– Мне нужны глаза сестры твоей, иначе уйдешь ни с чем.

В ужасе отшатнулась Чеслава, но могучий огонь сжигал ее душу, и ночью свершила она страшное дело, за что получила взамен кувшин волшебной воды, от которой ожил воин и полюбил девушку.

Только одно лето и осень пробыли они вместе, когда опала листва и обнажился вход в пещеру, выследили их и схватили. В ту же ночь навсегда скрыл пещерный монастырь красавицу, а имя ее было проклято людьми. И угасла она в каменной келье, как пламя светильника, и никто не причитал у надгробия ее, никогда не приносили сюда цветы. Только однажды приходила слепая старуха. Кто знает, о чем грустила она: о далекой ли молодости или погибшей душе своей сестры.

Море мерно накатывалось и отступало, шурша мелкой галькой, разноцветной и гладкой. Пенистые гребни волн лизали берег, оставляя воздушно-белые клочья, пышные сочные пучки водорослей. Это уже после, на солнце они съеживались, превращались в бесформенные темные комья. И камни тускнели на солнцепеке, пыльные и безликие. Им хотелось к ласковым волнам, чтобы вновь умытыми и яркими вместе с ними любоваться изумрудными берегами. Которые, казалось, вечно были такими спокойными и прекрасными. Но когда-то здесь содрогалась земля, дымилась, стекая, лава, кипело море. Тогда-то и сорвался с вершины громадный каменный обломок и скатился на вздыбленные у берега скалы, нависнув покатой крышей над полоской берега и моря. Так и остался он лежать там. Только с моря можно было добраться в эту потайную нишу. Сверху со временем все затянулось землей, заросло травой. И никто не знал о гроте, хотя по берегам этим уже поселились люди. К этому времени трещины и ущелья заросли, как старые раны. Небольшая долина в кольце гор стала плодородной. Коренастый карагач и земляничные красноствольные деревья умудрились прижиться на крохотных уступах крутых скал. Весной заросли шиповника в ложбинах розовели цветами, склоны пестрели тюльпанами и пионами, цепляясь усиками, оплетал камни дикий виноград и хмель. Деревни расположились, где поровнее и поближе к морю. Оно кормило жителей, которые рыбачили, собирали мидий, крабов, съедобные водоросли. В тихой мелкой бухте добывали жемчуг, а в прибрежной гальке находили аметисты, халцедоны и нежнее лепестков шиповника сердолики.

Почти все, что давало море, уплывало отсюда в сундуках заезжих купцов. Местные жители не строили не только кораблей, но даже лодок. Старики говорили, что их предки разгневали чем-то подводного владыку, и он потопил их каравеллу. Те немногие, кто спасся, слышали, будто, глас моря, запретивший им и их потомкам во веки веков браться за весла. И люди боялись нарушить этот наказ, довольствуясь тем, что добывали в мелководной бухте. Жили они очень скупо, почти все продавали купцам, охотно приплывавшим сюда за товарами. Особенно ценился очень крупный ровный жемчуг, встречающийся только здесь, розовый сердолик, а так же поразительной чистоты аметисты, алмазы и красивейшая бирюза. За все это платили золотом, оно оседало в тайниках, а сами жители жили впроголодь, оставляя себе даже из пищи только то, что не брали купцы.

Над потайным гротом начинался ухоженный парк повелителя этой страны, именуемой Златией. Самого же правителя величали Злат Непервый, чем он очень гордился, а еще больше своим несметным богатством, отобранного с трудом у жадных своих подданных. Над верхним сводом каменной ниши была кипарисовая аллея с мраморной лестницей, обвитой глицинией. Несколько толстых гибких стеблей лианы свисали с крыши грота к, невидимому сверху, входу в него. На самом краю обрыва, в укромном уголке среди ветвей глицинии любила отдыхать Карделина – единственная дочь повелителя, который, по понятиям Златии, считался самым добродетельным отцом, так как больше всех накопил в тайниках своих богатства. Но девушке было неуютно в угрюмом замке, забитом драгоценностями, рядом с добродетельным отцом. Ее не радовало "блестящее будущее", о котором без конца твердил Злат Непервый. Она убегала от него и гувернанток в свой любимый уголок под глицинией. Садилась, обхватив колени руками, и любовалась морем, слушая его вечную нескончаемую песню. Птицы в листве среди лиловых кистей распевали самозабвенно, в траве копошились жучки, букашки, солидные шмели прилетали за нектаром лиловых цветов. Карделине казалось, что все они очень счастливы, ведь им совсем нет дела до богатств отца и всей Златии! И ей хотелось стать такой же безмятежной, как они. Про себя она называла уголок этот Тин-Тинией. Когда же мысли ее невольно возвращались во дворец, она мрачнела.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.