Девушка, сидевшая сбоку от Ромыча, нервно обмахивалась кроссвордами, совершенно не в состоянии ничего разгадать. Её сосед, мужчина лет пятидесяти, пытался интеллигентно сделать вид, что сосредоточен на своём ноуте, но почему-то пялился не в него, а косил глазами на сидящую поблизости парочку молодых ребят. Впереди сидящие постоянно что-то роняли и под благовидным предлогом поднимания газет и ручек с пола оглядывались назад, либо вытягивали шеи вперёд.

Ромка метался в кресле. Валька от вида красивого возбуждённого, пахнущего сексом мужчины готов был уже сам кончить и беспокойно ёрзал задницей на сидении, не сводя взгляда с любовника.

В проходе нарисовалась стюардесса с тележкой, раздавая всем еду. Вскоре она подошла к парням. Ромыч уже в это время был на подходе.

— Завтракать будет… те, — выдавила шатенка, сообразив, что куртка на бёдрах одного парня колышется почему-то слишком равномерно и довольно быстро. Она подняла глаза к потолку, вспоминая, что же эти движения ей напоминают. По-видимому, она всё же соотнесла эти дёргания с событиями из личной жизни, потому что её мордашка сначала засветилась мечтательно, а потом вытянулась в разочаровании, ибо дева сообразила, что лететь ещё долго, любовник остался на земле да ещё в другом городе. Она вздохнула.

— Вам булочку с сосиской? А пить что будете? — снова глянула на взмокших парней, излучающих в этот момент флюиды секса и страсти. Девушка засунула в рот пальчик и почему-то принялась его посасывать, наверно, она тоже проголодалась, а есть ей было не положено, пока не обслужит пассажиров.

— С сосиской… а-а-ай! — взвыл Ромыч и выгнулся в кресле.

— Воды! — зарычал Валька, еле сдерживаясь, чтобы не накинуться на своего любовника.

Девушка шустро, услужливо сама откинула им столики, положила на них коробочки с едой, даже открыла их. Дрожащими руками и с горящим вдохновением взором налила им обоим воды, томатного сока и апельсинового в придачу.

— Если этого будет мало, я ещё принесу еды, — со знанием дела заявила она. Ведь, как известно, калории тратятся не только во время перелёта, но и во время секса. «А тут сразу два обстоятельства совпали, следовательно, молодые самцы скоро будут очень голодными», — правильно рассудила стюардесса и толкнула тележку дальше, явно сожалея о том, что больше не может наблюдать так понравившуюся ей… куртку.

Валька плотным кольцом пальцев обхватывал член любовника, сгорая от страсти. Второй рукой сжал сквозь джинсы упругую ягодицу Романа сбоку, уже не заботясь, увидит ли кто. Люди начали жевать, немного отвлекшись от страстной парочки. Валька притулился к брюнету, обдавая его шею горячим дыханием. Тот повернул голову к нему, томно глянул в серые глаза и подарил ему лёгкий поцелуй. На более глубокий сейчас он был попросту не способен, так как приходилось дышать довольно интенсивно.

Ромка понял, что процесс уже необратим. Он до синяков сжал колено Вали, который с силой провёл рукой по обнажённому, но надёжно спрятанному под курткой от посторонних глаз члену, мечтая, чтобы этот красавец был сейчас в нём, и сперма вытекала не в холостую, а осталась в часто жаждущем проходе Вальки.

Роман весь напрягся, стиснул зубы, глухо застонал, чуть подбросил бёдра кверху и излился. Выдохнул с облегчением, устало откинувшись в кресло.

— Валька, ты у меня просто чудо, — улыбнулся он. — Я бы конечно, хотел, чтобы мой член оказался в тебе, я тебя с самого раннего утра желал, но здесь не развернёшься.

— Ромочка, я так тебя люблю, хочу, — ласкался Валентин, чувствуя, как от стояка сейчас разъедется молния на джинсах.

Брюнет всё прекрасно понял. Он повернулся к любовнику, проклиная эти мешающие сейчас откидные столики, обнял его, закрыл своей широкой спиной. Вальку, сидящего возле окна, не было так хорошо видно, и как любопытные личности, не забывая жевать челюстями, не старались рассмотреть, что же парни сейчас вытворяют, кроме спины и упругой задницы брюнета, обтянутой джинсами, они ничего не увидели.

