А магия у них, видно, одинакова по запаху. Значит, Старший тоже нечестив.

— Папа, послушай себя! Как ты начал разговаривать? — возмущенно спросил стоявший позади него Феликс.

—Как типичный злодей, каковыми все считают тевинтерцев, — послышался сзади насмешливый голос, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять — пришел наш новый знакомый.

— Дориан, — произнес магистр, и в его голосе была такая боль и тоска, что на секунду я даже представила каково это, терять человека, в преданности которого не сомневался. Но затем он продолжил, и я ушла от своих размышлений. — Я давал вам шанс быть со мной, вы отказались. Старший обладает такими силами, каких вы себе представить не можете. Он возродит Империю из пепла.

Что это ещё за такое? Кто этот Старший? Слишком много вопросов вызывает у меня этот разговор.

— Так вот кому вы служите? Вот кто убил Верховную Жрицу? Он маг? — вступила в разговор Кассандра.

Она тоже мучилась вопросами от этой беседы. Хотели найти ответы, но награбили ещё больше вопросов.

— Скоро будет богом, — сказал Алексиус серьезно. — Он заставит мир склониться перед магами как раньше, и мы будем править — от Бурского океана до Морозных морей.

Я едва не рассмеялся, но лицо магистра было каменно–серьезным.

— Вы не заставите магов в этом участвовать! — взвизгнула Фиона. Она будто очнулась и теперь поняла всю суть того, кому она служила и её товарищи тоже. Как можно быть такой слепой?

Дориан сделал шаг к магу.

— Алексиус, мы ведь именно об этом когда-то говорили! Что такое никогда не должно произойти! Зачем вы поддерживаете его? — в голосе его не было ни обиды, ни горечи, ни злобы, он лишь пытался разъяснить ситуацию, вот и все.

Магистр склонил голову, не в силах что-либо ответить. Мы добили его вопросами.

У меня появилась надежда, что, быть может, все обойдется.

— Пап, остановись, оставь венатори. Пусть Южные маги закроют Брешь, а мы вернемся домой, — уговаривал его Феликс.

Это были по-настоящему минуты надежды. Любимый сын пытался вырвать его из паутины испорченной магии. Казалось, он сможет сделать это, однако чары, опутавшие сознание его отца оказались сильнее, и слишком поздно было что-либо с этим делать. Он был обречен.

Алексиус неожиданно повернулся к сыну.

— Нет! Это единственный способ, Феликс, и он может спасти тебя!

— Спасти меня? — в недоумении спросил парень.

Магистр нервно зашагал по залу.

— Есть способ. Старший обещал, если я не трону жизнь из храма…

— Я все равно умру, тебе придется с этим смириться, — перебил его Феликс.

Алексиус повернулся к нам. Его лицо исказилось злобой. Он дрожал от гнева.

— Венатори, хватайте их! Скорбящая нужна Старшему! — крикнул он.

Сзади послышались шаги, а затем, обернувшись, я успела увидеть, как перерезают шеи этим самым венатори наши воины.

Теперь план Алексиуса был ничем. Но почему я Скорбящая? Почему он меня так назвал?

— Ваши маги мертвы, Алексиус, — сказала я с гордостью, будто убила сама их всех.

Все же наши воины отлично показали себя.

— Ты… Ты просто ошибка. Тебя не должно было быть в этом мире, не в этом времени! — он вдруг достал амулет и, подкинув его, разжал ладонь. По ней разлился зеленый свет, а затем загорелся и амулет.

Свет вдруг ударил в пол, и я инстинктивно подняла руку и сделала шаг ближе к свету. Во мне пробудилось знакомое чувство, которое всегда приходит, когда я закрываю разрывы. Фиолетовая энергия просочилась через кожу и вышла наружу, к зеленому круговороту. Она окутала его плотным коконом, а затем резко уменьшилась.

И исчезла. Я отняла руку, ошарашено смотря на то место, где был этот большой болотного цвета круговорот. Теперь там и следа не осталось.

— Ты уничтожила его… магию… этого просто не может быть, — говорил как в трансе Дориан, а затем повернулся ко мне. — Что ты такое?

