— Я хочу сказать тебе, что эта ночь станет для тебя последней в жизни, — прошипел Найнс, а затем достал из кармана куртки деревянный кол. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы воткнуть этот самый кол в сердце вампиру. Гангрел открыл рот, пытаясь что-то сказать. Зрачки расширились, выражая полное удивление.

Далила тем временем осторожно взяла Джину на руки и отошла от машины. Она была готова отправиться в путь.

«Чертова сука» — пролетела мысль в голове немца. Конечности налились свинцом.

Вольфрам медленно упал спиной на капот, раскинув руки. Тело Гангрела было полностью парализовано. Его обвели вокруг пальца два вампира, один из которых Древняя сука. И самое ужасное, что они забрали Джину… Украли его драгоценную девочку. И никто не знает, что с ней будет дальше.

 — Приятно увидеть рассвет, — усмехнулся Найнс и медленно направился с Древней прочь от этого ужасного места. Теперь один из главных ублюдков Шабаша погибнет.

Эта мысль явно пришлась по вкусу Анарху. Далила тоже выглядела довольной.

Маленькое тельце, которое она несла на руках, не имело следов ран. Однако кожа на запястьях и щиколотках была красной. Девочку явно приковывали, чтобы она не смогла сбежать. Вряд ли Андрей успел осквернить ее тело своими злосчастными инструментами.

Далила очень вовремя выхватила невинную жертву из рук изверга.

 — Хорошо, что все обошлось без драки, Найнс, — прошептала она. — Когда Джина очнется, я увезу ее из города.

Гордая парочка с девочкой на руках прошли мимо огромного дуба, который рос недалеко от особняка Андрея. Его ветки, подобно скрюченным болезнью пальцам, тянулись к небу. Дуб давно высох и теперь походил на чудовище из дешевых ужастиков. Однако именно его усохшие ветки скрывали притаившееся зло. Мужчина в черной одежде стоял возле дуба, внимательно следя за Древней и ее питомцем — Анархом. Он стоял здесь, скрытый тенями и величественным дубом, с того момента, как Вольфрам вышел из особняка с Джиной на руках. Теперь он мог с легкостью отследить, где конкретно спрячется его бывшая любовь.

Флакон со светло-желтой жидкостью мирно весел на поясе. И именно этот флакон станет последним, что увидит Далила в своей жизни. Светло-желтая жидкость была подобна маслу по консистенции и отлично сжигала ткани живых организмом. А мертвых — тем более.

Мужчина улыбнулся сам себе. Кажется, эта ночь станет одной из самых счастливых ночей в его жизни.

Часть

Башня Вентру. Кабинет ЛаКруа.

Джон уверенной походкой вошел в кабинет князя. После хорошей драки с Гангрелом, он помог Далиле спрятаться в канализации, где она могла подлечиться и успокоиться. Раны, которые нанес этот вампир, оказались довольно тяжелыми даже для Древнего вампира.

Весь живот Далилы представлял собой месиво с вырванными органами. Джон пострадал меньше. Он отделался длинной рваной раной на спине. Далила, как и ожидалась, помогла ему остановить кровь и кое-как подлатала рану.

На следующую ночь, Джон переоделся и вернулся вновь к ЛаКруа. Вентру стоял возле окна, внимательно наблюдая за неспящим городом. Выглядел князь со стороны слегка подавленно и задумчиво. ЛаКруа, обычно, держал голову прямо или слегка задрав ее вверх. Сейчас же голова была опущена.

Адвокат прошелся по комнате, а затем плюхнулся на удобный диван перед камином.

 — Себастьян, как прошел бал? — спросил он, закинув ногу на ногу. Джону было немного жаль, что он пропустил такой грандиозный бал из-за Шабаша. Но кто сомневался в том, что эта организация не придет? Бал являлся хорошим шансом попробовать взорвать к черту башню и убить всех врагов разом.

 — Не так, как задумывалось, Джон, — ЛаКруа повернулся к мужчине. Лицо, которое прежде искрилось лучезарной улыбкой, выражало только грусть. — На бал пришел некто, кто растоптал мою репутацию.

Князь оказался морально убитым, когда на его балу появился некий Виктор. Репутация ЛаКруа, как князя, являлась неидеальной. Грубо говоря, она шаталась.