Ромка же взял руку Вали и облизал его ладонь, собирая языком свою сперму. Парень от такого зрелища возбудился ещё больше и, сдёрнув с Романа куртку, накрылся ей сам. Быстро расстегнул ширинку и пристроил руку любовника на своём органе, тут же начав толкаться ему в кулак.

Валентин метался в кресле, а Ромка любовался им, молодым, разрумянившимся, таким красивым в своём стремлении принадлежать ему. Он прекрасно знал, что Валька хотел бы сейчас отдаться ему, но этот чёртов маленький самолётик… Но ведь никто не препятствует Роману дарить удовольствие своему парню хоть таким образом. Он просто его любил и наслаждался, когда Вальке было хорошо.

— Валя… любимый мой… только мой… никому тебя не отдам, — с нежностью в голосе шептал брюнет, лаская парня.

— Твой. Никого больше не хочу, — стонал тот, толкаясь в кулак.

— Давай, ещё немного, — Ромка водил рукой по органу. Валентин выгибался, стонал, хватался за футболку любовника, жадно ловил губами его губы, тут же отталкивал и снова стонал, сильно сжимая руку мужчины.

Валентин, прикусив губу и сначала выгнувшись в кресле, вскоре обмяк и расслабился. Подкладка куртки намокла второй раз.

— Я тебя в себе хочу, — вытер он пот со лба.

— В туалет пойдём.

Парни встали с сидений и направились в конец самолёта, но, открыв дверь, только хмыкнули.

— Ну и где тут разместиться вдвоём? — недоуменно уставился на тесную кабинку Валька.

— Молодой человек, в туалет положено по одному ходить, — вежливо сообщила ему «новость» какая-то преклонных лет мадам.

— Спасибо, мы уже догадались, — немного смутился Валька.

— Чёрт, ну нигде тут нормально нельзя потрахаться, — вспылил Ромыч, позабыв, что даже сквозь гул кто-то может услышать. — Давай, иди первым, помойся хоть, — затолкнул любовника внутрь и прислонился к дверце кабинки, собирая на себя любопытные взгляды пассажиров уже в хвостовой части самолёта. «Блин, и тут уже успели прославиться. Кто меня за язык тянул?» — подумал брюнет, но сделал вид, что всё путём, он вообще ничего не говорил и всё это людям послышалось. Они, разумеется, согласно зачавкали своими булками дальше.

Когда Валентин сделал все свои дела, в кабинку зашёл Ромка, сокрушаясь, что туалеты почему-то такие тесные, что одному-то еле можно разместиться. «Ну ничего, в аэропорту отыграюсь. До дома точно не дотерплю. Валька же просто офигительный!» — думал парень, обмывая свой член.

После того, как с гигиеной было покончено, парни набросились на еду. Аппетит они «нагуляли» отменный. Оставшуюся часть пути они о чём-то болтали, наклонившись друг к другу и держась при этом за руки. Даже не заметили, как стюардесса, с умильной улыбочкой забрала их коробки и стаканчики.

***Провожали парней из самолёта всем скопом. Пассажиры им улыбались, кто-то даже поздравил с успешным облегчением. Стюардесса, прослезившись, пожелала им семейного счастья. Девочка завизжала от восторга, что будет что вспомнить на старости лет. О какой старости она мечтала, находясь ещё в столь юном и непорочном возрасте? Хотя в непорочности этой милой школьницы Ромка с Валькой что-то уже начали сомневаться. Чувствовали они себя как поебители… то есть победители, которые выиграли битву чисто случайно, и все лавры и внимание вдруг неожиданно достались им. Они неловко улыбались, косились на развеселившуюся, гомонящую толпу пассажиров. Мужики хмыкали, похлопывали их по плечам, а кто-то из женщин смачно дал шлепка Ромычу по заднице, правда, он не понял, кто именно. Когда обернулся, на него смотрели несколько дам, и все возбуждённо гомонили и лыбились.

— Валька, тикать пора, — шепнул на ухо Роман.

— Точно, а то нас дамочки оприходуют. Кажется, мы с тобой слишком увлеклись.

Пока автобус вёз их к аэропорту, парни давали автографы дамам, а точнее записывали им номера «своих» несуществующих телефонов, лишь бы отмазаться от этих любвеобильных Венер.