– Генерал, – перебил Эдуард, – Вы не понимаете! Нельзя доверить такую миссию Пете! Он обязательно скажет что-нибудь не то и развяжет галактическую войну! Поверьте, я летаю с ним много лет, я знаю его! Если нужно говорить с Навозным жуком, пусть хотя бы это сделает кто-то другой!

– Капитан Архангельский! – в голосе Анохина послышалось раздражение. – Напомню, что мы оказались под угрозой как раз из-за вашей дочери. Мне все это надоело! К тому же, подумайте сами, если, скажем, Трери Леви или Денис Вилков, или даже Аделаида скажут, что согласны работать на Сарроу, кто им поверит? Сразу поймут, что здесь что-то не то… А вот Петр – вполне мог бы и согласиться…

– И почему обо мне все так думают? – пробормотал Дудка себе под нос.

– Генерал, поверьте! Разве я подводил вас хоть раз?! Ну, нельзя доверять это Пете… – продолжал увещевать Эдуард.

– Дудка, вы слышите меня? – спросил Анохин.

– Так точно, генерал.

– Повторяйте за мной. Вы должны сказать ровно следующее: «Мы просим вас остановить действие системы обороны. В ответ на это Земля согласна признать притязания Плутона на территории до колец Сатурна, а также на планету Пандора. Мы не хотим войны, мы хотим мира. В то время как Сарроу вносит лишь смуту. Он ненадежный союзник и вы знаете, что верить ему нельзя. Во время прошлой войны он предал, а позднее убил всех, кто служил ему. Мы можем передать вам архив с доказательствами».

Петр Дудка несколько раз слово в слово повторил послание.

– Вот видите! – удовлетворенно заметил Анохин. – А вы говорите, Петя не сможет. Все правильно, пилот Дудка! И смотрите, побольше уважения! Навозный жук любит, когда его уважают!

– Так точно, – снова повторил Дудка.

– Оставайтесь на связи, держите передатчик с собой. Мы хотим слышать все, что у вас происходит. Рацию оставьте Архангельскому.

– Будет исполнено!

Эдуард с сомнением покачал головой.

– Да ладно вам, – Дудка примирительно улыбнулся. – Я справлюсь! Когда я вас подводил? За мир во Вселенной!

– За спокойствие галактики, – без энтузиазма ответили остальные.

Когда Петра привели в тот же зал, он потребовал возможности поговорить с Властителем Плутона с глазу на глаз. Ло-Лерайн отличался редкостным любопытством, а потому сразу же согласился выслушать Дудку. Он вошел в зал, переваливаясь, – маленький, круглый, многорукий, в своей вечной черной одежде он действительно очень напоминал навозного жука, за что его так и звали во всех системах, где он был известен. Прозвище приросло и уже стало почти нарицательным.

– Я слушаю вас, что вам угодно? – Ло-Лерайн опустился на кресло и уставился на Дудку тяжелым немигающим взглядом маленьких глазок.

Второй пилот «Примы» снова повторил про себя текст, данный Анохиным, и уже приготовился было произнести: «Мы просим вас остановить систему обороны…» Как вдруг вспомнил, что ему велели проявить уважение.

А потому Петр принял подобострастный вид, низко поклонился, один раз, другой, третий, а потом, набрав побольше воздуха, громоподобно произнес:

– Позвольте мне, недостойному, обратиться к Вам! Великий Владыка Плутона! Глубокоуважаемый Навозный жук…

Едва услышав эти слова, Эдурад закрыл лицо руками и прошептал: «О нет…», Анохин грубо выругался в передатчик, Делла похолодела, а Ло-Лерайн вскочил с кресла, покрывшись багровыми пятнами ярости. Он знал, что его так прозвали и, как и любой другой на его месте, – ненавидел свое прозвище.

– Да откуда я знал, что его как-то по-другому зовут! Вы все время его так называли, а в детали я вникать не привык, – оправдывался Петр Дудка перед судом много позже.

А пока Ло-Лерайн вызвал солдат и приказал немедленно вывести Дудку на летное поле и расстрелять. А потом, воззвал к Президенту Антеллы, умоляя его запустить систему обороны, чтобы, наконец, окончательно уничтожить постылую планету!

Так Петр Дудка, сам того не желая, развязал галактическую войну.

