Решение пришло молниеносно.
— GOL!
Крик сорвался с его губ, и в тот же миг глыба разлетелась на части, не в силах противостоять чужой воле. Острые куски льда, подобно стрелам, разлетелись в разные стороны. Один из осколков мазнул Джона по руке, распарывая одежду и кожу, а другой чуть не лишил его глаза.
Гораздо южнее, у стен Бараньих Ворот, защитник замка с удивлением смотрели, как армия вихтов без видимых причин рассыпается в пыль. Синий огонь погас в их глазах, и мертвые валились на снег, а уже через несколько мгновений ветер унес то, что от них осталось.
Чувствуя, как на раненной руке замерзает кровь, Джон направился к очередной глыбе, коих оставалось еще восемь, не считая глыбы в самом центре, которая более всего походила на жертвенный алтарь. Глубоко вздохнув и собравшись с силами, Джон вонзил меч в глыбу, которая своей твердостью напомнила ему камень. Валлирийкая сталь с трудом погружалась в лед, Джон с трудом удерживал рукоять меча, которая словно накалилась, а крик был настолько громким, что из ушей Старка потекла кровь.
— GOL!
Крик сделал то, с чем меч справиться самостоятельно не мог. Под его силой лед словно размяк, и Длинный Коготь распорол поверхность глыбы, словно та была бумажной. Монолит вспыхнул столь ярко, что Джону даже пришлось отвести взгляд и смежить веки, чтобы не ослепнуть, на даже с закрытыми глазами он чувствовал, насколько ярким был свет. В ноге что больно кольнуло. Открыв глаза, Старк увидел кусок льда, торчавший из бедра.
Армия вихтов, подошедшая к Старому Замку на смену той, что уничтожил Дюрневир, прекратила свое существование, заставив северян ликовать. Люди радовались, так как не сомневались, что их король достиг своей цели.
Медленно, из раз в раз получая новые раны, из которых вместе с кровью уходили и силы, Джон шел от одного ледяного монолита к другому, разбивая их вдребезги и освобождая души. Высоко над скалами пылали огни сияния, игрой которых любовался Дюрневир, парящий в небе. Для дракона-некроманта не составило труда узнать в этих огнях бесчисленные души, которые наконец-то обрели свободу. Они ликовали, и если бы люди могли услышать их восторженный смех, то сами бы не удержались и предались бездумному веселью.
А еще дракон чувствовал, как с каждым разом слабеет Кванарин, отдавая всего себя победе. Он не желал отступать, даже чувствуя обжигающее дыхание Смерти за спиной.
По всему Северу люди с удивлением, перерастающим в восторг, наблюдали, как гибнет армия мертвецов. По всему королевству вихты обращались в прах, оставляя немногочисленных Ходоков посреди обозленных людей, сжимающих в руках куски драконьего стекла, если у них такое имелось. В Сероводье, которое вихтам все же удалось найти, Белого ходока окружили со всех сторон, и пусть обычное оружие было ему не страшно, озерные жители задержали его настолько, что Хоуленд Рид вонзил в грудь ходока копье с острием из драконьего стекла.
Три дракона, ведомые волей своей матери, летя вдоль Королевского тракта, стремительно приближались к Перешейку. По воле Дейенерис, Дрогон спустился пониже, позволив королеве разглядеть бегущих со всех ног северян, которым на пятки наступала армия вихтов, убивавшая всех, кому не повезло упасть или отстать. Там, на земле, шла бойня, горстки солдат отчаянно защищались и гибли, стараясь дать женщинам и детям достаточно времени, чтобы убежать.
— Простите меня, — прошептала Дейенерис, приказывая Дрогону взлететь повыше и присоединиться к своим братьям. Чтобы уничтожить вихтов, их удар должен быть единым. Взмыв в высь, Дрогон развернулся и вновь направился к земле, а Визерион и Рейегаль устремились следом за ним.
Драконы готовились обрушить на земную твердь все свое пламя.
Шатаясь от усталости, Джон подошел к последней глыбе, самой большой из всех, самой старой. Кровь текла из многочисленных ран, в глазах темнело, Джон почти не слышал собственных шагов, хруст льда и криков десятков тысяч душ.
— Нужно заканчивать, — прошептал Джон, не слыша собственных слов.
