После такого исчерпывающего ответа вроде бы и разговаривать стало не о чем. Но репортер твердо помнил наставления редакционного начальства. В поисках каверзных вопросов Пеньчук заглянул в записную книжку и победно улыбнулся:
– А как же наша агентурная сеть? Стукачи – то небось, нам настукивают?
Директор явно не был готов к вопросу подобного рода. Он покраснел, побелел, почесал свою страшную шишку и потом нехотя выдавил:
– Кое-что, конечно, мне сообщают наши сотрудники…
– И о чем же они вас информируют?
– Я, знаете ли, не намерен с вами обсуждать наши внутренние проблемы! – окрысился вдруг Танцуев.
– Беда в том, – бойко продолжал допрос Пеньчук, вновь сверившись с блокнотом, – что ваши внутренние делишки становятся достоянием гласности и наносят общественной нравственности непоправимый вред!..
Вдруг из приемной донесся страшный крик и шум. Похоже, там дрались, похоже, кого-то пытались скрутить. Дверь в кабинет резко распахнулась и запыхавшаяся девушка крикнула:
– Виталий Константинович! Идите сюда! Сопелев ваш отчет украл!
Со сладкой парочкой наедине
Директор с неожиданной прытью выскочил из кабинета. Репортер остался с глазу на глаз с разнузданными, беспардонными персонажами, по-видимому, очень правдивого, хотя и безымянного письма в редакцию. Явно осмелев, Валерий Павлович обращался теперь только к своей подруге:
– И охота же людям такой ерундой заниматься – бегать, вынюхивать по поводу всякой кляузы!
– Дорогой, ты не прав! – сразу же пересев на коленки друга, заступилась за репортера Роза Васильевна, – людям тоже кушать хочется. Они себе таким способом на хлебушек и зарабатывают! Ты посмотри, какой наивный вьюнош, мальчик не целованный, а берется разбираться в столь двусмысленных ситуациях! Кстати, вы, молодой человек, сами статьи пишете или вам кто-то помогает?
Пеньчук твердо решил никак не реагировать на издевательские реплики «плафона» и «болонки». Но одна каверзная мысль заставила его поддержать беседу:
– Вас нисколько не удивило содержание анонимки? Что, действительно похоже на правду?
Тут Калмыков и Рундукова удивленно переглянулись, а последняя игриво взбила свой фантастический парик.
Валерий Павлович кашлянул для солидности и обратился к корреспонденту подчеркнуто официально:
– Правда это или не правда – вам–то какое дело? Это наша личная жизнь, понятно? Что вас интересует?
– Я, видите ли, по заданию редакции областной газеты «Рабочее слово». Мне хотелось бы, в первую очередь, переговорить с директором лицея…
– Ах – ха – ха! «Вопросы здесь задаю только я!» – Так, что ли, господин следователь? – язвительно улыбнулся Калиткин. – О чем же вы хотели побеседовать с Виталием Константиновичем? Уж не об авторе ли грязного письма?
– Вот именно! Скажите прямо, откуда вам стало известно об анонимке?
– Батюшки! Да кто ж про нее не знает? Был тут до вас один… корреспондентик, тоже все искал «жареные факты»!
«Кто бы это мог быть? – насторожился Олег, – неужели «Бизнесмен» и тут нас опередил?» А сам беспечно отпарировал:
– И что же он накопал в интимной жизни некоторых педагогов!..
– Вы… ваша газета, – вспыхнул Валерий Павлович, – еще совсем недавно у обкома партии задницу лизала! А теперь свободной прессой прикидываетесь!
– Там, в этой грязной кляузе, про кустарники пишут, – постаралась утихомирить спорящих Роза Васильевна, – в которых якобы видели нас с Валерием Павловичем. А вы подойдите к окну, посмотрите – растут у здания лицея хоть какие-нибудь кустики?
Олег был вынужден подойти и убедиться: действительно, под окнами не было ни одного куста. Но дотошного репортера трудно было сбить с верного следа:
– Это еще ровным счетом ни о чем не говорит!
– Что вы имеете в виду? – взвился Калиткин.
– А то, – Олег заглянул в записную книжку, – что иными неприглядными делами вполне можно заниматься и не в кустиках! А, скажем, на диване, на столе и даже… под столом!
