- Проблема не остро стоящая прямо сейчас, но преизрядная. Я им рожей не вышел.
Я поперхнулся, несмотря на мрачное расположение духа.
- Разве вас троих не обожает вся команда поголовно?
- Обожать можно по-разному. Я ж мальчик молодой, балованный, жизни совсем не знаю. Лохматый очень нежно меня спасает от моих ошибок, другого давно уже удавил бы в уголке.
- А, это.
- Предсказуемо, да. Мы это уже проходили,- Дэнни ощутимо помрачнел.- Вернее, мои старшие проходили, а я помню. Ничего, впечатлить можно не только рожей. Научишь меня отрывать людям головы?
Шутка не показалась мне удачной.
- Твои мышцы физиологически не способны произвести нужное усилие. Без оружия ты не эффективен. Для отделения головы от тела пользуйся мечом или топором. К бою.
- Да наставник. И, если мне позволено попросить, безоружного бою в программу добавь.
- Всерьез решил впечатлить кого-то боевыми навыками? – я не скрывал скепсиса.
- Со мной всё настолько плохо?
- Ну не то чтобы, - с сомнением произнес я. - Надо б тебя как-нибудь в спарринг с человеком поставить, да посмотреть. Мне трудно судить.
Дэнни кивнул и полностью сосредоточился на бое. От меня особого внимания не требовалось, и я погрузился в размышления. И тут понял, что Дэнни всего лишь несколькими фразами полностью изгнал то мрачное смятение, в котором я пришел в зал. Я уже всерьез задумался об уровне его боевой подготовки и странных взаимоотношениях братьев с подчинёнными, и забыл о собственных сомнениях. Определенно, человек умел делать нечто, настраивающее меня на более мирный лад.
Комментарий к Часть 3. Сила на силу
Продолжение следует, когда в нём будет наведена хоть какая-то видимость порядка.
========== Часть 4. Мирные труды и забавы. ==========
Примерно через декаду, когда Денни вышел на уверенное плато по нагрузкам, я решил, как и было оговорено, взглянуть на него в спарринге с другим человеком. Внезапное затруднение вызвала кандидатура противника: Денни категорически отверг мысль о тренировочном бое с любым из собственных подчиненных.
- Мне нужен разбор ошибок, выявление слабых мест и всё такое. Им не положено знать, что я совершаю ошибки и имею слабые места.
Я хохотнул, но человек остался непреклонен. Впрочем, непоколебимый авторитет командира – это святое. Только я не ожидал, что Дэнни, с его попустительским взглядом на дисциплину, об этом знает.
После нескольких минут переговоров в тренировочную комнату прибыл личный телохранитель Рала. Кажется, этот человек подвергся некому особо сильному воздействию, поскольку я впервые видел его в отдалении от старшего из братьев, и ни разу не слышал его голоса. Дэнни заметно проигрывал ему в практических навыках, но в целом выступил неплохо. Малый опыт компенсировала довольно-таки продуманная (подозреваю руку Фирентиса) доработка его тела при клонировании и знание тактик, заложенное в гипномашине. Телохранитель отчетливо превосходил Дэнни, но я уверенно предполагал, что еще месяц интенсивных тренировок как минимум сравняет их шансы.
Об этом я и сообщил человеку по окончании разбора спаррингов, добавив:
- Учти, это именно сравнение с конкретным противником. Впрочем, Рал, очевидно, держит при себе лучшего бойца из имеющихся?
Дэнни опустил голову, неубедительно пряча за волосами улыбку.
- Почти. Вообще-то, лучшего бойца из имеющихся держу при себе я…
Я почти с нежностью посмотрел на его склоненную макушку и вкрадчиво сообщил:
- А сейчас, человек, я опять напомню тебе, что ты слабее легионера.
Он покорно вздохнул:
- Ну, мы же проверяем меня на прочность, да?
