«Вы же сами говорили, Гектор Григорьевич, что где клиенты, там и банька, где банька, там и девочки, — припомнил он слова Ромки, когда тот пытался обосновать измены отца. — Девочками никого уже не удивишь, а у клиентов вкусы разные, надо все учесть. Ну так я и учёл: доставил удовольствие аж самому сыну своего работодателя. Это ещё важнее, чем клиенты, не так ли?» — всё это Серый высказал очень спокойно, с тонкой издёвкой. Ему было откровенно чхать, что сейчас испытывает отец его друга. Разве тот думал, приятно ли было парню, когда толкал в него своё хозяйство по пьяни, не позаботившись как следует растянуть, когда заставлял делать минет, не удосужившись даже нормально помыться? Он кормил парня обещаниями, закрывал глаза на его левые сделки. Короленко от случая к случаю обслуживал начальство, упорно при этом зарабатывая капитал.

В результате, когда Ромкин отец выставил его за дверь офиса — видимо, всё же самолюбие было настолько задето, — а заодно и своего сына, парни, не долго думая, подались в фирму его оппонента, уже обладая определёнными навыками, а также имея много нужных связей. Короленко был человеком общительным, умел, когда надо, быть обаятельным и убедительным, играть на эмоциях людей, показывать новые перспективы, держать нижестоящих в страхе. Входил в доверие к людям он достаточно легко, быстро узнавал их слабости и страхи и давил потом на больные места без зазрения совести. Когда люди обнаруживали, что на крючке у этого хваткого молодого мужчины, бывало, как правило, поздно. Слабых он задавливал. С теми, с кем было выгодно иметь дело, Серый считался, но старался, чтобы они приняли его условия. Он вынужденно отступал перед теми, кто был его сильнее по положению или морально, ненавидя их при этом. Если удавалось, брал реванш.

Новый шеф был доволен обоими парнями, хватка и профессиональные качества Короленко его покоряли. Шеф не был геем, и если бы Серый вылетел с фирмы, то уж явно не за то, что проехался по его самолюбию в области интима. На новой работе парень обосновался более надёжно и вскоре купил трёшку и дорогой автомобиль.

***

На момент, когда Никольский столкнулся в сети с Короленко и Жекой, Серый даже успел развестись, застукав жену в его квартире с любовником. Ярость молодого мужчины была неописуемой. Он никак не ожидал, что его благоверная не только тянет с него деньги на дорогую косметику, салоны, шмотки… и даже сногсшибательную шубку успела выпросить, так она ещё и хахалей заводит, стерва! Кувыркается на супружеской кровати с этим… Серый даже не удосужился толком разглядеть парня. Может, тот и был симпатичным, но после того, как под вопли Нинки он расквасил всю морду этому проходимцу, фотомоделью тому становиться явно уже не светило. В тот день Серый бесновался, выпустив наружу всю свою садистскую натуру. Его мужская гордость была втоптана в грязь.

— Я ради тебя, сука, вкалываю! — орал он на перепуганную, зарёванную молодую и очень даже сексапильную жену. — Думал, в Италию в отпуск поедем, а ты мне изменяла! И с кем?! Вот с этим гандоном? На нашей кровати! Чем он лучше меня?

Он кричал, нависая над ней и не давая вставить ей слова. Нинка размазывала по щекам слёзы и дрожала, прижав к груди покрывало, словно надеясь, что оно её защитит от негодования мужа. А когда она попыталась встать и одеться, чтобы не ощущать себя такой беззащитной перед мужчиной, Серый повалил её на кровать. Он дал волю своей злости. Засадил жене и яростно трахал, уже не любя, а именно наказывая. Она кричала, что боится и ей больно, но он не хотел останавливаться, оставляя укусы на её тонкой шее, нежных сосках, заламывая ей руки и ощущая какой-то дурман, понимая, что так нельзя, но мутная пелена застилала разум. Её крики и слёзы возбуждали всё сильнее.

Он долго её мучил, кончив в истерзанное тело жены несколько раз, пока она уже не охрипла и не превратилась в его руках в послушную, безвольную куклу.

