верное сосательное движение, хлебнул и жадно начал пить. Николай возблагодарил небеса за первый милостивый подарок судьбы и перешёл к Дане. С этим нежным непонятливым кадром пришлось повозиться чуть дольше. Малыш искусал в хлам целых три соломинки, прежде чем врубился, как начать сосать, но когда фишку просёк, свист стоял ещё тот. Пока Митька кормил племяшек, гордый своим педагогическим прорывом Колян сбегал и выбрал два лёгких складывающихся стульчика для кормления: один — с дельфинами, другой — с китами.

Дима дотолкал тележки с сытыми довольными пацанами до касс, когда Фролов уже рассчитывался, а на полу высилась гора покупок. До кучи уложили пакет с батареей детского питания. «Детский мир» срубил джек-пот за честный чужой счёт! Карточка Коляна, скрепя микросхемное сердце, молчаливо и покорно рассталась с весьма кругленькой суммой. Митя глянул на чек и ахнул. Едва Фролов просёк шевеление розовых губ юноши и начало фразы: «Я всё верну!», он просто обнял его за плечи.

— Сеструха, всё путём!

Митя приоткрыл рот от изумления, но Колян, не давая ему опомниться и слова молвить, отвесил следующий приказ:

— Детей одевай, сейчас смотаемся по твоим заказчикам! Я пока вещи в машину перетаскаю, потом вас заберу!

Под нескрываемо завистливыми взглядами женского персонала магазина, Колян подхватил первые две коробки и рысью убежал на выход. Митя медленно, в неясной и ему самому прострации, завязывал шапочки и пялил крохотные варежки на ручки малышей, а на его скулах горел румянец.

— Ну, готовы? — Фролов уже был тут как тут. — Я всё! Я даже автолюльки уже примастрячил! Давай мне Кита!

Дима отошёл, чтобы мужчина достал сонного Никиту из приспособы на тележке, а сам ловко вынул Даню.

— Спасибо, Коля! — шепнул юноша. — Ты… столько для нас делаешь!

— Восполняю невольно пропущенный период вынашивания и восьмимесячный пробел активного роста! — рыкнул Колян и двинулся вперёд. Митька шёл за ним след в след, пытаясь понять, что же происходит в его животе и груди, когда начинает звучать подсевший от мороза рокочущий голос Фролова.

Удобная вещь эти детские автолюльки! Близнецы полулежали с комфортом практически класса люкс, а Митя сидел между ними, не веря, что руки наконец-то стали свободными и можно просто расслабиться. Убедившись, что мальчикам удобно и хорошо, юноша перелез на сидение рядом с водителем, а Колян уже вырулил на главную дорогу. До школы оказалось минут десять неспешной езды из-за детей в салоне. Колян скосил взгляд: длинные пушистые Митькины ресницы были слегка опущены, а тонкие пальцы выминали край приготовленного пакета. Это ж надо было таким фактурным одуванчиком уродиться? Как такому в жизни без проблем устроиться? Тут и спортзал не поможет из-за особенностей физиологии. Хотя-я-я…

— Мить, а ты телом всерьёз позаниматься не хочешь? — вдруг произнёс Колян.

— В смысле… позаниматься? — парень вспыхнул с новой силой.

— Подкачаться маленько, улучшить, так сказать, силуэт. Ты ж реально как нежный школьник выглядишь, того и гляди прижмут где-нибудь по ошибке.

Судя по тому, как Митька съёжился, Колян понял, что попал в самую точку, и предполагаемый инцидент уже имел место быть. Фролов пытливо засопел, всем видом приглашая юношу к откровенному разговору. Митя посмотрел вперёд, чуть прищурился и начал:

— Я только поступил на дизайнерский… И сразу переехал к Ксюхе, с ней было веселее, и готовила она вкусно. Я в сентябре приболел, простуду запустил… и в больницу попал. А со мной парень лежал на соседней койке тоже с тяжёлым бронхитом, правда, уже подлеченный, — Митька тяжело вздохнул и проглотил комок, судорожно дрогнул кадык на тонком горле, и Коляну опять эту шейку сжать и помять захотелось.

— Мы с ним много о жизни болтали. Он был большой, долговязый… смешной… Волосы до плеч. Он их в хвостик собирал. И курил. Потихоньку от медсестёр. Много курил. Ментоловые. Я запах сигарет не люблю, но от него никогда противно не пахло. Он просил называть его Кир. А однажды ночью я проснулся от того, что меня трогают… там… Кир сидел на моей постели, и рука его гладила мой… член. — Дима замялся, но по-мужски назвал вещи своими именами. — Кир сказал, что я сказочно прекрасен, и за мой поцелуй он продаст душу дьяволу. Я тогда толком не проснулся и закашлялся сильно от потрясения, и Кир испугался и, забыв про свою лирику, побежал за врачом. Я задыхаюсь, давлюсь, а сам думаю: почему?! Что со мной не так?! Я ведь нормальный, и Кир нормальный…

Дима снова нервно хрустнул пакетом и опустил глаза.

— Мне не понравились его прикосновения и срывающийся голос, когда он признания шептал. Мне… стало муторно… от того, что я такие чувства вызвал…

— Какие? — Коляну по тихой становилось тоже нечем дышать.

— Неправильные. Ну… разве не так? — юноша прячет лицо в шарф по самый нос. — Я не сильно изменюсь, даже когда стану взрослее. Комплекция уж такая! Я понимаю, что надёжным не выгляжу, что по характеру я слабый и застенчивый…

Колян резко паркует машину у обочины, руками обнимает руль и кладёт на него подбородок. В принципе, всё нормально. Правильно парень рассуждает, но уж больно самооценка занижена. Фролов скашивает глаза на Митьку: он смотрит на Николая немного странно.

— Нам же дальше! — робко напоминает Дима.

— Знаю. Это я так… под воздействием чуйств. И что потом… этот Кир?

— Ну, он спросил, хочу ли я… быть с ним… не просто друзьями. Сказал, что я — предел его мечтаний, и он мне обеспечит счастливую жизнь и отличный секс.