Князь и княгиня кивнули. А Шумилин продолжал:

– Наша матушка Русь всегда была богата великими людьми. Но, к сожалению, они часто уходят из жизни в расцвете сил и таланта. Вот и Петр Ильич Чайковский умер в Петербурге в ноябре тысяча восемьсот девяносто третьего года от холеры. И было ему тогда всего пятьдесят три года.

– Да, это судьба, – печально сказал Одоевский, – к сожалению, вы правы. Александр Павлович, вы не могли бы еще раз дать мне послушать эту чудесную музыку?

Но тут вернулись Ольга, Виктор и Антон, нагруженные сумками с одеждой. Княгиня сразу же ушла вместе с Ольгой Румянцевой в соседнюю комнату примеривать привезенный для нее наряд. А мужчины стали прикидывать – чем им заняться сегодня. Одоевский попросил показать ему метро, о котором так много слышал, но пока еще ни разу не видел, а также сводить его в Музей артиллерии, чтобы посмотрел своими глазами на образцы военной техники, появившейся в ХХ веке.

Сопровождать Одоевского решил Виктор, который хотел поближе познакомиться с князем. Минут через пятнадцать в комнату вошли дамы. Князь, увидев свою супругу, не мог удержаться от восхищения. Ольга Степановна выглядела настоящей красавицей. Наша «кузина-белошвейка» нарядила ее в ярко-синее приталенное платье, довольно длинное для моды XXI века, но слишком откровенное для сороковых годов века XIX. Ольга с помощью умеренного макияжа сделала и без того симпатичное лицо княгини просто очаровательным. На голове лихо сидела пестрая панама, подчеркивающая смуглость лица гостьи из прошлого.

Антон, старый сердцеед и бабник, закатил глаза кверху и «заводил жалом» при виде супруги князя. Но вовремя спохватившись, не стал перед ней «звенеть шпорами» и заговорил о чем-то с Виктором.

Ольга Румянцева с гордостью посмотрела на окружающих – мол, полюбуйтесь на дело рук моих. Все оценили и впечатлились. Одоевский, вдоволь налюбовавшись на супругу, отпустил ее вместе с Ольгой на прогулку. А сам пошел переодеваться, чтобы отправиться в очередной вояж по городу вместе с Виктором Сергеевым.

Выйдя из дома на Гагаринской, женщины направились в сторону Пантелеймоновской церкви. Поначалу княгиня очень стеснялась своего внешнего вида. Ей казалось, что все прохожие смотрят на нее и на ее ноги, которые были до неприличия открыты.

Но минут через десять она убедилась, что ее наряд не вызывает у встречных мужчин никакого интереса. К тому же навстречу попадались дамы, одетые, с ее точки зрения, ну уж совершенно непристойно. Одна из них, девица лет двадцати, шла, весело разговаривая, как показалось княгине, сама с собой. При этом она прижимала к уху какую-то блестящую пластинку. На девице были надеты коротенькие панталоны (такие в ее мире дамы носили под нижней юбкой) и рубашечка, открывающая половину живота. К тому же та была без шляпки, а длинные волосы спадали с ее плеч, словно она готовилась расчесаться перед сном.

– Ольга Валерьевна, – жалобно спросила княгиня у своей спутницы, – что же это такое? Кто разрешил ей выйти в таком виде на улицу? У нее что, нет родителей? И почему эта юная мадемуазель все время разговаривает сама с собой. Может быть, она тронулась умом?

Ольга взглянула на девушку, слегка усмехнулась и ответила княгине:

– Не обращайте внимания, Ольга Степановна. Это у нас такая мода – шорты и топик. Шорты – это то, что у нее снизу, топик – это то, что сверху. Если фигура у девушки хорошая, то она очень даже неплохо выглядит со стороны – мужчинам такое нравится. А разговаривает она не сама с собой, а по мобильному телефону, и скорее всего, с подружкой или с приятелем.

Увидев недоумение на лице спутницы, Ольга пояснила:

– Мобильный телефон – это такой аппарат, с помощью которого люди могут общаться с собеседником на расстоянии. – И предложила княгине: – Если хотите, прямо отсюда можете переговорить с вашим супругом.