– Ах! – Роза Васильевна изобразила страшное смущение, закрыв лицо руками. Благородный рыцарь Валерий Павлович схватил со стола массивное пресс-папье. И, наверное, первое журналистское расследование Олега Пеньчука стало бы и последним, если бы не своевременное возвращение директора.
– Уберите отсюда этого придурка, – прошипел своему руководителю Валерий Павлович, – а иначе я ему голову размозжу!
– Ради Бога, успокойтесь господа! – директор умиротворяюще поднял руки. – Сейчас мы во всем спокойно разберемся! Вы и сами увидите, что мы стали жертвами гнусных интриг и недоразумений.
Виталий Константинович вернулся не только с потрясающими новостями, но и с какой-то, должно быть, важной депешей, которой он победно размахивал, словно флагом. Заявление Танцуева и доставленный им документ заинтриговали обе враждующие стороны.
Визит незнакомки
Иные непутевые мужья, бывает, совершенно неожиданно исчезают. Бедным женам остается при этом лишь гадать, надолго ли пропал благоверный и скоро ли он вернется в очередной раз.
Но чтобы супруг исчез поздней вечерней порой, выйдя от знакомых в калошах на босу ногу? О таком Зоя Ермолова никогда не слыхала. Да и ничего подобного о своем примерном муже Геннадии подумать не могла.
Весь тот злополучный день Геннадий Ермолов помогал на собственном КамАЗе добрым знакомым в перевозке леса. Вечером Геннадий неоднократно заходил к Калининым, где они договорились встретиться с хозяином дома.
Но тот где-то задерживался. Ермолов курсировал от своего КамАЗа к дому Калининых в рабочей одежде в болоньевой куртке, спортивных трико и ботинках на босу ногу.
И совершенно неожиданно исчез. Не появился более он в тот вечер в доме Калининых. Те особенно и не беспокоились, думая, что Геннадий заночевал в собственной автомашине, как и собирался сделать. Но наутро хозяева дома обнаружили пустой КамАЗ. Только тогда они забили тревогу…
С того вечера прошло двое суток, а от Геннадия ни слуху, ни духу. Нужно ли говорить о том, что пережила, что передумала за это время его жена?
Но утро третьего дня принесло ей странную уверенность: сегодня что-то станет известно о Геннадии. Прежде всего Зоя поспешила в районный отдел полиции. Нет, там не обрадовали ее ничем.
Но только переступила порог бухгалтерии «Рабочего слова», где она работала, как подруги наперебой стали рассказывать ей о недавнем приходе незнакомой девушки. Та хотела побеседовать именно с ней, Ермоловой. Игнорируя многозначительные переглядывания сослуживиц, Зоя стала нетерпеливо расспрашивать, как выглядит незнакомка, не намекнула ли она, о чем хотела сообщить.
Душой Зоя чувствовала, что дело здесь вовсе не в амурных приключениях, что с мужем случилось непоправимое.
Молодая такая, симпатичная, поспешили успокоить несчастную супругу сослуживицы. Не расстраивайся, что мы ее не задержали уж очень она торопилась! Да вот: она записала твой номер телефона и обещала тебе вскоре позвонить. А зовут ее Ольга Денисова.
Два пистолета в одном кармане
В тот роковой для Геннадия Ермолова вечер Ольга Денисова совершенно случайно оказалась в одной компании с ним. Надо сказать, что вся короткая жизнь Ольги словно была соткана из случайностей и непредсказуемых ситуаций. Словно неслась эта молодая особа, без руля и без ветрил, покорная всем ветрам, навстречу столь же случайной и внезапной своей гибели.
Вот так же, совершенно неожиданно для себя, она стала подругой и любовницей Александра Курносова, отчаянного малого, уже имевшего несколько скандальных историй за плечами. Может быть, в глазах Ольги он чем-то отличался от ее многочисленных знакомых. Но эти отличия были явно не к чести Курносова: самовлюбленный, вспыльчивый и в гневе очень жестокий, как всякий ограниченный человек.
В этот вечер, 24 ноября, Курносов тоже успел отличиться. После дискотеки он вместе с Ольгой возвращался домой. Вместе с ними чуть сзади шла толпа знакомых девушек и парней.
