– Да…спасибо. – Она опустила глаза.

– Не печальтесь. Все можно поправить…

– Это ужасно. Как вы можете это говорить? Это невозможно поправить!

Ощущать ее кожу было очень приятно, я касаюсь ее руки, не хочу убирать ее, чтоб подольше сохранить ощущение нежности.

– Все поправимо. Дайте только время…я попробую вам помочь.

На мгновение ее взгляд стал злым. Видимо, ей уже подобное предлагали…

– Вы меня не так поняли. – Моя улыбка растопила лед. – Я, действительно, помогу, так как нужно.

– Извините. – Как она трогательна! Она извиняется даже за взгляд. Даже за то, что плохо подумала обо мне. – Простите, просто я так часто слышу это… Как хорошо, что с вами можно быть…самой собой.

– Вы меня этим только обяжете.

– Если бы вы не подошли, я бы не решилась сама…

Мы проговорили с ней до позднего вечера! Было уже за полночь, когда мы распрощались. Мне было пора домой. Мне было видно иногда, как из окон выглядывают старушки и их дети. Завтра обязательно пойдут разговоры. Меня обязательно будут сватать за нее. Ну что ж, зато, на нее перестанут косо смотреть. И от меня отстанут досужие рты.

Дома мне еще долго виделись ее руки, губы, глаза, такие печальные и прекрасные. У меня даже работа не шла. Пришлось бросить попытки что-то написать, и переключиться на сон. Дни здесь обещали стать более занимательными. Только бы завтра ее не начало снедать смущение, и она не начала опускать глаза при встрече. Одна надежда на ум женщины.

***

Боже, как горит лицо! Уже в доме, на постели, меня одолел легкий, но сильный смех. Кого мне благодарить за встречу с этим Писателем? Он увидел меня, как у него это получилось?

Восторг переполнял меня весь вечер. И даже во сне улыбка не сходила с моих губ.

Мне казалось, что утро никогда не наступит. Дни теперь станут намного интереснее, я не знаю, как Писатель мне поможет, но он мужчина, он обязательно что-нибудь придумает! В этом у меня не было никаких сомнений! Мне снились радужные сны, наверное, впервые за очень долгое время.

Утро заглядывает в мой дом, как мне кажется, в первую очередь. В моем доме четыре окна в одной комнате. Три по одной стене, а четвертое на стене сбоку. Солнце утром заглядывает сначала в первое окно, потом во второе и часам к двум проходит все четыре окна. Проснувшись, всегда можно определить погоду и примерное время. Мне, как писателю, полагается хотеть описать эту замечательную романтическую белиберду, я о красоте утра. Но не могу, по крайней мере, сейчас, сейчас я дописываю статью про росомах. Это, по мнению одного очень серьезного журнала, модные животные, а написано про них мало. Заказ дорогой, работы не очень много. Но, очевидно, остальным скучно писать про этих модных животных.

Сегодня меня разбудил грохот. Открываю глаза, и что же я вижу? Одно из самых прекрасных явлений природы – грозу! Всегда, почти у всех с грозой связаны какие-то надежды. У скептиков и мистиков одинаково оживляется взгляд, при шуме ливня и грохоте грома. Самое романтичное произведение очень хочется начать читать или писать так: шум ливня пел свою песню, молния освещала небо цвета серебристого индиго… (у меня есть такое произведение, и при желании его можно прочесть). После такого начала мы все уверены, что дальше обязательно случится что-то интересное. Никто не думает о том, что под дождем сыро и холодно, а грязь и холодные капли бьют по ногам или пачкают брюки. Не говоря уж о том, что можно схватить насморк или что похуже.

Итак, сегодня с утра зарядила гроза.

