Нет, Рей сама понимает, что выглядит жутко ревнивой дурочкой, но остановиться уже не может. Что-то на нее нашло, такое жестокое и такое яростное, странное чувство необъяснимой грусти и обиды, смешанные с недоверием.

— Что ты хочешь сказать? — вдруг его голос уже не звучит таким спокойным или умиротворяющим. Там тоже появились очень опасные нотки, и вдруг Бен хватает ее за руку и тянет в свой первый кабинет, который находится на первом этаже. Они быстро врываются внутрь, и Рей мгновенно отдергивает свою руку, но он не отпускает ту, резко притянув девушку обратно. В ее глазах — молнии, Рей чуть дрожит от напряжения и какой-то странной ярости.

— Где ты был? — со злостью снова спрашивает она, когда Бен замер рядом с ней, нависнув в слишком опасной близости, — ночью? Хороша работа…

— Ты намекаешь на то, что я тебе неверен? — рычит он в ответ, наконец-то поняв, что Рей хотела сказать.

— Я не намекаю, а говорю прямо! — рявкает Рей в ответ, — это грязно и недостойно! Как ты можешь после того, как проснулся рядом со мной утром, идти и…

Бен немного зло ее встряхивает, а затем мгновенно притягивает к себе и жестко целует. Осознание того, что жена его ревнует, вдруг наполнило его душу странной радостью и огнем, который грозил снова спалить их обоих. Одна секунда — и эта дерзкая и упрямая девушка в его объятиях, он сжимает ее так крепко и властно, что не дает толком вздохнуть. Жесткий, утверждающий и властный поцелуй, граничащий с безумием — и вот Рей уже не менее жестко хватает его за волосы, притягивая к себе. Это даже не поцелуй, они просто пожирают друг друга, выражая все чувства — ярость, обиду, злость, напряжение и страсть, влечение и притяжение.

Еще одна секунда, Бен ее легко и свободно приподнимает за талию и несет к своему столу. Быстрое движение руки — и бумаги вместе с канцелярскими принадлежностями летят на пол, потому что теперь Рей сидит на его столе, быстро его целуя и прижимаясь всем телом слишком восхитительно.

Он ее хочет до безумия.

Она его желает.

Бен отрывается от поцелуя, чтобы как можно быстрее распустить ее волосы, от которых всегда сходил с ума. Затем чуть отстраняется и говорит жестким тоном, глядя ей прямо в глаза:

— С сегодняшнего дня, дорогая моя жена, я каждую ночь буду спать в твоей постели. Дабы у тебя не было сомнений в том, что я хочу в этом мире только тебя.

Рей яростно дышит, задыхаясь от страсти и желания, но говорит, ничуть не уступая ему:

— Да. И больше никакой работы по ночам, ясно? Ты — только мой муж.

Его сердце переворачивается после такого признания, но они смогут поговорить об этом позже. Сейчас есть намного более приятные дела, например, исследовать своими губами ее нежную шею, прикусывая кожу и желая оставить на той как можно больше своих следов. Рей дрожит, жестоко дрожит, и Бен знает, что это такое…

Это желание.

Она его хочет.

Пора выполнить желание молодой супруги.

Он рывком стаскивает верх ее платья, обнажая грудь. О, эта восхитительная и такая красивая грудь, и она теперь тоже — только его. Бен ласкает ее руками, губами, языком, желая как можно дольше слушать эти небольшие вдохи и такие страстные выдохи, пусть это продолжается всю ночь. Рей — огонь, он знал, что она всегда будет страстной в постели, и даже не верится, что она ждала его, она хочет его, и она его ревнует…

А ревность означает чувства. Уж это Бен точно знал лучше всех.

Сегодня нет нежности или неторопливости, аккуратности или терпеливости. Сегодня есть только страсть и похоть, которая ослепляет и заставляет торопиться, заставляет потерять голову от нетерпения и желания. Их движения — лихорадочны и порывисты, желание ослепляет. Рей не менее быстро стаскивает с него этот дурацкий камзол, горя от нетерпения дотронуться ладонями до обнаженной кожи. И затем она это делает, впивается ноготками в спину, неторопливо проводит по той, оставляя следы, затем поглаживает уже его грудь. После — чувство обнаженной кожи против ее груди, а затем Бен не менее быстро приподнимает ее платье и заставляет усесться еще удобнее.

