Едва слышно постучали в дверь.

«Вот черт, - в панике думала я, подходя к двери, - наверное, кто-то пожаловался на нас!».

На душе стало легче, но не настолько, чтобы можно было надеяться, что это последние гости.

- Оля, - радостно произнес Коля, держа цветы и кальян, - с девятнадцатым днём рождения, это тебе. – Коля вручил цветы, они вкусно пахли и перебивали запах открытых бутылок алкоголя и пота. – А это нам всем!

Коля зашёл в комнату с кальяном на виду.

Он был не один, следом зашёл Родион. Специально для торжества он сбрил бороду, с которой сидел на занятиях.

- Давай, Олька, - сказал он, хлопая меня по плечу, - присоединяйся к своему же празднику. Коля, устанавливай кальян в центре.

Торжество продолжалось. Родион и Коля установили кальян в центре комнаты, а все остальные - уселись вокруг.

И одной затяжки хватило, чтобы отстраниться от одногруппников к себе на кровать. Я ни разу не пробовала эту штуку, и сейчас, я решила: «почему бы и нет?». Только вдохнула, а рот уже наполнился горько-сладким дымом. Непроизвольно, я проглотила его и тут же начала откашливаться. На одну секунду я словно ослепла, а потом Коля отмахнул от меня облако дыма.

Не я одна отреклась от сладкого курева, - Коля и Родион не были коренными москвичами, они жили в Подмосковье. Когда они вернулись после армии, я думала, что они такие же, как Даниил или Настя со своей свитой, но я ошиблась. Они любили поддерживать разговор, периодически помогали в работе с зачетками, но и была, можно сказать, не щипка хорошая сторона этих парней, - они так же не следили за словами, говорили по-черному и всячески стебали преподавателей.

- А что не пьете и не курите? – спросил Даниил, сделав затяжку. – Сами ведь принесли, а не курите.

- Если я напьюсь и накурюсь, - сказал Родион, играя бицепсами, - то я, когда буду подниматься в свой блок, скачусь с лестницы, на!..

Как-то не хочется злоупотреблять матом в своем же дневнике.

- Да и не наш это кальян, - признался Коля. – Я сегодня, после пар, пошел к знакомому и одолжил у него. А поскольку, хрен знает, как я смог бы пронести кальян в общагу, так и решил на веревке поднять на пятый этаж.

- Ха, это вам не бухло протаскивать! – заржал Саид. – Айда, Даня, еще накатим!

Как же я хотела сказать Коле, чтобы он и Родион, - вышвырнули этих пьяных гостей.

Снова стук в дверь.

«Плевать, если это соседи или комендант, буду только рада, если удастся выгнать всех из комнаты».

Это был Миша, он был в темном пиджаке, в котором ходил в не учебное время. Его лицо было бледным из-за освящения в коридоре.

- Похоже, - сказал он с прежней, спокойной, интонацией в голосе, - веселье в самом разгаре.

- М-да, - промычала, чувствуя, что хочу покинуть общество одногруппников и остаться с Умником. Нет, не в этом смысле. – Хочешь присоединиться?

- Нет, я должен забрать ключи у квартирантов – съезжают. Но, - в кои-то веки Миша улыбнулся, - думаю, это не помешает твоим гостям.

Умник протянул бутылку вина.

Не желая обидеть своего заместителя, я приняла вино.

- Э, спасибо, но я не пью.

- Это даже хорошо, пусть эта пьяная свора добьет себя чем-то легким. – Миша холодно смотрел на гостей сквозь меня, как через прозрачную статую. Лицо Умника было раздражительным из-за громыхающей музыки. – Мне пора.

Я хотела попрощаться с ним, но он быстро ушел к лестничной клетке. Когда он исчез окончательно, я зашла обратно в комнату.

Ещё один стук в дверь. Решил вернуться, Миша?

Нет. На пороге стоял юноша выше меня на пару дюймов, с прической, уложенной с помощью лака, который он позаимствовал у нас в начале декабря, и до сих пор не вернул.

Александр. А в группе – Лебедь. Нет, он не был ярким примером красоты, к которой можно стремиться, но, блин, он был хорош! В этом я не сомневалась. Поставьте его в ряд с другими одногруппниками, и он будет опрятнее всех, да и умнее, что уж тут утаивать.