Очнулся он после очередного сильнейшего оргазма, словно только сейчас увидев, что женщина лежит под ним уже смиренно и тихо, лишь глотает молча слёзы, увидел красные следы от засосов и укусов, полосы от своих ногтей на нежной коже. На ней не было живого места. «А ведь я её даже не бил, — утешил он себя этой мыслью. — А следовало бы. Как она могла? Чего ей не хватало? Много времени провожу на работе? А как иначе? Откуда все эти деньги? Неужели она настолько глупа, что не понимает, что её шубка с неба не свалится, и неужели… никогда не любила, а лишь… пользовалась?»

Эта мысль его отрезвила и окончательно придавила, как каменная плита. Если до этого ещё минуту назад он ужасался, что с ней сделал, и даже пожалел, то теперь молча встал, кинул ей в лицо её одежду, оставленную на стуле, и бросил:

— Чтобы я тебя больше никогда не видел. Ключи оставишь в почтовом ящике.

========== Глава 5 ==========

Через две недели Короленко получил развод. Суда не было. Жена, памятуя, каким его увидела в тот злосчастный для неё день, согласилась его отпустить тут же. Все вещи, купленные им для неё, включая шубку, она забрала с собой.

Серёга запил, не показывался на работе две недели. Ромка бегал к нему регулярно, вытаскивая из рук бутылку и отмазывая перед начальством, заверяя, что Короленко просто сильно болен. Ещё одним ударом по мужскому самолюбию Серого стало то, что Ромка в одной из полупьяных бесед, ибо решил поддержать друга не только морально, но и выпив с ним, сообщил, что у него теперь есть постоянная девушка. Серёга попытался восстановить права на своего бывшего одноклассника, пьяно выдав ему:

— Тебе было мало, когда я тебя трахал? Ну давай ты меня трахнешь? Я не против. Ты же знаешь, я универсал.

«Ухаживания» Короля ни к чему не привели. Роман заявил, что им уже по двадцать восемь и хватит, как школяры, искать, с кем бы потрахаться. Надо иметь постоянную партнёршу. На работе уже давно подтрунивали, почему с виду скромный, но симпатичный Роман до сих пор без пары.

— Чтобы у тебя хуй на твою не стоял! — зло выплюнул Серый. Было обидно, что у кого-то всё налаживается, в то время как его личная жизнь потерпела фиаско.

А потом этот пацан с сайта, наивный до невозможности. «Неужели такие в наши дни ещё встречаются? — думал Короленко, читая письма Жеки. — Маменькин сынок, домашний мальчик, жизни не видел. Наверное, поэтому такой ещё глупый и откровенный».

Сначала они просто переписывались и болтали ни о чём. Серый снова погрузился в работу, да с таким энтузиазмом, что пробивал один контракт за другим, радуя шефа.

Как-то раз они отмечали очередное подписание договора. Королём вечеринки был Серёга. Он купался в лучах славы, принимая поздравления от коллег. PR-менеджер чувствовал их зависть и радовался, что их обставил.

«Уложить в постель уже видавшую виды сучку — это просто, — прислушался он к беседе за одним из столиков снятого на вечер их компанией ресторана. Зиницкий, развалившись на диванчике, хвалился перед коллегами своими победами на интимном поприще. — А вот целочку раскрутить, молоденькую, хорошенькую, ещё робкую, о-о-о!» — мечтательно протянул он.

Короленко, проходивший мимо столика коллег, встал как вкопанный и махом выпил содержимое бокала.

Целочку. Робкую, неискушённую, юную или… юного.

В тот же вечер он написал Жеке, непрозрачно намекнув, что сам бисексуал, заодно решил узнать, как парень смотрит на подобные отношения. Чисто теоретически. Мальчишка крутился на сайте, где было много рассказов о геях.

Парнишка прислал письмо, где в сбивчивой манере, словно сильно смущаясь, выдал что-то типа, что не осуждает того, кто влюбился в человека своего пола, что даже читал такие рассказы, но… мама говорит, что геи ненормальные.

«Мама. Опять его мама, — усмехнулся Серый. — Ребёнок, бля».

«Геи не ненормальные. Они… как бы тебе сказать… особенные», — отправил он сообщение Женьке.