Да и есть у нас довольно развитое, имеющее за собой целую историю, общественное мнение русской (и международной) революционной среды, карающее с беспощадной суровостью всякое отступление от обязанностей товарищества (а ведь «демократизм», настоящий, не игрушечный демократизм входит, как часть в целое, в это понятие товарищества!). Примите все это во внимание – и вы поймете, какой затхлый запах заграничной игры в генеральство поднимается от этих разговоров и резолюций об «антидемократических тенденциях»!

Надо заметить ещё, что другой источник таких разговоров, т. е. наивность, питается также смутностью представлений о том, что такое демократия. В книге супругов Вебб об английских тред-юнионах есть любопытная глава: «Примитивная демократия». Авторы рассказывают там, как английские рабочие в первый период существования их союзов считали необходимым признаком демократии, чтобы все делали всё по части управления союзами: не только все вопросы решались голосованиями всех членов, но и должности отправлялись всеми членами по очереди. Нужен был долгий исторический опыт, чтобы рабочие поняли нелепость такого представления о демократии и необходимость представительных учреждений, с одной стороны, профессиональных должностных лиц, с другой. Нужно было несколько случаев финансового краха союзных касс, чтобы рабочие поняли, что вопрос о пропорциональном отношении платимых взносов и получаемых пособий не может быть решён одним только демократическим голосованием, а требует также голоса специалиста по страховому делу. Возьмите, далее, книгу Каутского о парламентаризме и народном законодательстве, – и вы увидите, что выводы теоретика-марксиста совпадают с уроком многолетней практики «стихийно» объединявшихся рабочих. Каутский решительно восстает против примитивного понимания демократии Риттингхаузеном, высмеивает людей, готовых во имя её требовать, чтобы «народные газеты прямо редактировались народом», доказывает необходимость ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ журналистов, парламентариев и пр. для социал-демократического руководства классовой борьбой пролетариата, нападает на «социализм анархистов и литераторов», в «погоне за эффектами» превозносящих прямое народное законодательство и не понимающих весьма условной применимости его в современном обществе.

118

Русская пословица говорит: не плюй в колодец, – пригодится воды напиться. Но есть люди, что не прочь напиться и из такого колодца, в который уже наплёвано.

119

Теперь силы истекают в массе случаев кровью на узкой местной работе, а тогда являлась бы возможность и постоянно были бы поводы перебрасывать сколько-нибудь способного агитатора или организатора из конца в конец страны. Начиная с маленькой поездки по делам партии на счёт партии, люди привыкали бы переходить целиком на содержание партии, делаться профессиональными революционерами, вырабатывать из себя настоящих политических вождей. <…> По лесам или подмосткам этой общей организационной постройки скоро поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из наших рабочих русские Бебели, которые встали бы во главе мобилизованной армии и подняли весь народ на расправу с позором и проклятьем России.

Вот о чём нам надо мечтать!

120

Зеленский забывает, по-видимому, известное изречение, что если оригинал исторического события представляет из себя трагедию, то копия с него является лишь фарсом. Подготовленная проповедью Ткачёва и осуществлённая посредством «устрашающего» и действительно устрашавшего террора попытка захватить власть – была величественна, а «эксцитативный» террор маленького Ткачёва просто смешон, и особенно смешон, когда дополняется идеей организации середняков.

121

Организация, складывающаяся сама собою вокруг «Искры», организация её СОТРУДНИКОВ (в широком смысле слова, т. е. всех трудящихся в ней) будет именно готова НА ВСЁ, начиная от спасения чести, престижа и преемственности партии в момент наибольшего революционного «угнетения» и кончая подготовкой, назначением и проведением ВСЕНАРОДНОГО ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ.

122

Увы, увы! Опять сорвалось у меня это ужасное слово «агент», так режущее демократическое ухо Пиккеров! Мне странно, почему это слово не обижало корифеев 70-х годов и обижает кустарей 90-х годов? Мне нравится это слово, ибо оно ясно и резко указывает на ОБЩЕЕ ДЕЛО, которому все агенты подчиняют свои помыслы и действия, и если нужно заменить это слово другим, то я бы мог остановиться только разве на слове «сотрудник», если бы оно не отзывалось некоторой литературщиной и некоторой расплывчатостью. А нам нужна военная организация агентов.

123

Ещё раз подтвердилось меткое замечание Гельфанда, что оппортуниста трудно поймать какой бы то ни было формулой: он легко подпишет ВСЯКУЮ формулу и легко отступит от неё, так как оппортунизм состоит именно в отсутствии сколько-нибудь определённых и твёрдых принципов.

(февраль)

124

Хищник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли заботливого кормильца им же обобранного народа. С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой. В 1892 г. Толстой с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается накормить то растение, соками которого он питается». Это была, действительно, нелепая идея. Нынче времена переменились, и с превращением голодовки в нормальное состояние деревни наш паразит не столько носится с утопической мыслью накормить ограбленное крестьянство, сколько объявляет самую эту мысль государственным преступлением. Цель достигнута – нынешний грандиозный голод проходит при необычайной даже у нас обстановке гробового молчания. Не слышно стонов голодающих крестьян, нет попытки общественной инициативы в борьбе с голодом, газеты молчат о том, что делается в деревне.

(«Признаки банкротства», февраль)

125

Чем больше в практической части нашей программы проявляем мы «доброты» к мелкому производителю (напр., к крестьянину), тем «строже» должны быть к этим ненадёжным и двуличным социальным элементам в ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ части программы, ни на йоту не поступаясь СВОЕЙ точкой зрения. Вот, дескать, ежели примешь эту, нашу, точку зрения, – тогда тебе и «доброта» всякая будет, а не примешь – ну, тогда уже не прогневайся! Тогда мы при «диктатуре» скажем про тебя: нечего слов тратить по-пустому, где надо власть употребить… <…>

параграф 14, по-моему, неопределёнен («всё» угнетённое «человечество» ещё не знаю, освободим ли мы; напр., угнетение тех, кто слаб характером, теми, кто зело твёрд характером). Лучше бы взять формулу, предложенную Марксом в критике Готской программы: уничтожение деления на классы и вытекающего из него неравенства. <…> только ТОЧНЫМ и ПРЯМЫМ УКАЗАНИЕМ этого «основного требования» мы придаём ВПОЛНЕ ОПРЕДЕЛЁННЫЙ (и не преувеличенный) смысл нашим обещаниям всех освободить и всех от всех зол избавить.

(Замечания на второй проект программы РСДРП Плеханова, март)

126

<Выражение «естественное правовое дополнение»> пахнет, воняет оно либерализмом каким-то.

(Замечания на комиссионный проект программы РСДРП, март)

127

Требование национализации земли выдвигать не только при самодержавии, но и при полуконституционной монархии было бы прямо неправильно, ибо при отсутствии вполне уже упрочившихся, глубоко укоренившихся демократических политических учреждений это требование гораздо скорее отвлечёт мысль к нелепым экспериментам государственного социализма, чем даст толчок свободному развитию классовой борьбы в деревне.