Не прекращая целовать ее шею, он тянет ее руку туда, вниз, и затем Рей чувствует его орган мужественности, который она теперь так осторожно трогает. Но затем решает, что ей слишком нравятся звуки, которые вылетают из его рта, хриплые полустоны, и Рей подключает вторую руку, чуть более жестко поглаживая его член, сама привыкая к новым ощущением и эмоциям.

— А ты быстро учишься, — дышит ей Бен в ухо и теперь его рука в ответ находит ее самые приятны места, медленно поглаживая сначала, и Рей только успевает начать задыхаться, как новое удивительное чувство накрывает с головой — теперь он медленно погружает прямо в нее два пальца, неторопливо лаская другими низ живота, и еще ниже, и так…

— Не останавливайся, — ее жесткие приказы вдруг заводят Бена настолько, насколько он никогда не подумал бы, что он может возбудиться. Он ускоряется, и теперь в комнате слышны лишь хриплые вдохи и не менее жаркие выдохи, здесь даже пахнет сексом и похотью. Рей замедляет свои движения руками на его члене, потому что теперь полностью сосредоточилась на движениях его руки, на ощущениях его пальцев, которые ее так жестко имеют, на поглаживаниях большим пальцем самого чувствительного места…

Крик негодования слетает с ее губ, когда внезапно все это исчезает, оставляя девушку на грани самого острого момента. Но это ненадолго, потому что в следующую секунду Бен прижимает ее максимально близко и вот оно — снова то удивительное чувство полноты и удовлетворения, когда они снова — одно целое. Когда Бен поддерживает ее и вдруг снова приподнимает, относя со стола на маленький столик, и она не понимает, зачем он это делает…

Но он делает хорошо, потому что сейчас, когда он постоянно входит в нее и выходит, спина Рей жестко прижимается к стене, а грудь — к его груди. Ей это нравится — необузданная сырая ярость, та самая жесткость, страсть и эмоции, о, столько эмоций в его глазах, когда он снова шипит ей прямо на ухо:

— Нравится, моя дорогая жена? Ты этого хотела, когда ждала меня?

— Да, — шипит она в ответ, — и лучше тебе не останавливаться на этот раз.

Напряжение все нарастает, и Рей понимает, что на этот раз занятие любовью — намного приятнее, чем это было в прошлый раз. Нет боли или раздражения, есть только удовольствие, и его все больше и больше, все сильнее внизу живота что-то разрастается, заставляя хотеть еще и еще большего… Все приятнее и приятнее чувствовать эти быстрые и хаотичные толчки, все интенсивнее становится дыхание, все больше не хватает воздуха, все крепче хочется вцепиться в Бена и не останавливаться… Пока мужчина быстро не просовывает руку между ними начинает еще и гладить между ее ног, в дополнение к этому удовольствию…

Взрыв удовлетворения и наслаждения снова накрывает обоих с головы до ног. Рей хрипло стонет, когда чувствует, как его орган мужественности пульсирует внутри нее, чувствует, как абсолютное удовлетворение распространяется до кончиков пальцев, ощущает, как Бен дрожит и не менее удовлетворенно вжимает ее снова в стену, чуть постанывая от эмоций. Оба дрожат, но постепенно приходят в себя, мокрые от пота и все-таки задыхающиеся.

Рей только начинает осознавать, что она почти голая сидит на столике в его кабинете, где ее муж только что очень хорошо доставил ей очень много удовольствия.

Это заводит еще больше.

Он поднимает голову и их взгляды встречаются.

Рей становится немного больно от осознания того, какие чувства она видит в глубоких черных глазах напротив нее.

— Ты ревнуешь, — внезапно все это исчезает и остается лишь игривость, когда Бен чуть подается вперед и нежно целует ее в уголок рта, — мне нравится, можешь делать так постоянно.

— Да, — и почему ее голос все время звучит так властно и напористо, — ты — только мой муж и я запрещаю тебе делать это еще с кем-то, кроме меня.

— Как и я тебе, — не менее жестко отвечает Бен, а затем снова приподнимает ее за талию, поудобнее обхватив руками, — держись крепче и накинь на себя мой плащ. Нам нужно дойди до спальни, так как мы еще не закончили, а только начали.