Я открыла рот и закрыла его, не в силах ответить. То, что Дориан видел, магией не являлось, оно уничтожало магию.

— Она представитель антимагии. Она “принцесса” храмовников и силы, что есть основа антимагии. Я не верил Старшему, — сказал Алексиус с сожалением.

========== Огонь будет гореть в ваших сердцах ==========

От магистра мы больше ничего не добились. Он замолчал, будто у него кончились слова.

Король Алистер прибыл чуть позже и забрал у магов убежище, а мы предложили им свое. В общем, все получилось отлично и вовремя.

А я только ещё сильнее запуталась в своём происхождении. Магистр определенно знал кто я, хотя бы часть обо мне знал и совсем не хотел говорить. Боялся, что стану сильнее? Я и сейчас сильная, хоть и не знаю, чем обладаю, а уж если узнаю… Это будет невыгодно для таких, как Алексиус и прочее.

Мы были уже в Убежище. Алексиуса куда-то увели, а я стояла рядом с советниками. Как ни странно, они обсуждали мой выбор, и им он не очень нравился, хотя кому как. Взять, к примеру, Каллена. Этот вообще считает всех магов безумными, а вот Жозефина согласна со мной, так как не каждый маг особо опасен.

— Среди магов будут одержимые, и мы должны быть к этому готовы! — наставлял Каллен моих советников на путь “истинный”.

А другой реакции я от него не ждала. Знаю, в прошлом ему пришлось туго с магами, но нельзя же всю жизнь ненавидеть человека лишь потому что он маг! Похоже, командир не меняется.

— Если мы отменим предложение о союзе, Инквизиция в лучшем случае будет выглядеть некомпетентно. В худшем — нас назовут царством самодуров, — пояснила Жозефина, смерив мужчину недовольным взглядом.

Кассандра наблюдала всё это, но пока молчала. И хорошо, ведь Каллен мог бы и набросился на неё, если бы она сказала что-то в пользу моего выбора.

— О чем вы думали, оставляя магов без надзора? При разорванной-то Занавесе! — крикнул командир, и я от неожиданности подпрыгнула.

Дело в том, что Фиона с магами ещё не перебрались в убежище, они пока собирают вещи. Не могут же они просто уйти, бросив все.

Мне было неприятно то, что он орал из-за какого-то пустяка. Ну почему, командир, вы так их боитесь?

Пусть мне не известна та часть вашей биографии, что была связанна с магами, но… Нельзя же их вечно ненавидеть и проклинать. Нельзя подозревать каждого, так ведь свихнуться можно.

— Они не чудовища, они люди и заслуживают уважения, как и остальные, — попыталась вмешаться я, хотя слушать меня тут сейчас настроены менее всего. Горько осознавать, что пройдя через многое, тебя ещё за это гнобят. Меня саму многие считают монстром только из-за внешности, притом, не зная, каким способом я питаюсь и что ем. Я бы хотела привести себя в качестве примера, тыкнуть в грудь командиру и сказать: “А я не монстр?! Я ем животных, убиваю их и глотаю куски мяса! И ты говоришь об опасности магов, когда сегодня я запретила маговать одному из них.”

Но нельзя было это говорить, ведь сколько тогда выплывет фактов на поверхность.

Мужчина посмотрел на меня, и в глазах читалась только недовольство. Он совсем стал другим. Хотя, этот человек из тех, которые сначала сделают больно, а потом просят прощения. У него не было опыта с женщинами, а вот переговоры он вести умел.

— Это не вопрос уважения! Когда кругом такое творится, то и самых сильных магов могут одолеть демоны. Искательница, вы же были там, почему не вмешались? — теперь он сверлил взглядом Кассандру.

Она с удивлением посмотрела на Каллена, будто он спросил что-то запрещенное.

— Хотя я и не совсем согласна с решением Матрель, но поддерживаю его. Главной задачей Матрельхельд было заручиться помощью магов, и она это сделала, — Кассандра повернулась ко мне и странно, улыбнулась. Её улыбка была такой прекрасной и искренней, что у меня растаяло сердце.

Она была не за моё решение, она просто была за меня. Хорошо, что она не знает некоторые мои секреты, известные Каллену, а то бы мне не улыбалась вообще.