— Наконец вступил голос прагматизма! А я уже приготовился было слушать бесплодный спор с хождением по кругу, — слащавый голос с таким странным акцентом, однако я его узнала. Это был Дориан. Все обернулись и смерили его взглядом.

—Что важно, так это закрыть Брешь. Чем дольше она открыта, тем больше от неё вреда. Надо спешить, — сказала я, посматривая на Дориана, который с интересом смотрел в ответ на меня.

Ему я стала интересна из-за того, что магистр назвал меня антимагом, чего никто раньше не слышал и не видел.

Я и сама была в замешательстве, ведь тоже не знаю, кто я и что из себя представляю.

— Давайте не все сразу, — остановил меня командир. — Понадобиться время, чтобы подготовить войско и магов. Соберемся в военной ставке, и, Матрель, ты тоже готовься, ведь без твоей метки это всё не имеет смысла.

Каллен смотрел на меня теперь с мягкостью в глазах. Все-таки он смирился с выбором, и меня это только радовало. Не хватало ещё вечных споров по поводу того, что я натворила.

— Встретимся на месте, когда будем готовы, — заключила Жозефина.

Все уже собрались расходиться, но их остановил голос Дориана.

— Я пропущу военный совет, но мне бы хотелось посмотреть на Брешь вблизи, если никто не возражает, — мужчина посмотрел на меня, ожидая ответа. Было ясно, мое мнение интересует его больше, чем любое другое.

— Значит..ты остаешься? — спросила я, уже зная ответ на этот вопрос. Ну куда же Дориан пойдет? Ведь убежище магов забрали и им самим некуда идти, а ему тем более.

— А разве я забыл сказать? Юг очень мил и самобытен, он меня совершенно очаровал, — Дориан подарил мне одну из своих прекрасных и ослепительных улыбок. Вообще улыбался он и в правду хорошо.

— Я все подготовлю, и отправляемся, — перебила нас Жозефина, и я повернулась к ней. Она, как всегда, крепко держалась и делала, что могла во имя победы. — Даст Создатель, магов хватит для победы.

Я посмотрела на неё, и она, встретившись со мной взглядом, развернулась и ушла. Кассандра отправилась по своим делам, Дориан и Лелиана, которая почти ничего не говорила за весь совет, тоже покинули помещение. Остался только Каллен.

Он смотрел на меня с тенью стеснения, ведь во время совета чуть ли не кричал на меня, а теперь, по видимому, будет извиняться.

— Матрель, я…Настал час, когда ты пойдешь закрывать Брешь. Я очень разочарован, что ты выбрала магов, но все-таки моё отношение к тебе не изменилось. Послушай, я ненавижу магов лишь из-за прошлого, а не из-за тебя. Моё тело впитало в себя столько яда, что я лишь чувствую его вкус, — улыбка с его лица исчезла вместе с самодовольным добродушием. Теперь он сделался совсем грустным и печальным.

Мне грозила смерть, ведь даже после закрытия обычных разрывах я провожу какое-то время обессиленной гнусной болью, а после Бреши вряд ли вообще встану на ноги.

— Каллен, — я посмотрела на него сквозь слезы. Вид у меня был застенчивый. Даже беззащитный. Во всяком случае, я на это надеялась. — Всё хорошо, поверь. Я не обижена на тебя нисколько. Скоро я узнаю свою судьбу и ты…Я знаю, что ты будешь там и будешь смотреть, ведь так, правда? В любом случае, ты знаешь, что делать даже если исход будет плачевным.

Мужчина заметно покраснел и кивнул мне. Я угадала, он будет там и будет смотреть, как я закрываю Брешь.

— Будь осторожна и береги себя. Я буду молиться за тебя, за нас, — говорил он, и голос его заметно дрожал. Он боялся того исхода, о котором я недавно твердила. Если бы командир пошел туда вместо меня, я бы сильно волновалась за него. Не знаю, откуда это во мне: волнение, жажда близости, нежности и утешений.

И именно всё это тело требовало от мужчины, стоящего передо мной. Во всяком случае, я не решалась на что-то большее, чем милые фразы. Как и он.

========== Согрей меня ==========

Брешь пугала меня. Вблизи она оказалась ещё больше. Войска уже здесь, и маги готовы выполнить свой долг.

