— Кто посмел открыть ворота?

Трое евнухов рухнули на колени, трясясь от страха и покрываясь холодным потом. Никто не смел ответить. Взгляд Цзыу стал ледяным.

— Кто?

В конце концов один из евнухов хрипло прошептал от отчаяния:

— Ваш… ваш слуга.

Цзыу ничего не ответил, только встал и прошёл через двери. Евнух выдохнул от облегчения, как с улицы раздался равнодушный приказ:

— Линчи[12].

Евнух без чувств упал на пол.

Я тяжело вздохнула. Небеса вечно играют с людьми. В жизни и смерти мы порознь, никогда нам не быть вместе, так зачем Небеса позволили ему увидеть меня сейчас?

Зачем они продолжают его агонию?

На третий год Юнгэ император сильно увлёкся даосской магией и созвал колдунов со всех уголков земли, отчаянно желая призвать дух императрицы Юни.

На десятый год Юнгэ император слёг и назначил Тайхао, сына принцессы Сы, наследным принцем.

Наблюдая, как колдуны суетливо зачитывают заклинания подле его кровати, я мечтала излить своё раздражение. Эти даосские жрецы на самом деле шарлатаны-мистики, которые мнят себя знатоками мирозданиями. Ах, как же мне хотелось показаться им в своём истинном обличье и напугать до полусмерти!

Цзыу уже так давно лежит в постели, его тело исхудало до костей, а под глазами залегли глубокие круги, и всё равно когда эти даосы возвращались читать заклинания, он собирался с последними силами и наблюдал за их странными ритуалами.

Управление государством уже давно перешло в руки наследного принца. Так как Цзыу не взял в гарем ни единой наложницы, он, естественно, остался без детей и выбрал сына брата в качестве своего наследника. К счастью, принц испытывал к Цзыу лишь одно безграничное уважение.

Странные ритуалы подошли к концу, колдуны откланялись. Истощённый до предела Цзыу наконец-то смог закрыть глаза от усталости.

Я сидела подле его кровати и молча смотрела на его лицо, не в силах вынести тяжести на сердце.

Цзыу, Цзыу, почему ты так страдаешь?

Какую честь я заслужила, чтобы ты так долго по мне тосковал?

— Ваше величество, — тихонько позвал старший евнух: — Ваше величество, пришёл наследный принц.

Цзыу едва открыл глаза и слабо кивнул. Евнух пригласил наследного принца войти.

— Дядя-император, вам лучше?

Цзыу покачал головой и беспомощно улыбнулся:

— Разве заметны какие-то улучшение? Лучше скажи, как дела в государстве?

— Всё мирно. Хао-эр пришёл сегодня сообщить дяде великие вести. — Цзыу поднял заинтересованный взгляд, и Тайхао бодро рассказал: — Не так давно начальник департамента Сяо И путешествовал по предместью столицы и случайно столкнулся с совершенным[13] Тайсюй! Сяо И пригласил совершенного в своё поместье в качестве гостя. Этот человек — великий знаток мироздания, мы должны позвать его во дворец, и тогда…

Цзыу махнул рукой и улыбнулся:

— Совершенный, великий знаток? Разве мало за эти годы к нам приходило совершенных и великих знатоков? Это всего лишь пустой титул, не более чем фальшивка. Ещё один шарлатан-мистик пытается играть в бессмертного. Хао-эр, я не верю во всё это.

Тайхао был ошарашен:

— Но почему?

— Почему не верю? — Смех Цзыу сменился кашлем, и слуги бросились напоить его водой. Он наконец пришёл в себя и обратил взгляд на окна: — Это была одержимость, от которой я не смог избавиться. Я всегда боялся, что когда придёт время, она уже не будет ждать меня. Я всегда хотел увидеть её хотя бы одним глазком, только чтобы успокоить сердце.

— Так приглашать совершенного Тайсюй или нет? — неуверенно поинтересовался Тайхоу.

Цзыу помолчал:

— Пригласи.

На следующий день я увидела совершенного Тайсюй. Он обладал манерами бессмертного и обликом даоса, но важнее было то, что странный воздух окутывал всё его существо, вызывая во мне страх, поэтому я не решилась остаться рядом. Как только он появился в большом зале, я ощутила настолько невыносимое давление, что не смогла дышать, и выбежала на улицу. Оставалось лишь смотреть через окна.

Совершенный Тайсюй не поклонился Цзыу, а лишь слегка кивнул головой. Цзыу было всё равно. Он приказал всем служанкам и евнухам оставить их наедине.

— Старый жрец слышал, что ваше величество уже много лет интересуется даосской магией.

Бледные губы Цзыу поползли вверх:

— Только ради одного человека.

Совершенный пригладил свою длинную предлинную белую бороду:

— Императрицы?

Глаза Цзыу заблестели, и он устремил всё своё внимание на Тайсюя, на что совершенный ответил с улыбкой:

— Если это императрица, то она здесь, — произнеся это, он ярко мне улыбнулся.

Моё сердце сжалось от того, с каким отчаянием и волнением вглядывался Цзыу не в силах меня увидеть.

— Вы видите её? Видите? — продолжил спрашивать он. — Как она? Она всё ещё ждёт меня? Она… она…

Он пришёл в настолько сильное волнение, что не знал, как закончить.

Мои глаза так сильно жгло, что будь я в состоянии плакать, то уже бы не сдерживала рыдания.

Старый жрец оглянулся на меня и сказал:

— Императрица сильно привязана к этому миру и потому стала призраком. Если она не сможет успокоить свою душу и переродиться, то боюсь, навеки застрянет в царстве людей и станет злым духом.

Привязана?

С каких пор я к чему-то сильно привязана?

Взгляд метнулся к Цзыу, и я внезапно поняла, что с самого начала не имела привязанности, но из-за чрезмерного упрямства забыла чувство собственной значимости. Прикипев к Цзыу, я упорно ждала его. Столько лет стояла подле него, наблюдала за ним…

Услышав слова совершенного Тайсюй, Цзыу застыл от страха:

— Как её успокоить?

— Только отказавшись от всех привязанностей в этом мире, душа сможет переродиться.

— Что не отпускает Сангэ?

— Это, ваше величество, спрашивайте у себя.

Цзыу вновь замер, лишь шепча два слова: «сильная привязанность», и тут резко понял:

— Она ждёт меня, она действительно ждёт меня, — произнёс он с нескрываемой радостью.

Совершенный Тайсюй улыбнулся и ушёл.

В ту ночь покои Цзыу никто не охранял. Я же стояла под сливой в саду и молча смотрела на скрытую дымкой луну.

Дыхание Цзыу становилось всё тяжелее.

Я повернула голову и увидела, как он спокойно облокотился о подоконник с тёплой улыбкой на лице. Как в нашу первую встречу, в дождливую ночь в Цзяннане.

Я бедная певица, он богатый хоу — наша встреча, подобная прекрасной грёзе.

Слива была в полном цвету, и опавшие лепестки укрыли землю точно розовый снег.

— Сангэ, я дома.

На третий месяц десятого года Юнгэ император скончался.