Мало. Откровенно мало.

Без внимания прессы Кари кажется, что она снова может дышать. Наконец-то появляется время, чтобы серьезно заняться учебой! Кари прекрасно помнит, что в магии она недоучка, единственное преимущество которой – особое зрение. Про слепоту, с легкой руки газетчиков, не знает только ленивый. А вот про то, что легендарный самородок Маккуин умеет видеть мир эфира, аур, магических полей и энергетических плетений – только избранные.

“Все равно, что иметь прямой канал для общения с Мирозданием!” – шумно восхищался Алан при первой встрече.

Алан – вот кто на самом деле гений в их маленьком тандеме. Кари просто его глаза в тонком мире.

Но она выучится и докажет самой себе, что способна на большее, чем быть сверхценным измерительным прибором.

Здравствуй, Кари.

Да, я сделал это! С сегодняшнего дня я лейтенант действующих охотничьих частей. Командование расщедрилось на месяц отпуска, а потом начнется служба. Говорят, Исхэлл – довольно жаркое местечко, несмотря на вечную мерзлоту, так что я запасаюсь огнетушительными заклинаниями и отращиваю шерсть на заднице своего волка.

Поверить не могу, что скоро снова увижу родителей, сестер, сородичей. Детство в Синих горах кажется таким бесконечно далеким, словно это было в другой жизни, не со мной. Прошло почти два года с моего последнего посещения дома. Я мог бы выбраться туда прошлым летом, когда все курсанты разъезжались на каникулы, если бы не поставил себе цель освоить трехлетнюю программу за год.

Это был какой-то адский год. Без увольнительных, без отдыха. Мне постоянно хотелось есть и спать. Больше не хотелось ничего.

Все, что осталось в памяти, это ор сержанта Рассела, бесконечные забеги по тренировочным трассам, командные атаки, бои на истощение. Я способен процитировать спецификации монстров, даже будучи пьяным в дрова, а уязвимые места василисков и гарпий снятся мне ночами в эротических кошмарах.

Если бы не мысли о тебе, я бы сдался.

Я думал о тебе все это время. Каждый день, каждый час. Ты была со мной – вдохновляла, вела. Убеждала своим примером, что все возможно. Помогала не отступать, когда желание сдаться становилось почти нестерпимым.

Но все было не напрасно. Первые два пункта плана выполнены, самое время становиться героем.

Щелчок, и с пальцев срывается искра. Высокий молодой мужчина в военной форме с нашивками лейтенанта задумчиво смотрит, как исколотый шилом лист сгорает в пламени.

Только очень внимательный наблюдатель смог бы заметить скрытую в его глазах тень бесприютной тоски.

“Похоже, это случится сегодня”, – отметила Кари. И вздохнула, не ощутив ни малейшего волнения.

Разве так должна чувствовать себя девушка, которой вот-вот сделают предложение?

Ужин был превосходен. Как и аккомпанемент небольшого оркестра – две скрипки, виолончель и саксофон. Как и само заведение – не зря “Золотой орел” считался одним из самых дорогих и престижных ресторанов столицы.

И мужчина сидящий напротив был превосходен. Воспитан, обаятелен, красив (последнее Кари знала со слов своего бессменного секретаря – Бриджит). Обеспечен… Нет, даже не обеспечен – откровенно богат, семейству Лэтсуорти принадлежали золотые прииски на юге, а Кевин являлся единственным сыном престарелого Грегори Лэтсуорти и холостяком года по версии журнала “Персона”.

“Так чего мне еще нужно?”

Проклятый Маккензи! Прошло уже два года с его последнего письма и почти три с их последней встречи в том кафе. За эти два года ее горе-жених не напоминал о себе ни разу. Не писал, не преследовал, не пытался поговорить. Действительно отпустил, как и обещал… Гад такой!

Почему же Кари никак не может его забыть, если не знала его никогда по-настоящему? Возможно, она навыдумывала, и настоящий Чарльз так же бесконечно далек от искреннего и влюбленного мужчины из ее воображения, как сама Кари далека от придуманного им идеала.

Возможно, он давно женился и не вспоминает о ней.

От этой мысли во рту стало кисло и девушка потянулась за вином. И снова, уже в который раз, поклялась себе, что уничтожит проклятые письма как только доберется до дома.