Каллен тоже недалеко, весь на нервах. То крикнет на солдата, то ещё на что-нибудь сорвется, и все время его взгляд падал на меня, будто молил не умирать. Он боялся.

Даже Солас был здесь. Казалось, он смотрел на меня с каким-то темным и глубоким презрением, но я списала это на свою нервозность. Я тоже была не в себе.

Холодный ветер ударил в спину и унесся вверх завывая. Я обняла себя за плечи и оглядела остальных. Многие поняли — я не готова.

Я посмотрела на Каллена, и на секунду наши глаза встретились. У него они такие печальные. Он готов к худшему, но даже посреди этого безумия верит в надежду, улыбается мне, хоть и слабо, но улыбается. И эта улыбка согревала.

Но нельзя тянуть время, пора начинать. Я сделала шаг к разрыву и задумалась. Если мне суждено умереть, то я хоть знаю за кого. Рука начала пульсировать, кровь внутри бурлила. Сила раскаленной лавой была готова вытечь через руку, как по жерлу вулкана. Я бросила взгляд на тревожную Кассандру. Она не отрывала своих красивых глаз от меня, и они тоже были печальны. Ей было и интересно, и страшно. Мне вдруг захотелось обнять Искательницу, прошептать, что все будет хорошо, и я не умру. Но обнять Кассандру казалось не проще, чем поймать лунный луч, — не потому, что я для неё не подруга, а потому, что это было бы неправильно. Есть те, кого можно обнимать. Кассандру нельзя.

И она отвернулась от меня, повернувшись к магам вместе с Соласом. Он торжественно поднял посох вверх.

— Маги! Собраться за Вестницей! Пусть она черпает из вас энергию! — крикнул он им, крепче сжимая посох.

Маги чуть возвышались над нами, стоя на дороге, что вела в гору. Взяв свои посохи подобно Соласу, они ударили ими по земле почти одновременно. Теперь я почувствовала силу извне. Очень много силы. Это ощущалось в хрустком зимнем воздухе, в звёздах, в ветре, в темноте. Она витала надо мной, покалывала всё тело. Мощь, что разлилась здесь, могла бы разнести эту чертову Брешь и без меня. Я хотела впитать в себя эту энергию, однако тело моё видело силу не как помощника, а как врага, и если я попробую забрать её себе, она тут же будет уничтожена, ведь основа её — магия.

По словам магистра, я была представителем антимагии, а значит, не могу использовать магию как союзника, вобрав в себя её силу. Но есть одна лазейка. Я могу направить магию в Брешь и использовать свою силу. Вряд ли я смогу черпать энергию из магов, а вот если забыть, что они маги, и черпать энергию из них, как из людей, то я могу выжить.

Подняв руку, я закрыла глаза. Не могла это видеть. Сила вскипела и потекла через руку, обжигая ладонь. Не помню, орала ли я, потому что время для меня исчезло, все исчезло. Я не могла открыть глаза, веки не шевелились. Мой рот был открыт, но крика не слышно.

Огонь жег руку, разъедал кожу и просачивался внутрь. Сила пропала, ничего внутри не стало, кроме дикой боли.

Моё тело было разбито и разграблено. Остатки глотала по кусочкам пустота, и я доверяла этой пустоте. Кровь иссохла, органы в миг перестали функционировать, я не слышала биение сердца, не чувствовала как поднимается грудь, наполняясь воздухом. Я больше не дышала.

Я умирала… Какое-то время мне и вправду так казалось, ведь все признаки жизни во мне угасли в один миг. Я стала ничем, только способность мыслить доказывала, что я ещё жива. Иногда я принимала мысли за речь и думала, что говорю, однако язык мой не шевелился. Боль давно угасла и внутри сияла пустота, а кроме неё ещё и мысли: бегали, путались.

Первое подтверждение того, что я действительно жива, посетило меня внезапно. Я чувствовала морозный воздух и ветер, который выл в ушах. Я двигалась… Э, нет, я двигалась, но не сама, кто-то меня нес. Глаза открылись, но тут же закрылись вновь, ослепленные белизной снега. Я снова их открыла и попыталась привыкнуть. Был тот же вечер, но глаза даже щипала темнота. Одна рука нащупала жесткий мех, а вторая поймала только холодный воздух.