Длинный Коготь сверкал во мраке, как если бы вбирал в себя весь тот свет, которым сверкали глыбы перед тем, как расколоться. Волчьи глаза на рукояти полыхали, но Джон этого не замечал. Подойдя к монолиту, он уперся об него рукой, переводя дыхание. Странно, откуда на ледяной поверхности появились мелкие брызги крови? Из-за затуманенного сознания Джон не понимал, что это его кровь, которая вырывалась из его легких с каждым вздохом.
Собрав остатки сил, Джон поднял меч, который ходил ходуном в его руке, пока не уперся острием о ледяную поверхность глыбы.
— GOL!
Норды, отступавшие по Королевскому тракту, неожиданно обнаружили, что им не от кого больше убегать, ведь огромная армия, издав пронзительный визг, рухнула на земли, стремительно обращаясь в прах. Народ замер, не веря собственным глазам. Какой-то одичалый осторожно пнул груду костей, которые рассыпались прямо на глазах.
Тормунд, не опуская топора, вглядывался в даль, продолжая ожидать нападения, но атаковать их больше было некому. Простая мысль о том, что царивший ужас неожиданно закончился, отказывалась укладываться в голове, и привыкший к бесконечным сражениям воин держался настороже. Замерший рядом Берик также не опускал пылающий меч, вглядываясь в обступившие тракт деревья
— Это конец, что ли? — наконец-то выдохнул Дондаррион.
— Не знаю, — признался Тормунд.
Но не успели воины порадоваться столь неожиданной победе, как раздался крик:
— Драконы!!!
Обернувшись, Берик и Тормунд увидели трех драконов, стремительно приближавшихся с юга. Они летели четким строем, на равно удалении друг от друга, и в центре их был огромный черный дракон, на спине которого виднелась белая фигурка.
— Опоздала ты, дура! — заорал Тормунд, но Берик неожиданно схватил его за руку и прокричал:
— Бегите!
Драконы разверзли свои огромные пасти, и нестерпимо жаркое пламя обрушилось на тракт.
Шатаясь от усталости, Джон уселся на ледяной алтарь. Мышцы сводило от боли, легкие пылали огнем, но Джон знал, что если он сейчас не закончит начатое, то все его усилия пропадут втуне. Да, Король Ночи отступит, но пройдут века, и он вновь восстановит свои силы. Новые ледяные монолиты вырастут вокруг алтаря, и новая армия вихтов обрушится на Вестерос, вот только в этот раз её некому будет остановить. Стены больше нет, и некому построить новую, ведь Дети Леса сгинули, и нет больше великанов. Вун-Вун был последним представителем их народа. Все должно закончится здесь и сейчас.
С трудом поднявшись, Джон глянул на алтарь, понимая его предназначение. Отсюда вставали новые Белые Ходоки, и пока алтарь стоит, Король Ночи продолжит их создавать. Как бы ни были опасны вихты, но по сравнению со своими хозяевами они были лишь бледной тенью истинной угрозы.
— Отправляйтесь в пекло, твари, — прошептал Джон, вонзая меч в гладкую поверхность алтаря. — Вас там уже заждались.
Алтарь взорвался, и в тот же миг мир вокруг Джона окончательно померк.
*Дыхание Пустоты — Ночь Волка.
====== Часть 26 ======
Тьма.
Глубокая, извечная, всепоглощающая. Она заполонила мир, погрузив его во мрак, и даже самая крошечная искра света казалось неуместной в этом безбрежном царстве Темноты. Но именно эта искра стала путеводным маяком для Джона, который упрямо шел вперед, не чувствуя ни боли, ни голода, ни усталости. Не чувствуя собственного тела. Оно осталось где-то там, в мире, полном скорби и боли, холода и смерти. Здесь же было тихо и спокойно. И потому Джон продвигался вперед, к Свету.
С каждым новым шагом, невесомым и беззвучным, ему казалось, что искра становится все больше, но она не становилась ближе. Джон не задумывался над тем, как такое вообще может быть, он и не хотел думать. Ему было все равно, что он увидит, когда достигнет цели. Куда важнее было то, кого он увидит. Души, плененные магией Короля Ночи, обрели свободу, и Джон верил, что среди них встретит тех, кто был ему дорог. Были там друзья, были там и враги. Были родичи, были люди, с кем он жил бок о бок. Он шел к ним, сбросив со своих плеч тот неимоверный груз, что возложила на него судьба. Груз, что долгие годы прижимал его к земле, и приходилось прикладывать все свои силы, чтобы не свалится под его тяжестью. Он остался там же, где лежало его тело.