Почти все в городе ненавидели его, особенно Анархи. И Найнс, и Айзек настроены далеко не положительно к князю города, а расположить их по особому трудно. А теперь его шатающуюся репутацию просто втоптали в грязь и ничего он с этим поделать не мог.

Осознание собственного бессилия самое ужасное, что может произойти с Вентру в не-жизни. А если этот Вентру является князем города, то все хуже вдвойне.

 — Неужели Найс привел с собой еще и этого грязного лохматого чучела — Джека? — звонко рассмеялся Джон. — Не поверю и в не-жизни, что кто-то смог унизить тебя в собственной башне.

Однако Себастьяну было совершенно не до смеха. Репутацию его сдули, словно крошки со стола. Теперь вампиры в городе вряд ли ему доверяли. Что он будет делать дальше — огромный вопрос. Однако козыри в рукаве у него еще какие-то имелись, только вот сработают они?

 — Анархи тут не при чем, — отрезал ЛаКруа. — Пришел на бал некий Виктор, который испортил мне абсолютно все.

И после Себастьян ударился в рассказ. Он поведал Джону о том, как Виктор пришел, чтобы вырвать у него из рук Джину. ЛаКруа был бы рад приказать Шерифу отрубить тому голову, но увы, Шериф лежал на полу… Парализованный. Затем Виктор разогнал прочь всех вампиров, сказав, что бал окончен и мертвецы ему мозолят глаза. Самое ужасное здесь, что каждый вампир заметил бессилие князя перед новой, непонятной силой.

После они уже говорили с князем с глазу на глаз. Виктор поведал немного о себе, сказав, что он не имеет к человеческой природе никакого отношения и противостоять ему нет смысла. Хотя ЛаКруа пытался лукавить, хитрить и даже применять Дисциплины — толку ноль. Нежданный гость не поддавался умелым манипуляциям Вентру. Он предупредил князя лишь об одном — если каким-то образом он узнает, что Джину убил вампир из его окружения, то лично обещал прийти и сжечь башню дотла. Парализованный Шериф и невосприимчивость к Дисциплинам заставили князя поверить. В любой другой ситуации он бы рассмеялся, как его адвокат минуту назад.

Джон, слушая внимательно князя, не верил своим ушам. Может быть, Далила была права насчет своего таинственного пророчества? Она что-то говорила про Пожирателя, но кто это такой, не сказала. Она лишь поведала, что Пожиратель навестит бал. Однако Вентру ни в какие мифы по типу этого не верил.

«Похоже, она знает лично этого Виктора или каким-то боком узнала, что он придет» — пролетела мысль в голове. После той битвы, Джон сильно зауважал Далилу. Она спасла ему жизнь, защищая его тело своим. Древняя рисковала жизнью, подставляя себя под смертоносные когти. Не каждый Древний вампир поставит себя под удар ради младшего.

И ночь, которую они вместе провели… Волшебная. Вентру не только проникся доверием и уважением к этой девушке, но и полюбил ее. По своему, конечно.

 — Я думаю, что ты бы мог просто объявить на него Кровавую Охоту и дело с концами, — решительно высказался Джон.

Однако князь был непреклонен. Он стал медленно подходить к дивану, где сидел Джон.

Адвокат явно не понимал, с чем они имеют дело.

 — Если бы было все так просто, то я бы так и сделал, — сказал князь, а затем уселся в красное кресло, которое стояло недалеко от дивана. — Я видел на что способен Виктор. Если объявлю на него Кровавую Охоту, то я стану первым, кого он убьет.

Джон расстроился трусости и слабости князя. А ведь ночь назад он был совсем другим.

ЛаКруа искрился идеями по поводу его новой «игрушки». Вампир хотел высосать из Джины могущество, вырвать существо, которое сидит внутри.

Он следовал правилам, придав ее суду. Однако… Суд свершился над ним самим.

Адвокат не верил, что все обстояло именно так, как преподавал на блюдечке князь. Виктор, быть может, просто Древний вампир или, по крайней мере, существо земное.

Он не мог быть выходцем из космоса. По крайней мере, адвокат в это ни на минуту не поверил.

— Я не узнаю тебя, Себастьян, — Джон внимательно посмотрел на него. — Видимо, этот самый пришелец высосал из тебя всю уверенность и решительность.