Она подняла свой рюкзак и закинула его за плечо.

— Похоже, здесь я теряю время.

— Не теряешь. Просто слушай.

— Скучно, — сказала я, и она тихонько толкнула меня, потянула со стула и взяла за руку.

— Сэр Эдвард прав, Елена. Он вернется, и тогда ты пожалеешь, что ничего не конспектировала.

Меня кто-то толкнул сзади, и я увидела, как мимо широкими шагами прошла Табита.

— Табита, тебе нужно смириться, правда, — вставила Бекки свои пять копеек.

— Не надо, оставь, — сказала я.

— Она только что толкнула тебя, Елена. Что стало с той яростной девушкой с девизом «никто не будет дерьмово обращаться со мной», которую мы знали пару месяцев назад.

— Ей пришлось убить того, кто добавлял ей ярости.

— Кару?

Я кивнула.

— Она все ещё с тобой, Елена. Просто без крыльев и огромной задницы, но она с тобой.

— Да, неважно, увидимся позже, девчонки.

— У нас ещё остались занятия, принцесса.

— Не называй меня так! — закричала я в ответ. — Это не имеет значения. Я начну учиться, когда у меня появится напарник.

— Ты повторяешься, — сказала она, и я хихикнула.

Я поняла, что она имела в виду, пока поднималась по лестнице в нашу комнату. Бекки терпеть не могла, когда я хандрила. Но мне было плевать. Это было просто тратой моего времени.

Уроки магии стали одними из любимых теперь, когда я стала говорить на латыни, ну, не совсем так, потому что я её слышала как английский, но когда говорила я, остальные слышали латынь.

Это было странно.

Я начала практиковаться самостоятельно в нашей комнате и преуспела со всеми заклинаниями, что мне были доступны.

Мои невидимые щиты отличались такой мощью, что никто не мог проникнуть внутрь или услышать хоть слово, когда я их создавала.

Я испробовала заклинание связи, то, каким пользовался Люциан, и, надо сказать, что Эмануэль испугался до чёртиков, когда увидел меня перед собой впервые.

Это было так забавно.

— Не делай так, ты не знаешь, какую опасность скрывают эти заклинания, принцесса.

— Я уже говорила не называть меня так.

Он ухмыльнулся.

— Знаешь, ты похожа на него, когда говоришь это.

— Он сильно повлиял на меня.

— Мы все скучаем по нему, Елена.

Я чувствовала на себе его взгляд, хотя и не смотрела на него.

— Ну, есть новости от Блейка? Он сводит тебя с ума там?

Он легонько постучал по моей голове. Он знал правду, мы стали настоящими друзьями за последние пару недель с моими постоянными играми в появления.

— Нет, в последнее время он молчит. Думаю, ему больше не нужно так напиваться.

— Это хороший знак.

Я улыбнулась, когда воспоминание всплыло в голове.

Я часто разговаривала с Эмануэлем посредством заклинания связи, но ему это не нравилось, и он проигнорировал меня, когда я появилась перед ним в последний раз.

Закончив, я нашла дневник мамы и начала читать.

Она была изумительной женщиной, и, думаю, ее отношение ко всему, и то, что она не лезла за словом в карман, настолько свели с ума моего отца, что он не мог надышаться ею.

Первый дневник завершился смертью моего отца, что было бессмыслицей, потому что я знала, что он не умер. Но для нее это было, словно кто-то выкрал луну и солнце с неба. Она действительно любила его, хотя они и провели всего пару чудесных часов.

Этот дневник был о войне. Бекки и Сэмми это не особо понравилось, и они спрашивали у меня только о новом. Она использовала зелье, которое мы изучали, чтобы принять облик мужчины.

Ее отец тяжело болел, и у нее был только один трехлетний брат, поэтому, когда отец должен был идти на войну, она пошла вместо него. Это напомнило мне о Мулан, китайской девушке-воине, которая тоже пошла на войну вместо своего отца, так как он был болен.

Поначалу ей пришлось тяжело, но она была прекрасной лучницей и, конечно, отлично владела своими топорами.

Они воевали на стороне моего деда, короля Луи против ополчения драконов. Он хотел мести, он потерял много людей на войне, веря, что моего отца убил дракон. Это тоже была какая-то бессмыслица.

