- Он сейчас самый обыкновенный рядовой, Тиб. Будет хлопать ушами и выпендриваться – останется в рядовых. Я ему так и сказал. Сказал, что взял его сразу на командную должность, теперь подозреваю, что мог ошибиться, так что пусть доказывает свой «опыт» наравне с остальными. Объективно, он конечно, лучший. Но вспомнить порядок ему не повредит.

На 97й день перелета мы вышли в реальное пространство. Сверка звездных карт подтвердила, что мы в секторе Каликсис. Мы действительно покинули Вопящий Вихрь.

По этому поводу было устроено масштабное празднество. На официальной церемонии я присутствовал вместе с близнецами, полностью удовлетворив их по части «космодесантника в броне наших цветов». После этого в специально расширенной центральной галерее зажгли курильницы с лхо, началась раздача амасека и выступления акробатов и танцовщиц. Я же отправился к себе чтобы снять броню, а затем - в одну из кают–альковов в занятом братьями отсеке, где происходило малое празднование для избранных.

На подлокотнике кресла Дэнни, тесно прижимаясь к его плечу, устроился неприлично счастливый Варний. Второй подлокотник занимала роскошная брюнетка, кажется – штатная отравительница из свиты близнецов.

Рядом с креслом Рала сидела на низком табурете бледная и отстраненная девица из Экклезиархии, которую, вместе с целой толпой других имперских паломников, Лем перекупил у темных эльдар около года назад. Я успел решить, что она здесь не по своей воле, однако иногда она всё же поднимала глаза на Рала, и тогда становилось видно, что ни одна собака не сравнится с ней в обожании и преданности хозяину.

У ног Лема ребёнок лет восьми играл с головоломкой из серебряных шариков и цепочек. Кажется, он тоже был среди купленных паломников. Вокруг лемова кресла на мягких стульях расположились несколько старших офицеров «Сияния».

На подлокотниках четвертого – огромного и пустующего - кресла сидели две фигуристые девицы, скудно одетые в ажурное переплетение золотых цепочек. Когда я вошел, они пали ниц к моим ногам и испросили позволения сопутствовать мне во время празднования. Я не стал отказываться.

Я не ожидал, что вечер в компании смертных может быть таким занимательным и приятным. Нас развлекали музыканты, певцы и танцоры из коллекции братьев, мои «спутницы» грациозно подавали мне напитки, не забывая невзначай подворачиваться под ладонь аппетитными формами, а беседа была легкой и неспешной. В этот вечер еще не обсуждали конкретных планов, но много говорили о возможностях, открытых нам теперь, когда Губительные Силы не диктуют нам ежечасно свою волю. Не тешась слишком радужными надеждами, все сходились на том, что дальнейшие успехи и неудачи в куда большей мере зависят от эффективных действий команды и мудрости командиров (тут офицеры дружно отсалютовали Лему. Именно Лему, занятно, однако…), нежели от непредсказуемых и непознаваемых влияний Хаоса.

Разговор никого не занимал полностью, и у каждого находились свои развлечения. Многие умокали, внимая выступающим артистам. Я регулярно отвлекался на своих женщин: вероятно, они были под воздействием наркотиков, так как их чувственность и легкомыслие явно выходили за рамки нормы. Меня такое их поведение вполне устраивало. Ребенок у ног Лема, оказывается, внимательно слушал всех присутствующих, и иногда уточнял значение услышанных слов. Лем удивительно серьезно и вдумчиво отвечал ему. Рал с рук кормил свою имперку сладостями, поил амасеком из своего бокала, и иногда переводил и комментировал для нее выступления. Девица низко опускала голову, словно чувствуя вину за каждый глоток и каждое сказанное слово, но покорно принимала и угощение, и слова, и прикосновения, когда старший из братьев проводил пальцами по ее щеке, заставляя встретиться с ним взглядом. Дэнни то и дело затевал шутливые перепалки с брюнеткой, тормошил Варния, залихватски пил и подсказывал разнузданные идеи моим женщинам. Они хихикали и слушались его, если я сам их не останавливал.