- Гляжу, - сказал он, - праздник еще не собирается подходить к концу.

- Как видишь, - ответила, желая его обнять. Он был очень хорошим. – Ты зайдешь?

- На пару минут. – Лебедь зашёл в комнату, осмотрелся, ища место, где он может устроиться.

Эти минуты растянулись на полчаса. Коля и Родион ушли сразу, как только кальян остыл. Александр не исключал для себя кальян или вино. Все добили, все выкурили. Лебедь был душой компании и ходил по Москве со всем этим сбродом, который расположился на полу. Я познакомилась с ним в начале зимы, тогда я активно смотрела все новости о том убийстве. Я не могла смотреть что-либо другое. И вот, однажды, ко мне подсел этот парень, сразу представился, сразу стал другом.

Музыка уже заложила уши, с трудом можно было разобрать речь Ли с ее парнем, который лицом повернут к моей подруге, а руками тянется к «сочным» местам Насти. Саид допил бутылку вина, принесенную Умником, попробовал встать, - убрать сосуды на стол. Но вместо звука поставленных сосудов, в комнате прогремел звук разбитого стекла.

Не хочу записывать то, что говорили Саиду, только напишу, что это вызывало странный смех у дагестанца. Странное же понятие о юморе у этих двоих, Саида и Даниила. Дагестанец собрал осколки и положил их на стол.

- Может, в мусорное ведро выкинешь? – возмутилась.

- Да ну на… - Саид икнул, его лицо сморщилась, как у старика. – Успеется.

Как же слипаются глаза…

- О, боже, сейчас умру, - тошно произнесла Беата, поднимаясь на ноги. Однако попытка подняться увенчалась провалом. Ещё б немного, и она ударилась головой о стол. – Я сейчас…

- Не-не, - поспешила я к одногруппнице, - пошли, отведу тебя в туалет.

- Сама, не трогай меня. Отпусти, бля, говорю!

Для меня было главным, чтобы никого не стошнило в комнате, и я этого добилась. Берта оттолкнула меня и вышла в коридор. Одна секунда, а я уже пропиталась запахом кальянного дыма и перегара. Но ещё хуже стало, когда на ладонях появилась кровь от осколков, которые Саид разложил на столе. Было терпимо, но маленькие осколки впились в ладони.

Пьяная компания продолжала веселье, Ли вовсе задремала, не добравшись до кровати.

Лебедь аккуратно вытащил мелкие осколки, но маленькие капли крови продолжали выходить наружу. Надо было обработать ладони, но аптечка, которую передали родители Ли, хранилась в уборной.

- Скоро приду, - сказала Александру, - присмотри тут за ними.

- Рассчитывай на меня, - подмигнул одногруппник.

Не знаю, как я выглядела в тот момент, но, уверена, щеки залились краской.

Я вышла в коридор и прошла к самому концу, в противоположную сторону от лестницы.

Свет слабо освещал коридор, я словно была во тьме, которая пропитывала мое тело воспоминанием о том дне, о том обнажённом замерзшем теле женщины, а теперь вырвалась из меня и заполнила все пространство.

Я подошла к двери ванной комнаты, где горел свет. Наверное, перебравшая свою алкогольную норму Беата находилась там, удивительно, что она смогла включить свет.

На стук никто не отреагировал. Неужели она заснула?

После ещё трёх попыток, я решила зайти, и неважно, в каком состоянии находится Беата, мне нужно обработать ладони!

Дверь открылась внутрь ванной и остановилась, ударившись обо что-то мягкое на холодном полу.

Несколько месяцев я не вспоминала убийство девушки и ее матери. Кровавое полотно, разрастающейся по снегу, преследовало меня во сне. Но то, что я видела сейчас, - не шло в никакое сравнение с перерезанным горлом.

Лампа, установленная в углу, была забрызгана кровью. Ванная комната напоминала место, где фотографы вывешивали снимки для их проявления.

Я поскользнулась и упала на пол. Мы были на одном уровне с Беатой – бедняжкой с вскрытыми венами на обеих руках и сонной артерией на шее. Струйки крови фонтанчиком выплескивались наружу, падая то на одежду, то на пол. Глаза смотрели в пустоту, куда-то в сторону раковины, которая была идеально чистой.

Ноги не слушались меня, - они не поднимались, наоборот, отталкивались от кровавой лужи обратно в коридор.