Группа, к которой примкнула она, была новой, и их призвали на помощь.

Но по дороги они попали в засаду, и, чтобы спасти людей, мама отвлекла врагов, и ее взяли в заложники.

Дальше я не стала читать, потому что уже было три часа ночи, и я смертельно устала.

Следующим вечером, когда я открыла дневник матери, я снова потерялась в описываемых событиях.

Она была напугала, так как знала, что не сможет выпить зелье, сохраняющее ее облик мужчины. У нее отобрали все.

Те мужчины отличались жестокостью, она писала об этом уже пару раз, и ее пугала мысль, что они сделают с нею, когда обнаружат, что она женщина.

Это было ужасно, они не давали ей воды и еды.

Здоровяк пинал ее в живот.

Чтение ее дневника каким-то образом помогло мне понять, почему драконов не принимали.

Если они были наездниками, тогда являлись плохим примером для того, чтобы показать миру, что можно жить в гармонии.

Я поняла, почему их исторически не любили, почему их боялись, и это было большим открытием.

И все же что-то случилось, что заставило маму перестать сражаться с драконами.

Не знаю, была ли это Тания, но я умирала от желания узнать, чем же закончилась история.

Дневники очень мне помогли. Я увидела маму с другой стороны, со стороны Катрины Сквайр, и я много ночей мечтала увидеть ее снова живой. Мечтала, что она оказалась жива и ждала нашего воссоединения.

Я бы все отдала, чтобы просто увидеть ее во сне снова, но этого не происходило. С тех пор, как я узнала, кто я, она исчезла.

Это было так несправедливо.

Дверь открылась, и вошли Бекки и Сэмми.

— Дай-ка угадаю, ты снова потерялась в мамином дневнике?

— Он по-настоящему хорош, Бекки.

— Так в этой войне она сражалась с королем Луи или драконами?

Я улыбнулась.

— С королем Луи. Вы мне мешаете.

Бекки закатила глаза.

— С тех пор, как ты нашла ее дневники, мы не часто тебя видим.

— Бекки, это все, что мне от нее осталось.

— И все же, мы по тебе скучаем.

Я сморщила нос и скорчила мину.

— Ладно, — я отложила дневник.

— Твой отец считает, что мне нужно снять квартиру, — я посмотрела на Сэмми.

— Что? Но у тебя будет комната в усадьбе, когда она построится.

— Правда? — удивилась Бекки.

— Ну, конечно. И я знаю, что Джордж проводил с тобой практически каждую ночь летом, Бекки. В те ночи, когда я ночевала в твоем доме, я слышала, как он пробирается туда и обратно.

Бекки покраснела.

— Мама прибила бы меня, если нашла его там. Интересно, почему Роза его не слышала?

— Она спит с берушами, — ответила Сэмми.

Мы с Бекки вытаращились на нее.

— Откуда ты это знаешь?

Сэмми захихикала.

— Я слышала, как она вставляет их на ночь.

— Правда, так далеко?

Я снова заскучала по Каре. Раньше я тоже с легкостью это слышала, но слух вернулся к нормальному, когда она умерла, и лишь немного усилился, когда я заявила права на Блейка.

— Все равно, — сказала Бекки. — Немного странно, что именно твой отец строит комнату для Елены, Сэмми. Она человек, а он дракон.

Я поняла, о чем она говорит. Блейк не был святым, и мы слышали его с Табитой однажды во время моих первых летних каникул, не то что бы такое могло произойти со мной.

— Отец думает, что когда Блейк вернется, им нужно быть поближе, возможно, это поможет.

— Принуждать его образовать дент. Это не то, чего я хочу, Саманта.

— Он нуждается в этом, в противном случае, избиения никогда не кончатся.

— Так насколько продвинулась усадьба? — спросила Бекки.

— Мама говорит, она почти закончена. Я все еще помню старый дом, он был потрясающий.

— Тебе было около двух лет, — сказала Бекки.

— О, поверь мне, драконы помнят, каково было их яйцам, когда мать на них лежала, — с сарказмом произнесла я.

— Откуда ты это знаешь? — с улыбкой поинтересовалась Сэмми.