– За кого месть? – спросил Шайтан.

Клюнул. Осталось подсечь. А там – или улов, или эта акула утащит его за собой в бездну.

– Сестра.

– Ксю? Что с ней?

– Жива. Но очень плоха, и не знаю – выживет ли. Какие-то твари отравили ее черной водой. Выдали за питьевую. Говорят, кто-то уже запустил эту дрянь в продажу.

Это была игра ва-банк. Могло ведь статься, что за подделкой воды стоят именно Копатели. И хоть это не их метод – все может быть. Особенно в наступающие тяжкие времена. И особенно гнусно было приплетать сюда Ксю. Он бы ни за что не упомянул ее имя в таком контексте, если бы не знал, что она в руках блюстителей. В данном случае – под их защитой, на случай если Шайтан решит проверить информацию.

Змей ждал ответа, с трудом скрывая внутреннее напряжение. Шайтан думал, окутываясь своей дымной завесой. Может, даже прикидывал, как разделаться с неудобным гостем. Наконец произнес:

– Вот суки. – Змей ждал продолжения. Сочувствие со стороны этого безжалостного человека само по себе было большой новостью. – Хотят подорвать нам продажи.

Новости не случилось. Шайтан предсказуемо думал только о бабках, доминировании на собственной территории и устранении конкурентов.

– Ты, наверное, в курсе: когда пришла черная вода, чистая реально в цене подскочила, и мы взяли под контроль половину рынка. Вот так цену держим! – Он показал черный от наколок кулак. – А какие-то паскуды решили подорвать нам бизнес.

– Я хочу выяснить, кто это устроил, – с чувством сказал Змей.

– Кто подменил воду?

– Кто вообще сделал чистую воду черной. Кто травит воду на уровнях и зачем ему это надо. Найти – и… своими руками. Тебе, наверное, это трудно понять – у тебя ведь нет младшей сестры…

Играть на чувствах Шайтана было рискованно. Тем более неизвестно – были ли у него вообще какие-то чувства, кроме жажды власти, жадности и жестокости. Вот и сейчас он рассматривал Змея, прикидывая какие-то одному ему известные плюсы и минусы.

– Да, – сказал он наконец. – Хорошо бы найти их. – Выпустил в потолок струю дыма. Добавил: – И самим взять под контроль это дело.

Змей медленно кивнул. Такого поворота он не ожидал. Спросил осторожно:

– Может, что-то известно – откуда она взялась, эта черная вода?

Шайтан скривился, неопределенно пожал плечом:

– Если бы что-то конкретное – я бы сам за это взялся. Пока все на уровне слухов. А ты знаешь – я не люблю пустой болтовни.

– А если я возьмусь проверить эти слухи? – мягко, но с напором произнес Змей. – У меня руки чешутся добраться до этих гадов. А если сестре не станет лучше…

Он сжал кулаки, почти уже поверив в собственные слова. Выглядело это, наверное, убедительно. Да и Шайтана идея, похоже, зацепила. Он отложил мундштук и задумчиво потер ладони:

– В тебе-то я не сомневаюсь. Я сомневаюсь в реальности информации. – Он откинулся на спинку кресла, почти растворившись в дыму. Его голос звучал словно из тумана. – Говорят, черная вода пришла в Карфаген извне.

– Но откуда?

– Есть предположение… В общем, воду якобы испортили шаманы.

– Это еще кто такие?

– Ну, эти, чудики из заброшенных лабораторий, вверх по ущелью. Давно уже ползли слухи, что лаборатории-то совсем не заброшенные. Что-то они там колдуют, шаманы-то. Говорят, сглазили они воду – оттого она и черная. И теперь от них сюда только черная вода и течет.

Не сразу до Змея дошло, что шаманами хозяин называет колдунов, засевших в убежище, в нескольких километрах вверх по течению замерзшей реки Баксан, когда-то протекавшей в ущелье где-то над Карфагеном, а теперь превратившейся в колоссальный ледник.

– Сам я в это не особо верю, – продолжал Шайтан. – Но и проверить до сих пор тоже было некому. Какой псих добровольно полезет к шаманам? Тем более путь туда – почти что самоубийство.

– Если эти гады действительно воду травят, то найдется и псих, способный их остановить, – проговорил Змей. – У меня руки чешутся, чтоб кому-нибудь голову открутить.