За что я еще люблю эту деревню, так это за то, что здесь необычные явления случаются часто, и воспринимаются жителями, как самое обыденное. Не зря тут, до прихода людей жили ведуны. Может сейчас и имеет смысл рассказать эту легенду? Она короткая и не займет много времени. Когда ж ее рассказывать, как не в грозу? Итак, за моим окном льет дождь, я уже заканчиваю утренние дела, сажусь за стол у окна, с чашкой горячего чая (нет ничего лучше, чем любоваться грозой, или снегопадом, – а для меня и звездопадом! – сидя в надежном, уютном, собственном доме) и вспоминаю рассказанное мне об этой деревне. По легенде, отсюда нет выхода. То есть, недалеко город, и всегда можно уехать туда, попытаться вырваться из круга забытого проклятия. Но нет никого, кто бы не закончил свою жизнь здесь. Все возвращаются сюда. Пусть к старости, но кто сопротивляется возвращению долго и отчаянно, как ни ужасно, умирает, и его привозят хоронить сюда. Это касается в основном тех, кто родился здесь. Кто же прожил здесь несколько лет, может вырваться, и то, только если соблюдет при этом определенные меры предосторожности. Раньше, здесь был только лес. Непроходимый и очень красивый. Такой, какой описывают в сказках и книгах. Здесь жили поселения колдунов и ведьм. Они не выходили никогда в обычные деревни. Это очень древнее племя, они следили за погодой, за урожаем, вели какую-то свою жизнь. Иногда кто-то доходил до них, и они врачевали. А потом туда пришла цивилизация. Им понравилось место. И они остались там. Тогда ведунье племя прокляло эту землю и всех, кто родится на ней. Раз вам так нравится тут, никогда вы не сможете уйти отсюда. Племя ушло дальше в леса. В общем, больше я ничего не знаю об этом племени, никому оно больше не встречалось, так, чтоб об этом говорили. Так, мою бабку из леса вывел синеглазый высокий волхв. В общем, мелочи. А люди жили и до сих пор живут там. И что-то соблазнительное вьется в воздухе. Приезжие отмечают эту деревню, местные пытаются покинуть ее, или хотя бы выстроить из нее подобие города. Но цивилизация здесь не приживается. Так и существует израненная деревня, которую пытаются превратить в город. И эта борьба видна внимательному взгляду. Недавно, начали вырубать березовую рощу, и строить дома. Очевидно, очень понравилось кому-то место. Опять понравилось. И тут будут жить люди и рожать детей. Которых будет прибирать к себе проклятие. Оно не страшно звучит. Оно страшно действует… а! Наверное, я не очень подробно знаю легенду, потому что есть еще один пункт. Я не смогу объяснить эту неуловимую грань, где она начинается и где кончается, но проклятие начинает распространяться и на некоторых приезжих. Эти люди меняются, в их характере можно заметить характерные черты местных жителей. И им тоже ничего не остается, как только привязаться к этому месту. Но так как мало кто помнит эту легенду, о ней никто никому не рассказывает, и ее не воспринимают всерьез, а может кому и была она рассказана, так в нее не поверили. Цивилизация не может бороться с проклятием никак, кроме неверия. А оно, видимо, настолько объективно, что существует независимо от веры или неверия… Надеюсь, это все не устрашило моих читателей и не привело в уныние? Если уж местные не боятся, то вам и подавно нечего страшиться.

К полудню стало ясно, что ливень не кончится и к вечеру. Из дома выходить не хотелось, но мне хотелось увидеть свою милую Подругу. Хотя, может у нее свои планы на грозу. Женщины все немного колдуют, и, наверняка, у нее есть способ, который должен ей помочь, но ритуал надо исполнять именно в грозу. Телефонизация до деревни, конечно, не дошла. Телефон находился только на почте, и в конторах, которые теперь совсем уж этой деревне были ни к чему и жили своей, отдельной жизнью. У меня есть мобильный телефон, но я не знаю Ее номера. И если все-таки там ритуал, то звонить неудобно. Тогда мне на ум пришло только одно решение – подождать.

***

Еще сквозь сон было слышно, как грохочет гром. Мне не верилось, неужели гроза? Но стоило мне открыть глаза, как стало ясно, гроза пришла надолго. Воздух пах несравнимой свежестью. Я люблю грозу, мне всегда кажется, что в грозу должно случиться что-то интересное. Жаль только, что я не смогу увидеть Писателя. Присутствие мужчины очень ободряло меня. Только он видел меня, не замечая недостатка! В дверь постучалась соседка, пришлось открыть, бросив на середине недоделанные дела. Ей нужна была помощь, чтоб накрыть огуречную грядку, а мужчин не допросишься. Со вздохом, мне пришлось следовать за ней, спасать грядку. Снова зашел разговор о том, что настоящие мужчины перевелись, но одной все равно негоже, да вот и меня все грызет одиночество, и она одна живет… вежливо улыбаясь, еле удалось избавиться от нее. Вернувшись домой, мне хотелось только юркнуть под одеяло, щелкая кедровые орешки, но я с собой справляться умею, и пара часов была отдана гимнастике. Мне всегда хотелось выбежать под дождь, как показывают в рекламах и кино. Как пишут в книгах. Но я не люблю мокнуть. На самом деле не очень приятно, когда от воды спирает дыхание, и ты не можешь дышать, когда холодно и больно бьют капли, и это никогда не приносит ни той свободы, которую ожидаешь, ни единения с природой. Зато простыть можно легко.