– Еще шаверма? – скалился торговец.

Змей разжал руку, недоеденная шаверма упала в лужу под ногами. Брызнули черные капли. Вот так – и тут черная вода. Откуда она на центральных уровнях? Что вообще происходит в этом вонючем подземелье?

Змей развернулся и пошел прочь. Однако далеко удаляться не стал, а, сделав круг, зашел с другой стороны. Привалился плечом к мутному стеклу стеклянного стрип-куба, за которым под музыку извивалась темнокожая красотка. Осторожно выглянул. Торговец, за которым он теперь наблюдал со спины, машинально строгал мясо с вертикальной нарезки, при этом озираясь по сторонам, будто ждал кого-то.

По стеклу постучали. Змей чуть повернул голову. Девушка с негритянской копной волос, в чисто символическом, чуть ли не нарисованном бикини улыбалась ему, прижимаясь к стеклу. Змей сдержанно улыбнулся в ответ, достал из кармана монету в пятьдесят фрамов, тоже приложил к стеклу. Девушка скользнула вниз и чувственно лизнула стекло – словно хотела слизнуть монету по другую сторону.

– А ты проказница, – заметил Змей. – Это тебе!

Пальцем заставил монету побежать все ниже и ниже по стеклу, с любопытством наблюдая, как, следуя за ней, изгибается тонкая фигура девушки. Прогнал монету до самого основания прозрачного куба, щелчком отправил в щель под стеклом. Танцовщица присела напротив, возвышаясь в своих туфлях на гигантских платформах. Положила монетку на узкую ладонь и, глядя в глаза Змею, слизнула ее, при этом едва заметно указав куда-то ему за спину.

Игривое настроение мгновенно испарилось. Змей перевел взгляд на стекло перед собой и заметил в отражении фигуру в знакомом облачении блюстителя. И улыбчивого торговца шавермой, выглядывавшего из-за его плеча.

Блюститель целился в него из штатного обреза вертикальной двустволки. Знакомая штука, травмат-парализатор для спецопераций в ограниченном пространстве. Главное не подать виду, что засек угрозу.

– Спасибо, крошка, – прошептал он.

И, пружинисто оттолкнувшись, ушел в сторону.

Глухо бахнуло. Со звоном разлетелось стекло. Истошно завизжала танцовщица, и почему-то еще громче заревела ритмичная музыка. Блюститель торопливо выпустил второй травматический заряд, но вместо Змея попал в какого-то бедолагу, разразившегося воплями боли.

В толпе началась паника.

Несколько метров Змей пробежал буквально на четвереньках, под ногами разбегавшихся людей. Однако теперь не стал убегать из принципа. Этот ублюдок, непонятно почему оказавшийся на месте связника, сдал его блюстителю. Он не мог не видеть по знакам на лице, что перед ним посредник. А значит, заложил сознательно, наехав на неприкасаемого.

Такого спускать нельзя.

Вскочив на ноги, Змей оказался лицом к лицу с блюстителем. Из-под массивной каски растерянно таращилось на него совсем юное лицо. Ну, конечно, матерых бойцов в патруль отправлять не станут. Паренек, впрочем, взял себя в руки, даже вскинул травмат, который успел перезарядить. Но поздно: Змей двинул ему кулаком в переносицу, и выстрел пришелся в цементное основание площади. Отскочившая пластиковая пуля снова улетела в толпу, заставив завизжать женщину. Нового выстрела блюститель сделать не успел, так как оружие оказалось в руках Змея, а его приклад – во лбу не успевшего сориентироваться паренька. Блюститель взмахнул руками и бесчувственно рухнул. Оставалось надеяться, что просто потерял сознание.

В другое время Змей ни за что не пошел бы на столкновение с блюстителем. Посредник презирает власть, но сам никогда не идет на конфронтацию. Он готов сдаться, и по общему правилу, его обычно отпускают, так как сам по себе посредник не совершает ничего противоправного.

Но Змей вне закона. И то, что блюститель выстрелил без предупреждения, только подтверждает это. Его хотели свалить наверняка. И что было бы дальше, нетрудно представить. Хорошо, этот был один. Но его «коллеги» появятся тут с минуты на минуту.

Надо бы найти эту гниду, чтобы та не успела указать на него раньше времени. Рука машинально погладила оружие. Один травматический патрон – чтобы козлина надолго запомнил встречу.

– Барыгу ищешь? – прозвучал над ухом вкрадчивый, чуть хрипловатый женский голос. Танцовщица. Она успела накинуть на плечи легкий плащик и указывала куда-то в сторону тонким пальцем с длинным ярким ногтем: – Вон он!