Княгиня робко кивнула, и Ольга, достав из сумочки небольшую коробочку красного цвета, откинула крышку и начала нажимать на ней какие-то кнопки. Потом, прижав коробочку к уху, стала ждать.

– Алло, Антон, – сказала она. – Да, это я. Нет, ничего не случилось. Просто решила показать княгине чудо нашей техники – сотовый телефон. Дай трубку Владимиру Федоровичу. С ним супруга хочет переговорить.

Княгиня осторожно взяла в руку красную коробочку и, стараясь подражать Ольге, прижала к уху. И вздрогнула, услышав голос мужа:

– Милая, с тобой все в порядке?

Ольга Степановна робко ответила:

– Да, дорогой, все хорошо. Просто Ольга Валерьевна решила продемонстрировать мне возможности одного из своих чудесных устройств.

Закончив говорить, княгиня отдала коробочку спутнице.

Так, за разговорами, две Ольги дошли до Пантелеймоновской церкви, а потом свернули на Фонтанку и направились к Михайловскому замку. Княгиня все время крутила головой и со стороны напоминала растерянную провинциалку, впервые попавшую в большой город.

А в общем-то, так оно и было. Тогдашний Петербург по своему размеру примерно был равен нынешнему среднему городу Центральной России. Но главное даже было не в этом, Ольгу Степановну удивлял бурный ритм жизни современного мегаполиса, несопоставимый с сонным и патриархальным XIX веком, когда император сам выгуливал на улице любимую собаку, а встречные прохожие с ним вежливо раскланивались.

Но постепенно княгиня освоилась и стала засыпать Ольгу вопросами. Ее интересовало все: как дамы проводят время, какие театры они посещают, часто ли у них бывают балы.

Ольга отвечала, стараясь подобрать слова, понятные княгине. Та очень была удивлена, когда узнала, что женщины больше не сидят дома, а учатся и работают, причем работают часто там, где в ее время трудились исключительно мужчины. Словно подтверждая ее слова, мимо них прошла курсантка училища МВД. Княгиня, узнав, что эта симпатичная девица, закончив учебное заведение, станет служить в полиции, была так удивлена, что даже на пару минут потеряла дар речи.

– Женщина!.. – воскликнула она, отойдя от шока, – служит в полиции?! Это же ужасно!

По набережной они вышли к Невскому. Ольга рассказывала спутнице о главной улице Северной столицы XXI века, а та, в свою очередь, о Невском века XIX. Обе узнали много нового для себя.

Потом, как это обычно бывает, женщины стали беседовать о том, что их волнует больше всего на свете. Естественно, речь зашла о семье, о доме. Княгиня была очень удивлена, что ее тезка не замужем.

– Ольга Валерьевна, да как же это так! – воскликнула она. – Вы такая красивая и умная дама, и живете одна?

– Лучше бы я была просто красивой, – с кривой усмешкой сказала Ольга Румянцева, – с умными дамами мужчины любят общаться, а вот женятся они почему-то на красивых. К слову сказать, я все же была замужем. Но с мужем мы развелись через два года совместной жизни. Я оказалась для него слишком умной. Разошлись мы мирно, тихо, без скандала. Детей, к счастью, у нас не было…

Княгиня неожиданно разволновалась.

– Ольга Валерьевна, что же вы такое говорите! Да как же можно так о детях-то! Мы с мужем который уже год мечтаем о ребеночке. Но не дает нам Бог сына или дочку. А Володя так любит детей! Он пишет для них сказки, и ему очень хочется когда-нибудь прочитать написанное своим крошкам. К тому же муж переживает, что с его смертью прервется мужская линия князей Одоевских. Только похоже, что мы так и не станем счастливыми родителями. Да и стара я для того, чтобы быть матерью. Ведь мне уже сорок три…

Княгиня тяжело вздохнула. Ольга остановилась, посмотрела на нее и воскликнула:

– Ольга Степановна, да вы еще совсем молодая! И выглядите лет на тридцать! Какая же вы старая? Да у нас и в сорок три года многие становятся матерями. Хотя, конечно, лучше рожать лет в тридцать.

Ольга подумала еще немного, а потом воскликнула:

– Ольга Степановна, вы ведь видели доктора Кузнецова? Он был с Александром у вас в прошлом. Ах, да, тогда вас не было дома… Так вот, Алексей – тот, кто наверняка вам сможет помочь!