Постепенно на танцовщицах становилось все меньше одежды, а прислуживающие рабыни все чаще задерживались возле гостей. Лем взял ребёнка на колени, и начал в полголоса объяснять, что происходит между одним из офицеров и подошедшей к нему женщиной. Дэнни, наоборот, стряхнул своего мальчишку на пол, и тут же подхватил его за талию.

- Веселого вечера, господа!

В освободившееся кресло довольно плюхнулась брюнетка, и тут же сгребла к себе пробегавшую мимо девицу. А я решил последовать примеру младшего из братьев и удалился, прихватив обеих спутниц. Они восторженно охали и показательно трепетали, а несколько порезов лишь добавили пикантности утехам следующих часов. Я выгнал их, когда они обе стали откровенно засыпать, и немедленно заснул сам.

На следующий день меня посвятили в планы близнецов на Каликсис. Я, Дэнни и Лем сидели в одной из малых переговорных, Лем крутил в пальцах металлическую побрякушку украшенную алой буквой I и читал мне лекцию о правах и возможностях инквизиции.

- То есть в теории мне можно вообще всё. А практика везде одинаковая: можно всё, на что у тебя хватит возможностей, или то, воспрепятствовать чему не хватит сил у твоего противника. Короче, драка вполне вероятна. Но еще лучше – изначально отбить у оппонентов желание драться. Поэтому у меня будет очень заметный отряд телохранителей. И самый доверенный из них – мой единокровный брат Даний. И я настолько влиятельный инквизитор, а мой единокровный брат Даний настолько великий воин, что в паре с ним меня охраняет Священный воин Астартес. Примерно такую историю мы принесем местным жителям. Если ты с нами, разумеется.

Разумеется, я был с ними. Поинтересовался только, на кого выдана инквизиторская инсигния.

- На Лемюэля Рала. Это ралов приз от Махинатора. Безусловно подлинная, просто я не знаю в лицо своих поручителей, – Лем шевельнул пальцами, и побрякушка выдала сперва голограмму всё той же буквы, а потом трехмерный портрет самого Лема и мелкий текст под ним. – Так что плотную проверку подлинности она выдержит, а вот я – нет.

Я кивнул, удовлетворенный ответом.

Следующие несколько дней Лем и Дэнни приставали ко мне с кучей мелочей, из которых должен был сложиться образ «влиятельного инквизитора». Носить аквиллу я отказался наотрез, но на знак инквизиции мне было плевать, и его изобразили на моём наплечнике. К золотой кляксе на груди пририсовали стилизованные крылья. Потом Дэнни подошел ко мне после тренировки, и попросил:

- Пройдись,- пристроился чуть сзади и сбоку и начал приноравливаться к моему шагу.

- Мы же элитная группа. Надо источать пафос, а не семенить в разнобой.

Это было только начало. Несколько советов на троих было посвящено выработке парадных фигур.

- Ты убьёшь их быстрее, чем выполнишь нужное количество шагов в нужном темпе, но нам нужны живые восторженные зрители. Мы летим впечатлять имперцев, а они любят всякую дурь. Тиб, поверь, у нас нет возможности просто взять планету штурмом! Пока нет.

Стало хуже, когда потребовалось участвовать в репетициях (я отказывался называть это тренировками) вместе со стадом телохранителей. Лем придирался к каждому неверному шагу, а люди постоянно ошибались. Этого я уже терпеть не пожелал. Я снял шлем, очень выразительно осмотрел смертных, сообщил обоим братьям, что не считаю свое присутствие здесь обязательным, и покинул зал. Замер в коридоре, отыскивая взглядом подходящий закоулок. Мне просто надо было взять паузу и кого-нибудь убить. Остановиться, и разглядеть хорошенько, во что пытаются превратить меня сладкоречивые братья. Во что они уже превратили меня. Они наполнили коридоры слепящим светом, они запятнали мой доспех глупыми каракулями. Они должны ответить за это.

Идущие мимо смертные начали огибать меня по дуге, прижимаясь к стене. Я улыбнулся этому наивному движению. Как будто лишние несколько метров могут спасти их.

Из зала вышел Дэнни. Заглянул мне в глаза, потянул за руку в латной перчатке.