Змей увидел. Торговец арабской внешности бросил свой коптящий прилавок на колесах и пытался раствориться в толпе, что не очень получалось из-за начавшегося хаоса. Коротко кивнув девушке, Змей бросился следом. У беглеца не было шансов. В прыжке Змей тараном сбил торговца, рухнувшего под ним, как бревно. Закрывая лицо руками, торговец заскулил:

– Не бей! Не надо! Я не хотел, меня заставили!

– Так «твоя-моя понимай» все-таки?! – прорычал Змей, вдавливая колено в горло торговца. – Ты у меня сейчас стихами запоешь!

Тот захрипел, безуспешно пытаясь сбросить душившее его колено. Змей ослабил давление, поинтересовался:

– Ты зачем меня сдал блюстителям, сука?

– Тебя ищут! – просипел торговец. – Китайца твоего еще месяц назад взяли. Хотели инфу из него выбить, так он помер под пытками.

– Да потому что не знал ничего! Идиоты… – Змей сплюнул. – Чего это меня так активно ищут? Меня же здесь год не было.

– Не знаю… Посредника здешнего вместо тебя взяли – ошиблись…

– Вот как. Серьезно, значит, взялись, на понятия забили?

– Я тут ни при чем! Я беженец, с Глубокого горизонта! Мне убежище дали на условиях содействия… Мне семью кормить надо!

Эти причитания Змей уже не слушал. Стало понятно, куда делся посредник Центрального сектора. Но какого, спрашивается, хрена его снова ищут? Не настолько же он насолил Директории! К тому же нарочно убрался на периферию, чтобы глаза не мозолить. Думал, со временем как-то сгладится. И вот на тебе!

Вдалеке послышались командные окрики. Мегафонный голос скрипуче приказал сохранять спокойствие. Блюстители. Однако такое внимание к его персоне вызывало недоумение. Неужели всех на него одного бросили? С сомнением поглядел на оружие в своих руках, положил рядом с бесчувственным телом молодого бойца. Толку от одного патрона мало, а привлекать к себе дополнительное внимание глупо.

Краем глаза заметил какое-то движение. Рядом собиралась большая группа людей в рабочей униформе, к группе прибивались растерянные горожане, отходившие со стороны продолжавшего бубнить мегафона. Группа становилась все больше, но расходиться не собиралась. Более того, некоторые, настроенные наиболее решительно, пытались организовать толпу.

В руках высокого одноглазого работяги, который был у них, видимо, за лидера, тоже появился мегафон. Мерзко заскрипев, мегафон заговорил голосом одноглазого:

– Друзья, прошу никого не расходиться! У нас есть право выражать свое мнение, и блюстителям нас не запугать!

Толпа одобрительно загудела. Кто-то быстро соорудил трибуну из ящиков и бочек, на нее быстро забрался одноглазый и заговорил еще решительнее и громче:

– Директория должна нас услышать и дать ответ! Черная вода прибывает, люди волнуются, не понимая, что происходит. Из дальних секторов бегут чумазые, нас становится слишком много. Кто знает – хватит ли нам чистой воды и пищи? Мы хотим знать, что происходит и чего нам ждать?

Толпа взорвалась воплями, поддерживая одноглазого. К ней присоединялись зеваки, до того просто толкавшиеся по рядам Месива. Большинство слушали сочувственно.

Это было что-то новенькое в давно знакомом Карфагене. Заодно становилось понятно, кто был настоящей целью блюстителей. Змей наблюдал за происходящим, раскрыв рот, на время забыв об угрозе ему самому. Одноглазый же еще больше взвинтил эмоции, практически перейдя на крик:

– А я скажу вам, что происходит! Директория что-то знает! Она уже начала придерживать запасы и прикручивать воду! Мы и без того тут не жируем, но нас вообще за людей не считают! Вы знаете, что дано тайное указание: ввести ограничение потребления питьевой воды? Есть случаи гибели от отравления черной водой, попавшей в питьевую! А если они специально подадут отраву в водопровод – просто чтобы подавить протесты?! – Толпа взревела. Одноглазый разорялся вовсю: – С одной стороны, они бросают на нас своих цепных псов, с другой – натравливают бандитов! Они думают, мы просто рабы, не имеющие ни голоса, ни сил! Но у нас есть силы! Мы заставим Директорию ответить! Если не дадут чистую воду, мы сметем эту зажравшуюся свору!