Я не ответил. Я действительно проверял его на прочность – на прочность его решения не обращаться к помощи корабля. Медицинский прибор довольно быстро начал верещать, да и я сам чувствовал некоторую неправильность того, что делаю. Если человек и понял, что я его провоцирую, то ни чем этого не показал. Я дал ему отдышаться, а затем приступил к неспешному воспроизведению сегодняшних боев с пошаговой отработкой всех ошибок. Я ощутил интерес и даже нечто вроде азарта: мне хотелось добиться того, чтобы мой ученик превосходил в бою любого смертного, хотя бы в пределах «Сияния». В конце концов, Дэнни действительно был безупречно старателен, его тело создано оптимальным для смертного бойца, а значит все остальное практически полностью в моих руках. Определенно, в сонной атмосфере перелета на таком мирном корабле мне был необходим некий вызов, и данная задача вполне меня устраивала. Смертный уловил изменение в типе и режиме нагрузок и выразил благодарность и готовность прикладывать максимум усилий. Ничего иного я и не ожидал. Следующие несколько декад я увлеченно учил человека драться.
Об успешности своей работы я узнал в первую очередь, благодаря тому же медицинскому сервочерепу. Дэнни спокойно и штатно появился в тренировочном зале после часового перерыва, однако прибор тут же констатировал заметное утомление, остаточный адреналин в крови и другие признаки не слишком качественного отдыха. Я отчитал его за нарушение режима, на что он лишь развел руками:
- У меня есть другие обязанности, даже на период «настоящих тренировок».
- Скажи мне, что это было нечто действительно стоящее.
- Это было нечто действительно стоящее. Пойдешь к боевикам - не удивляйся: у них теперь капитаном Джордано, а Лохматый разжалован в рядовые.
- Ну! Я жажду подробностей!
- Лохматый в очередной раз возложил на мои пожелания. Там было достаточно свидетелей и болельщиков, чтобы сначала довести его до откровенного хамства, а потом показательно набить морду. Слушай, мне там еще разгребаться, давай я тебе по итогам расскажу.
Я не стал настаивать. Я уже дня три не заглядывал к воякам, и имел все основания прогулялся туда в свободное время. Среди ползающих под веревками бойцов действительно наблюдалась голова, поросшая многочисленными мелкими рожками, за которые Лохматый и получил прозвище. Я вызвал Джордано, поздравил его с повышением и пожелал узнать обстоятельства оного.
Как и все прочие солдаты на корабле, при упоминании Дэнни Джордано впадал в неадекватный восторг. С его слов, Дэнни уже несколько раз требовал обкатывать на тренировках тактические схемы, сочиненные каким-то мальчишкой из рядовых. Лохматый справедливо предположил, что мальчишка может зазнаться, и всячески его одергивал. Дэнни просил не травить юное дарование, Лохматый это дело игнорировал, а вчера прямо заявил, что господин Даний слишком мягок в силу малого практического опыта и просто не знает, как надо воспитывать настоящих бойцов. На что господин Даний сначала очень смеялся, а потом вызвал Лохматого на поединок. «Если я проиграю, - сказал Дэнни, - значит я действительно боец-теоретик, и впредь буду трепетно слушать все твои советы. Если проиграешь ты, значит у тебя опыта еще меньше, чем у бестолкового меня и место тебе среди новобранцев». В любой другой ситуации никто бы не сомневался, что Лохматый поддастся, чтобы не позорить командира. Но тут ставка была уж очень неприятная, так что бывший капитан выложился полностью, это все видели. И господин Даний его разделал, даже не вспотев. Потом официально объявил Джордано новым капитаном, напомнил, что травлю новобранцев он тоже не одобряет, похлопал своего мальчишку по плечу и ушел, забрав с собой Лохматого «на первичное собеседование». И через четверть часа Лохматый доложился новому капитану и смирненько встал в общий строй.
Когда Дэнни явился на следующую тренировку, я насмешливо уточнил:
- Мы все еще спаррингуем? Или всё, цель тренировок достигнута, непокорный подчиненный повержен?
- Я надеюсь, что другие смертные не удостоились слышать эти размышления? – в голосе человека прозвучала настоящая злость, - явление настолько редкое, что я даже растерялся.
- Нет. А что в них такого?
- Какие тренировки, ты о чем? Господин Даний вкушает амасек, шагает легко, и повергает любого непокорного одним мизинцем, не помяв своего пижонского кителя. Я же один из сиятельных братьев, полубог местечкового формата. А тренировки — удел простых смертных, фи!
