– И ещё медведя посчитайте, пожалуйста, – торопливо достала кошелёк, предупреждающе прошептав. – За это плачу я!

– Для отца? – спросил Олег, нагруженный объёмистыми пакетами. Я несла мягкого тёплого медведя, к лапе которого была пришита обметанная голубой нитью ромашка.

– Для Тошки и Ёжика, – как ни в чём не бывало ответила я.

– Твой Ёжик, похоже, с меня ростом, – тоже вроде нейтрально заметил Олег.

– Да, ему около пятнадцати, он мечтает о карьере капитана дальнего плавания и считает меня сестрой.

Мы сели в машину, и Олег включил поворотник, продолжая разговор:

– В твоём отчёте по путешествию о нём почти ничего нет.

Кто бы знал, чего мне это стоило! Я переписывала отчёт три раза именно для того, чтобы увязать все события без участия Ежа. То есть сам Ёжик там был упомянут как мальчик, который прибился ко мне возле леса, но и только.

– Это личное, – как объяснить то, что легко объяснимо?

– Настолько личное? Ты же и родным не рассказала? – спокойно спросил Олег.

Мне обычно так нравилось его спокойствие, я сама переставала дёргаться и неодолимые сложности вдруг становились простыми и очевидными. Но не в этот раз. Сейчас под внешне ровными фразами таились страшные пропасти. И неосознанно я решила защититься такой же внешней беззаботностью.

– Не рассказала. Может, сглазить боюсь. Я покажу тебе фото в планшете, и ты поймёшь, почему. Мы очень похожи. Настолько, что Вальцан до сих пор считает Ёжика моим внебрачным сыном, – нервно усмехнулась я. – Может, это эффект запечатления или чего-то в этом роде, когда привязываешься к первому встреченному человеку, а тем более мальчишке, потерявшему память.

Машина остановилась у бабулиного дома, на ужасное мгновение напомнив ночной кошмар.

– Даш, – развеял мои страхи голос Олега, – давай договоримся. – Он дождался, пока я посмотрю на него, и сказал, – ты мне не врёшь. Просто не врёшь и всё. Скажи, что не можешь объяснить, не понимаешь, не знаешь, но если ты будешь придумывать бредовые отговорки, как сейчас, то у нас нет будущего. Совместного. – Я в ужасе смотрела на него застывшим взглядом, а он добил равнодушным тоном. – Не нравится – забирай подарки, открывать дверь ты умеешь. И не плачь, – в его голосе прорезалась горечь в ответ на мой переполненный слезами взгляд, – ты же нашла свою вторую половинку, и он тебя ждёт. А быть запасным вариантом мне не хочется.

Я схватила его руку и сжала что было силы, не в силах сказать ни слова. А потом, боясь выпустить из рук, быстро передвинулась и обхватила его за пояс. Всхлипывая, промычала куда-то в куртку:

– Не пущу. И я не вру!

– Не врёшь, – согласился Олег, и прижал меня крепче. – Держишься на самой грани, выдавая враньё за ИМХО. Я просто не могу это слушать, а общения в постели, как в последние дни, мне не хватает. Что будем делать?

Я подняла голову, заглядывая в любимые глаза, и с вызовом сказала:

– Ты мне тоже не врёшь!

– Обещаю.

– Скажи честное слово!

– Честное слово, – серьёзно повторил Олег.

Я счастливо вздохнула и сказала:

– Наверное, я тоже тебя люблю. И честное слово, что не буду обманывать. Но фантазировать-то можно?

Он засмеялся и чмокнул меня в лоб:

– Пошли уже бабушку поздравлять, фантазёрка.

– Олег, – я выскочила из машины, помогая отделить подарки для бабули, – а почему ты меня со своими не знакомишь?

– Моих здесь нет, они на Рустаре живут, – рассказывал он. – Прости, они даже не знают о тебе, я их так с десятого июля и не видел. Хочешь, позже фотографии покажу? Может, сегодня у меня переночуем?

– Тошка, – напомнила я.

– Ребята присмотрят, – пожал плечами парень. – Ну что, звоню Сергею?

Глава 6. Поделиться тайной

Бабуля сунула ноги в валеночки, расправила плечи в тёплом жилете:

– Что скажешь, Коля?

– Хороша, – похвалил дедушка Николай. – Анечка, ты не снимай, так и ходи.

Ёлки, так странно было слышать "Анечка" по отношению к бабуле. Среди родных по имени никто не обращался, даже Зоя звала её мамой, а соседи всё больше Анной Степановной величали. Глядя на радостную бабулю, я подумала, как всё же здорово, что дед нашёлся.

Всю большую комнату занимал огромный стол, составленный из трёх столиков. Две скатерти были заставлены нарезками, салатами, домашним холодцом, рыбой в кляре, фирменными бутербродами и прочими закусками.

– Все за стол, – скомандовала бабуля, – мальчишки, айда помогать!

Мишка с Денисом послушно поспешили на кухню, вскоре появившись с большими мисками, полными пельменей.

– Кому с бульоном? – вопросила тётя Галя, – Даша, подкладывай Олегу побольше!

– Дима, передай горчицу Андрею, – слышался Зоин голос.

– С нового года в налоговом законодательстве… – бубнили дядя Матвей с папой, как всегда, думая, что их никто не слышит.

Наконец, все заняли места, а бабушка встала во главе стола и провозгласила:

– Я скажу. – Обвела взглядом всех. – Спасибо, что пришли, дети. Ну, будем счастливы! – Она пригубила вишнёвое вино и сразу распорядилась. – Кушайте скорее, пока горячие!

Народ временно притих, уткнувшись в тарелки, а бабушка спохватилась:

– Сметану-то!

– Сядь уже, мам, – тётя Галя договаривала вслед бабуле.

– Я сейчас, – донеслось с кухни. Понятливый Мишка под взглядом Зои рванул на помощь и принёс две креманки со сметаной. Бабушка шествовала следом, осуществляя контроль.

Говорились тосты, обсуждались семейные новости – под Новый год ждали приезда в отпуск Виктора с семьёй. Встали Димка с Настей и пригласили всех на свадьбу ко дню святого Валентина. Нас с Олегом пока не тревожили, видимо, не решаясь разрушать очарование праздника. Бабуля, не доверяя свою духовку снохам, ходила проверять, как у неё там курник – посидит ли ещё?

Дед сидел рядом с пустующим местом именинницы и смотрел на всех светлыми глазами. Я перехватила его довольный взгляд, улыбнулась и подняла фужер с вишнёвкой:

– Твоё здоровье, дед!

– Почему без нас? – услышал меня Димка.

На своё место вернулась бабушка, а я встала и сказала: