Город по периметру оцепили военными заслонами и кордонами. Объявили его зоной карантина. Никого, кроме специальных научных групп и военных, на территорию города не впускали. И не выпускали обратно. Одновременно с этим начались тщательные проверки всех научных сообществ и корпораций, которые могли оказаться замешанными в происходящем. По всей планете. И сидевшие уже долгое время тихо самые крупные транснациональные корпорации воспользовались ситуацией для ответной дискредитации правительств сразу нескольких крупных государств.
Этот нарыв зрел давно, и проявление Ока Разрыва только ускорило процесс. Массовые протесты с купленными заводилами и костяком. Возобновление давно уже не удававшихся корпорациям открытых попыток протолкнуть своих в правительства самых разных стран. Саботаж поставок оборудования и продуктов на околоземную орбитальную и некоторые из планетарных колоний на Луне и Марсе – как государственных, так и корпоративных. И последовавшие за ними взаимные обвинения. Новый политический кризис. Новый экономический кризис. Новые всемирные проблемы, из-за которых почти все на время забыли об относительно малой карантинной, искаженной зоне. Почти все, кроме тех немногих, кто уже тогда увидел в ней возможность новых открытий или обогащения. И тех, кто непосредственно столкнулся с искажениями в самые первые дни. Тех, кто видел собственными глазами родителей, отчаянно ринувшихся в искаженную область пространства в поисках собственных детей. Тех, кто видел, во что превращал их взгляд Ока Разрыва. Большинство оказавшихся внутри этой, изначально заполненной непроглядной серо-зеленоватой дымкой области так и не вернулись обратно. Большинство из немногих вернувшихся уже не были «людьми» в привычном для нас смысле этого слова. Верхняя часть их тел напоминала головоногих моллюсков, нижняя – рептилий и земноводных, вдруг научившихся ходить на задних лапах. Из-за обнаруженного позже наличия на их спине еще и рудиментарных крыльев кое-кто даже предлагал дать им название в честь лавкрафтовского Ктулху, но по определенным соображениям этот вариант был отвергнут в пользу «искаженных».
Лишь единицы вернулись наружу в исходном физическом состоянии. Самые радостные из родителей, всей душой верившие, что найдут своих детей целыми и невредимыми. И дети, вера которых в то, что матери и отцы обязательно их спасут, была наиболее сильной. К сожалению, об этой важной мелочи мы узнали слишком поздно, – когда почти через полгода анализировали их эмоции на голозаписях с камер общественного наблюдения, работавших в тот день по всему городу, и доступные для изучения факты их прежней жизни.
Никто из побывавших в искаженной области не проживал и десяти минут. Вне зависимости от наличия внешних изменений. Их тела прямо на глазах рассыпались в пепел. Как показали проведенные позже химические анализы: именно в настоящий пепел, который обычно образуется при сжигании трупов в крематориях, а не во что-то иное, внешне с ним схожее. Они будто заживо сгорали в огне. Но без самого пламени.
Исследовательские группы Международной Академии Наук прибыли к месту проявления необычного феномена в первый же день. Каждая занималась его изучением с точки зрения своей области, но все они получили один общий результат. Любая попытка извлечь достаточно долго пробывшие на искаженной территории материальные объекты наружу приводила к их мгновенному разрушению в результате быстрого окисления либо распада на химически-неактивные компоненты. Контактные приборы-детекторы, датчики которых оказывались внутри, буквально сходили с ума. Их показания хаотично менялись почти каждую секунду без каких-либо веских на то причин. Даже после того, как их выключали. По этой же причине и данные, полученные с голокамер в парке, пришлось долго и усердно чистить от различных помех, прежде чем с большим трудом была получена первая грубая и схематичная картина произошедших с ландшафтом аномальных изменений. Попытки провести анализ, просвечивая аномальную область насквозь жестким излучением также мало что дали, если не считать знания о том, что оно могло как поглощаться ею, так и преломляться самым неожиданным образом, выходя наружу то в одних областях, то в других. Без каких-либо видимых для нас закономерностей.
