Воздуха, словно и не существовало для меня, будто я использовала баллон и трубку, чтобы дышать.
Отвернуться, надо отвернуться от этого!
Страх подстроился рядом, толкая меня по плечу, а оттуда трогая меня по рукам и ногам.
Длинный коридор стал выглядеть как бесконечный тоннель, по которому шел темный силуэт. Я не могла понять, что на нём, но отчётливо увидела клюв на лице.
Наконец, я закричала.
***
Полиция приехала через полчаса. Все жители общежития смотрели, что происходит. Слухи разошлись быстро, и они не утихнут на ближайшее время.
Все свели к тому, что Беата вскрыла себе вены, а затем, желая себя добить, произвела удар в артерию. Об этом свидетельствовала сломанная бритва, найденная под раковиной.
Пьяная компания ушла вместе с полицией. Александр был со мной во время допроса, но, все что я могла сказать, так это то, что я видела человека в маске с клювом. Не поверили, сказали, что я под впечатлением, а потом и вовсе приписали меня к числу нетрезвых студентов.
Ли спала, не зная, чем закончился мой день рождение, но она узнает в понедельник, как и все студенты с преподавателями. Все будут думать, зачем нужно было убивать себя Берте, а я буду думать, кто он – новый чумной доктор. И самое главное: была ли синеволосая студентка настоящей целью, или же она просто случайно попавшаяся девчонка, которая могла жить дальше, если бы не пошла в ванну, в одиночку.
========== Глава 9 ==========
Запись из дневника Оли
(дата заштрихована)
Это все неправильно. Не правильно закрывать глаза на происходящее. Мне кажется, что смерть, или тот, кто носит ее при себе, ходит где-то рядом со мной. Никто так и не поверил, что я видела чумного доктора, никто не стал верить, что произошло убийство, а не суицид. А после смерти Берты появилось еще несколько абзацев в новостях, что три человека пропали без вести. Двое зашли в метро и не выбрались оттуда, один – даже не успел зайти в него, когда отправлялся домой.
Оно того не стоит, сказали бы мне друзья из школы, но я, хотя бы, должна узнать, верны ли мои опасения, и чумной доктор не плод воображения, который, в последнее время, будит меня кровавой ванной комнатой. Я должна дать почву для расследования полиции, где можно посеять семена улик, и уже трудом искать ответы, ведущие к завершению убийств.
Я пишу все это размашистым почерком, который использовала в школе, чтобы прятать ответы на самостоятельные работы по истории или обществознанию. Это помогает скрывать все это от любознательных глаз, которые ходят между партами во время перерывов. В основном все, что было размашистым, являлось моим расследованием. Не хочу, чтобы Ли или Умник, или кто-то еще, знали, что я суюсь туда, куда не надо. Но, как оказалось, мне потребовалась помощь…
Я слышала о диггерах, людях, кто так любит ходить по ночам по заброшенным строениям, и никогда не подумала бы, что они есть и среди моего круга общения. Оказалось, я ошиблась. Это было очень хорошо, ведь именно он помог мне в моем… не очень радужном приключении, в которое я собираюсь отправиться. Казалось, пройдет сама вечность, когда я решусь попросить этого человека взять меня с собой, но он мне ответил взаимностью.
Я рассказала ему, что не знаю Москву, не знаю о ее необитаемых домах и прочем, что тоже обожаю заброшенные места. Никогда бы не подумала, что такое вранье может прокатить. На душе стало легко, когда диггер согласился. Но, возможно, он просто был не против такого приключения. А именно в районе Ховрино. Там пропал человек, который выходил с работы. Те, кто живут в Москве, знают, чем интересен этот маленький кусочек города. И я сомневаюсь, что объект, рядом с которым произошло происшествие, не имеет причастия.
- Уверена, что хочешь пойти в «Амбреллу»? – спросил Андрей, когда я пришла к нему в комнату. Он сомневался, что я была в здравом уме, когда хотела пойти в заброшенную больницу.
Андрей – мой одногруппник, он был самым высоким парнем в коллективе. Широкоплеч, с острыми чертами лица. О том, что он любит ходить по заброшенным местам, я узнала от Лебедя, когда он помогал мне подготовиться к «Мисс НИУ МЭИ 2018».