Хватит жить иллюзиями. В реальности у нее есть Кевин. Хороший вариант по всем параметрам. Здоров, ухожен, ненавязчив, отличный экстерьер. Ну чем не пара?

– Кари… – голос мужчины звучал очень проникновенно, даже интимно. Волчица повернулась к нему и изобразила улыбку.

– Я понимаю, что мы встречаемся всего три месяца, – он потянулся, взял ее за руку и принялся ненавязчиво поглаживать Кари терпела молча. Прикосновения не были неприятными, они просто не вызывали никаких чувств.

“Сволочь Маккензи, что ты со мной сделал?”

– И я, разумеется, не хочу на тебя давить…

– Давай покороче, – поторопила его Кари, уже зная, что согласится.

И на секс согласится, если он предложит. Просто чтобы порвать этот заколдованный круг, вырваться из паутины лживых ласковых фраз. Чтобы попробовать, что такое настоящие отношения с живым мужчиной.

Возможно, это ошибка. Дженнифер – ее лучшая подруга – постоянно твердит, что заводить отношения с тем, кого не любишь – огромная ошибка. Но что поделать, если Кари никого не любит. Возможно, с ней просто что-то неправильно, и ей это недоступно – любить мужчину. Дефект с рождения.

– Я просто хочу сказать…

Чуткий слух волчицы выхватил в бормотании за соседним столиком фамилию Маккензи. Кари вздрогнула.

Она сходит с ума?

Но нет – этот мужчина точно сказал “Чарльз Маккензи”.

Ее Чарльз?

– …и поэтому я хочу уже сейчас назвать тебя своей невес… Стой! Кари, погоди, ты куда!

Но она уже встала. Три шага вправо.

– Простите, я нечаянно услышала ваш разговор. Вы упомянули Чарльза Маккензи?

– Да, – с энтузиазмом откликнулся незнакомец. – Этот парень – настоящий герой! Спас мой родной город!

– Кари, что происходит?! – Кевин тоже вскочил и встал за спиной. Запах его парфюма вдруг показался неприятно навязчивым. – Мы разговаривали…

– Извини, – равнодушно бросила Кари за спину. Все ее внимание по-прежнему было сосредоточено на незнакомце. – Расскажите! – она вцепилась в его руку. – Мне нужно знать подробности!

– Так вот – в газете писали, – незнакомец охотно протянул ей свернутый листок. Он так и не понял, что девушка, которая набросилась на него с расспросами, слепа.

Кари поблагодарила его, вернулась за столик и сунула газету Кевину.

– Прочти.

– Что?! – искренне возмутился наследник Лэтсуорти. – Мы вообще-то разговаривали?!

– Кевин, это очень важно для меня.

– Важнее, чем наш разговор?

Волчица выдохнула сквозь зубы, пытаясь усмирить рвущее душу беспокойство. Нет, так нельзя. Кевин не виноват, что она его не любит, что она уже два года как больна вирусом по имени Чарльз Маккензи, чтобы ему пусто было.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, но это действительно важно. Прочти мне статью про Маккензи, пожалуйста. Ты же знаешь, что сама я не могу.

– Нет! – категорично и словно даже с каким-то злорадством отрезал потенциальный жених.

– Нет? – изумилась Кари. Она привыкла к тому, что близкие люди с пониманием относятся к ограничениям, которые накладывает ее слепота. Ни мать, ни братья, ни подруги никогда не отказали бы ей в подобной просьбе.

– Сначала договорим. Статья подождет.

Вместо злости, Кари вдруг почувствовала огромное облегчение.

– Давай договорим, – весело согласилась она. – Нет, я не стану твоей невестой, Кевин. Думаю, наши встречи с самого начала были ошибкой. Спасибо, что помог мне это понять.

Дорогая Кари.

Они все твердят, что я герой, но я знаю, что я просто везунчик.

Стоит закрыть глаза, и в памяти встают циклопы, крошащие лед и скалы, горящая земля и небо в алых отблесках. Слышу шипение гидры и визг гарпий, от которого перепонки готовы лопнуть, вижу клубы кислоты, ползущие по улицам Сноухидд. Тех, кто попал в кислотное облако, мы хоронили в закрытых гробах.