Тем временем Андрей, оставшийся на «Приме», с тоской наблюдал, как по летному полю к кораблю движется полк вражеских солдат. Он несколько раз попытался выйти на связь с отцом, потом с Трери, потом с другими кораблями Защитников – безрезультатно. Что же остается? Сидеть здесь и ждать, когда они придут и захватят тебя в плен? Или того хуже, пристрелят? Нет, не для того Андрей родился на свет и потом, если он умрет сейчас, то как же докажет сестре, чего стоит? Как же станет лучшим Защитником однажды?

Мальчик стремительно вскочил и бросился в грузовой отсек, где находились звездолеты. Он открыл люк, мгновенно занял кресло пилота. В это время солдаты уже окружили «Приму».

– Что ж, мне остается только одно, – пробормотал Андрей, после чего включил двигатели, открыл внешний люк и на полной скорости вылетел из корабля, пытаясь уклониться от шквала огня. Когда к солдатам присоединились пушки, Андрею пришлось, уворачиваясь от их лучей, продемонстрировать пару-тройку фигур высшего пилотажа, сопровождаемых криком:

– Что ж вы делаете, гады, я начинающий пилот! А-а-а-а!!!

Тем временем, Петра Дудку вывели на поле, где и намеревались привести приговор в действие. Петр внешне нервничал, но в душе был вполне спокоен, ибо он не был бы собой, если бы спасение в последний момент не свалилось на него прямо с неба. Так произошло и на этот раз: спасение пришло в виде звездолета с «Примы»: Андрей, заметив на летном поле несчастного товарища в окружении вражеских солдат, догадался, что ему грозит печальная участь. А потому быстро разметав врага огневой атакой, – все-таки у звездолетов пушки мощнее, чем бластеры солдат, – опустился, открыл люк и подхватил Петра, который, можно сказать, – заскочил на лету. Однако Андрей был не настолько опытным пилотом, чтобы провести операцию по спасению без потерь, и потому, едва он закрыл люк, убедился, что Дудка на борту и поднял глаза, как увидел прямо перед собой стеклянную стену башни замка Нус. Но было слишком поздно – с оглушительным треском звездолет пробил стекло и устремился вниз, по бесконечно длинной шахте, уходящей под землю, в лабиринт.

Когда звездолет воткнулся носом в дно шахты, Петр Дудка, все это время сидевший, вцепившись в кресло, пробормотал:

– Уже можно открывать глаза?

– Угу, – мрачно ответил Андрей, потирая ушибленный лоб. Он догадывался, что отец вряд ли скажет ему спасибо. Да, он спас второго пилота, но погубил звездолет! Ценность звездолета Андрей осознавал, а вот ценность бестолкового второго пилота представлялась ему весьма сомнительной.

– Парень, летаешь ты лучше, чем я думал, – похвалил Дудка. – Тебе надо идти в колледж поскорее. И спасибо, что вытащил меня. А теперь пошли. Надо выбираться и понять, где мы оказались.

– Как там остальные? Как папа?

– Я бы сказал, что в порядке, но я – человек чести и обманывать не привык, – откликнулся Дудка. – Кажется, их скоро расстреляют. К тому же система защиты вышла из строя и скоро атакует корабли союзников. Боюсь, друг мой, это конец.

С трудом выбравшись из звездолета, Андрей и Петр оказались в лабиринте, какое-то время брели по нему и вышли в центральную подземную залу именно в тот момент, когда Рейми занес над упавшей Алисой свой победный меч. Увидев эту картину, достойную пера лучших живописцев, Андрей и Петр застыли от неожиданности, а потом Андрей громко крикнул:

– Сражаешься с девчонкой, трус? Достойное занятие для мужчины!

Изумленный, Рейми поднял глаза, а Алиса, как если бы ей и не угрожало острое лезвие, быстро откликнулась:

– Что ты тут делаешь? Ты мне опять все испортишь, как тогда, когда я угнала флаер!

– Я тебя спас! – возмутился Андрей.

– Да, как же! Кто тебя просил!

Она проворно вскочила, бросилась к брату, схватила его за плечи, тот отвесил ей оплеуху, после чего сцепившись, они покатились вниз по лестнице. Петр Дудка посмотрел на Рейми и развел руками:

– Родня, – просто пояснил он.

– Видно и тебе она не нравится, не только мне, – усмехнулся Рейми, обращаясь к Андрею.