- Да, - ответила я, ощущая, как доверие между мной и Андреем держится на хлипком плаву. Даже глядя на этого великана, я хотела сказать правду, раскрыть все карты и заявить: «Я детектив, который в глазах других детективов, вообще не является детективом! Но я помешана на убийце, который убил Берту, и теперь должна свести счеты, хоть этого никто не требует!». Это было бы бредом – сказать это. Полным идиотизмом.
- Хм, - Андрей смотрел на меня туманным взглядом, видно, что он устал после учебы. Как же неудобно просить его идти. – Ладно. Дай минуту, сейчас отправимся. Я покажу тебе места, которые привлекают людей в ХЗБ, а потом вернемся обратно. Надеюсь, к этому моменту общагу не закроют, а то придется пробираться через «второй» вход. – Андрей улыбнулся, намекая на окно моей комнаты.
- Надеюсь, потому что к Ли должен прийти Даниил.
Одна только мысль об этом парней вызывала дискомфорт в животе.
- Сомневаюсь, что он задержится там, - сказал Андрей, причесывая свои короткостриженые волосы.
- В каком смысле? – не поняла. Андрей что-то знает о Макарове? Интересно…
- Я знаю этого Макарова давно – учился с ним в школе. Знаешь, сколько девчонок прошло через него? Пять! Ты просто представь это.
- Представляю, не сомневайся. – Эта новость меня не удивила, но пошатнула. Пять девушек скитались с этой лисой. Не знаю, какими были эти девчонки, но со зрением у них явно были проблемы.
- А все потому, - продолжал Андрей, надевая куртку, - что его отец работает в ФСБ. Всех запугал своим батей в школе. Благо, еще здесь не выделывается. Возникает иногда желание вмазать ему, да так, чтоб зубы комом в горле встряли.
- Не у тебя одного, - хмыкнула. Сотни раз воображала это, и сотни раз ощущала боль в костяшках. Насколько же сильно я мечтала об этом, что невидимая боль пронизывала руки.
- Ладно, пошли. Эй, Женька, - обратился Андрей к своему соседу, который сидел за компьютером и готовил ответы к зачету, - вернусь через пару часов. Сваргань поесть к приходу.
- Не гуляй допоздна, сынка, - сказал обросший юноша с вытянутым лицом и узким разрезом глаз.
Андрей любил быть самостоятельным. Поэтому он ушел жить в общежитие, а не остался дома, где тепло, не несет перегоревшей едой, где никто не ломится ночью в дверь под действием алкоголя. Самостоятельность, вот к чему шел Андрей. Пока мы ехали в метро, в другой район, я узнала, что Андрей неплохой бегун, но и была другая сторона этого, - мой одногруппник курил. Не часто, но все-таки. Можно было унюхать запах курева, когда Андрей сидел рядом и говорил. Он болтал безостановочно, рассказывал, как участвовал в соревнованиях по бегу, занимал первые места. На учебе я не замечала подобной живости в нем. Он сидел за партой, переговаривался с кем-то по телефону, а в живую – ограничивал себя в общении, и болтал только по делу, что делало его закрытым.
Но сидя рядом с ним, появлялось прикосновение заботы, отзывчивости, которую мало кто проявлял себя в университете. Иногда мне казалось, что вся жизнь в коллективе – это безразличие к ближнему по духу. Кому какое дело, что у тебя на уме, какие у тебя планы на будущее, если человека заботит свое «Я», которое должно превосходить многих, если не всех. Андрей не был таким. Может, и был, но я не замечала этого за ним. Мы не способны рыться в чужих мыслях, а только можем предположить, что скрыто от посторонних глаз.
- Станция «Ховрино», - раздался голос в вагоне.
- Наша остановка, - сказал Андрей, поднимаясь с сиденья. В его голосе чувствовались нотки оптимизма, будто он не в заброшенное место приехал, а домой, где его не ждут, и его появление будет сюрпризом.
Как оказалось, все было не так просто – Ховринская больница легла под нож сноса. Но время есть, и я должна осмотреть это загадочное место. Как бы мне не было страшно в сердце, глядя на больницу.