– Нервный ты стал, злой какой-то, – рассмеялся Шайтан. – Неужто работа посредника так людей портит?

– Вредная работа, точно, – признал Змей. – И я не успокоюсь, пока не узнаю правду.

– Ну, дело хозяйское, – без особого энтузиазма отозвался Шайтан. – Если соберешься к шаманам наведаться – могу спонсировать амуницией и припасами. Это, разумеется, должно остаться между нами.

– Спасибо, мастер.

– Хотя я бы тебе не советовал туда соваться. Сгинешь.

– Быстрее я тут сгину, если не накажу подонков.

– Ну, смотри. Если нам удастся подмять шаманов под себя – получишь свою долю в бизнесе.

– Было бы неплохо, хотя я предпочитаю не делить шкуру неубитого медведя. До них еще добраться надо, а дорогу небось и не знает никто.

Сам же мельком подумал: нет ничего опаснее, чем претендовать на долю в бизнесе Шайтана. До сих пор ни один компаньон у него дольше года в живых не проходил. Все погибли при странных обстоятельствах. Однако если Полковник прав, то и бизнесу самого Шайтана скоро конец. Впрочем, как и всему Карфагену вместе со всем его населением. Конечно, если не получится остановить зловеще прибывающий поток черной воды.

– Теперь слушай, – подавшись вперед, сказал Шайтан. – Были у меня дела с шаманами – добывал для них кое-какое оборудование.

– Вот как, – удивился Змей. – Не знал.

– Потому что не твоего ума дело. Так было, по крайней мере.

– Так у вас имеются контакты с поверхностью?

– Хочешь жить – умей вертеться. Хорошая прибыль заставит залезть даже в ад. А наверху – всего лишь задворки ада.

– Нормально. Спасибо, что не посылали меня туда.

– Видишь, пришло и твое время. В общем, сделку тогда с шаманами провернули по-тихому, с прибылью, и, ясное дело, никакой подлянки от них я не ожидал. Заодно и путь разведан. Был у меня курьер от шаманов, не хотел дорогу показывать поначалу, но как наши ребята им занялись – запел как птичка. Потом, правда, пропал без вести. Заблудился, видать, в шахте, – Шайтан рассмеялся. – Дело давно было, наверняка многое изменилось, но…

– Это была бы полезная информация.

– Но запомни, дружок… – Лицо Шайтана показалось из дыма, и Змей, содрогнувшись, вспомнил: свое жуткое прозвище главарь получил неспроста. – Если я почувствую, что ты ведешь какую-то свою игру, что-то скрываешь, водишь меня за нос и все такое – я не посмотрю на нашу старую дружбу. Ты же не забыл, как я поступаю с крысами?

– Помню, – отозвался Змей. – Как такое забудешь.

Перед глазами проплыли картинки окровавленных, закопанных, заваленных, утопленных и обугленных трупов. И крики. До этого он даже не представлял, что человеческое существо способно издавать подобные звуки. Даже сейчас эти образы вызывали холодок вдоль позвоночника.

– У тебя еще есть шанс признаться: мол, бес попутал, решил обмануть старого мастера и все такое. Есть что сказать?

– Нет, – глядя в глаза Шайтану, сказал Змей. – Ты же знаешь меня, Шайтан. Я всегда говорю правду, только правду и ничего, кроме правды.

Он никогда не был на поверхности.

Забавно, он действительно уже давно сжился с этой мыслью. Просто в момент Катастрофы отсчет времени начался заново, словно человечество и каждого человека в отдельности перезагрузили, как зависший компьютер. Поэтому «никогда» относилось именно к новому периоду жизни, а что было «до», он почти не помнил. Во-первых, был маленький и даже Ксю еще не появилась на свет. Во-вторых, жизнь в гигантском убежище словно стерла эфемерное прошлое под бесконечным небом и теплым солнцем. Сейчас подобные воспоминания невольно вызывали приступы боязни открытого пространства.

Потому что теперь там, снаружи, была смерть. Бесконечные радиоактивные поля, «фонящие» горы и, что страшнее, радиоактивная пыль, которую разносили ураганы, ставшие нормой после Катастрофы. Изменения климата оказались пострашнее обмена ядерными ударами. Никогда до этого не наблюдалось такого явления, как теперь: нисходящие воздушные потоки несли ледяной воздух, в течение нескольких секунд понижая температуру ниже ста градусов по Цельсию.