Самое полезное, что тогда смогли обнаружить, – это граница, на которой заканчивалось нормальное пространство и начиналось искаженное. И за которую не могла проникнуть серо-зеленая дымка, мешающая заглянуть внутрь невооруженным глазом. Невидимая и неосязаемая для человеческого прикосновения поверхность, при достижении которой датчиками приборы начинали сходить с ума либо моментально выходили из строя, проникала глубоко под землю и возвышалась высоко над поверхностью, образуя громадную капсулу, состоящую из двух вертикально и симметрично расположенных параболоидных куполов. Зная это, можно было верить, что с тобой ничего не случится, пока не пересечешь обозначенную границу. И избегать воздушных катастроф из-за попадания летного транспорта внутрь запретной области.
Никакой выгоды от исследований искаженной области ни государства, ни корпорации, в те дни еще не видели. А их усугубившееся противостояние вынуждало тратить больше внимания, времени и средств на решение совсем иных проблем. Поэтому об аномальной области они практически забыли до того самого момента, пока не произошло ее резкое расширение, и внутри не оказалась территория, по площади превышающая прежнюю более чем в десять раз. Тогда же исчезла и серо-зеленая дымка, открыв нам возможность видеть происходящее внутри. А новая граница искаженной области стала нечеткой и размытой, разрушив нашу ложную веру в собственную безопасность. Лишило нас единственного оружия, которое сдерживало распространение искажений первое время. Жаль, мы тогда еще не догадывались о том, что она может быть средством борьбы с чуждой реальностью. Иначе смогли бы выиграть себе больше времени для поиска правильных решений.
Как только мы смогли заглянуть внутрь искаженной области, власти только усилили контроль за тем, чтобы никто не приближался к границе без особых распоряжений сверху. А все пути возможного выхода информации за пределы оцепленной области постарались перекрыть настолько, насколько это было возможным. Два изначальных внутренних кольца-заслона охраны периметра оказались поглощены искажениями в момент расширения, и поэтому новые их аналоги расположили как можно дальше от эпицентра. Экстренно созданная в связи с необходимостью поиска средств контроля за ситуацией международная военно-исследовательская организация включала в себя и представителей самых крупных транснациональных корпораций, наконец увидевших возможность получить в будущем немалую выгоду от изучения аномальной области. Их противостояние с государственными машинами на время вновь вернулось по большей части в тень. Они оказались нужными друг другу. Находящихся у государственной власти не радовала возможная перекупка корпорациями того, кто найдет решение возникшей проблемы. Но они нуждались в определенных возможностях, доступных только их противникам. Временный союз давал больше контроля над ситуацией для обеих сторон. Точнее – большую иллюзию контроля, как показали последующие события.
Опасность дальнейшего расширения искаженной области была не единственной причиной союза между государствами и неподконтрольными им корпорациями. Более важным объединяющим фактором стало увиденное нами за границей чуждой реальности. Высокотехнологичная цивилизация разумных искаженных. Био-синтетическая полуживая техника. Значительно выросшее в размерах всенаправленное вертикальное Око Разрыва, взгляд которого окрашивал окружающий ландшафт в бледно-зеленый цвет. И необъятные пространства, значительно превышающие по площади область нашей реальности, занятую искажениями.
Перемещаясь вдоль условной границы реальностей на определенное расстояние в нашем мире, относительно обратной стороны мы проходили заметно больше. И эта разница не была фиксированной – она менялась при каждом новом измерении, не позволяя точно определить размеры искаженной области. И видеть обратную сторону мы могли только пока находились в состоянии покоя относительно нее. При любом движении вдоль условной границы фиксируемая приборами и нашими собственными глазами визуальная картина расплывалась и искажалась. Аналогичное происходило и тогда, когда мы двигались по нормали к ней. В зависимости от расстояния до границы менялось доступное для нашего наблюдения поле зрения. Чем больше мы удалялись от искаженной территории – тем сильнее оно сужалось.
