В большинстве статей вампиры рассматривались не как умершие люди, а как отдельный вид существ, живущий бок о бок с людьми. Но при этом было очень мало сведений об их отличиях и особенностях для отдельно существующей расы.

– Так, мифы, легенды, истребление… – Эрик крутил колесико компьютерной мышки, штудируя текст на каком-то из сайтов о всякой нечисти. – Вот! Не любят розы, чеснок, серебро, осину… Даже весь охотничий набор древней инквизиции предоставлен. Может, в следующий раз вручить Ленару букет роз и обвешаться чесноком?!

«Да, пожалуй упырь от меня и отстанет… а заодно с ним и все мои знакомые, – Эрик усмехнулся своей скептической мысли. – Наверное, Ленару еще никто цветов не дарил… Да, а что тогда будет со мной потом, через два месяца?! Нет уж, не хочется мне биться в лихорадке всю оставшуюся недолгую жизнь».

– «Существует поверье, что укушенные вампиром в свою очередь тоже становятся вампирами»… Похоже, это не мой случай, – Эрик задрал губу, пытаясь пальцами нащупать клыки, глядя на свое призрачное отражение в темном окне. – «Вампиры обладают сильной способностью к регенерации»… Мои раны затянулись на третий день, хотя это было довольно странно, ведь обычно даже банальный порез заживал неделю. Теперь мне все понятно.

Дальше в статье говорилось о фактах обнаружения вампиров, зафиксированных древней инквизицией. Свидетельство того, что в окрестностях есть вампир, включает в себя смерть скота, родственников или соседей, эксгумированное тело, которое словно живое, с отросшими ногтями или волосами и с кровью на губах. В XVIII веке в Восточной Европе была серьезная паника по поводу вампиров. В охоту на вампиров втягивали даже государственных служащих.

– Интересно! Ну, хоть что-то! – произнес молодой человек, продолжая скользить глазами по монитору компьютера, пока не остановился на ссылке «Эритропоэтическая порфирия (болезнь Гюнтера)». Что может быть интересней для ученого, чем очередная загадка из медицинского справочника!

Эрик перешел по ссылке к статье, где нашел следующее: «…это редкое заболевание (по некоторым данным, страдает им один человек из 200 тысяч). Болезнь характеризуется тем, что организм не может произвести основной компонент крови – красные тельца, что в свою очередь отражается на дефиците кислорода и железа в крови. В крови и тканях нарушается пигментный обмен, и под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения или ультрафиолетовых лучей начинается распад гемоглобина. При порфирии небелковая часть гемоглобина – гем – превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа становится всё тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому у пациентов со временем кожа покрывается шрамами и язвами. Больным противопоказан солнечный свет, который приносит им невыносимые страдания. Кожа вокруг губ и десен высыхает и становится жесткой, что в результате приводит к тому, что резцы обнажаются, создавая эффект оскала. Ещё один симптом – отложение порфирина на зубах, которые могут становиться красными или красновато-коричневыми. Кроме того, у пациентов сильно бледнеет кожа, в дневное время они ощущают упадок сил и вялость, которые сменяются более подвижным образом жизни в ночное время. Надо сказать, что все эти симптомы характерны только для поздних этапов болезни, кроме того, существует множество других, менее ужасающих её форм. Болезнь была практически неизлечима вплоть до второй половины XX века. Есть сведения, что в Средние века, якобы, больных лечили свежей кровью, дабы пополнить дефицит красных телец, что, конечно, невероятно, так как употреблять в таких случаях кровь «перорально» бесполезно. Страдающие порфирией не могли есть чеснок, так как сульфоновая кислота, которая содержится в чесноке, усиливает повреждения, вызываемые заболеванием. Это заболевание может быть вызвано и искусственным путём – путём употребления некоторых химических препаратов и ядов. Сегодня таким больным делают инъекции с препаратами крови».

«Теперь понятно, почему они не выносят солнечного света. Похоже вампиризм – это запущенная форма болезни», – сделал свои выводы ученый и продолжил читать:

– «Суммировав все симптомы, получаем портрет классического вампира из легенд, которых веками боялись и уничтожали. Только во Франции в середине XVI века казнили около тридцати тысяч человек, признанных вурдалаками и вервольфами по признакам, описанным Иллисом в своей монографии». Так, это уже что-то!

Эрик откинулся на спинку стула и вытянул затекшие ноги.

– Думаю, с этого стоит начать. Осталось только подробнее разобраться в причине вампиризма и в причине моей странной болезни, отделить мифы от реальности и начать работать над самоизлечением.

И он распечатал несколько нужных страниц.

Бледная луна едва освещала широкую мостовую. Крадущийся туман опускался на приумолкший городок Бадюрон, расположившийся у самого побережья. Темные силуэты бесчисленных больших и маленьких яхт сгрудились у причала. И только отдаленный звон колокольчиков на верхушках их мачт нарушал покой беззвучных и безлюдных улиц. Население городка погрузилось в безмятежный сон, в то время как для всех ночных обитателей настало самое время бодрствования.

По мостовой, выложенной камнями, неслышными шагами неспеша двигалась темная женская фигура. Она была одна в сизом тумане, и это одиночество окружало ее ореолом таинственности. Вот она остановилась возле фонарного столба у моста и стала пристально вглядываться в густой туман. Ее лица не было видно – оно было скрыто капюшоном. Видны были только придерживающие края длинного плаща руки, которые белели из-под черных кружев на рукавах платья.

Наконец, в тумане показалась фигура мужчины с тростью, мерно шагающего с противоположной стороны моста.

– Добрый вечер, леди Маргарет! Рад вас видеть в добром здравии, – тепло улыбнулся мужчина, подойдя ближе.

– Добрый вечер, лорд Мариут! – произнесла женщина, кивнув в ответ.

– Жаль, что нам приходится встречаться с такими предосторожностями, – лорд Мариут с досадой вглядывался в черную глубокую реку. – Я попросил вас о встрече, так как меня с некоторых пор беспокоят плохие предчувствия. Эта эпидемия… Она распространяется со скоростью ветра. Мы не в состоянии помочь людям. А вместе с этим вирусом, я чувствую, надвигается что-то страшное.

– Вы правы… С каждым днем все больше появляется сообщений об отлове наших братьев. Нам кажется, что активизировались «охотники», но точно мы пока этого не знаем. Лорд Артур назначил специальную группу для расследования… Я думаю, вам следует перебраться к нам, в замок Александра. Вы были бы с нами в безопасности, ведь у нас есть сторонники из людей, которые нам помогают. Кроме того, нам стоит находиться всем вместе на тот случай, если придется покинуть замок. Вы же знаете, что нам надо будет найти новое Хранилище для Отца Сери́ла.

– Да, что-то происходит. В последнее время это стало очевидным… Но я не думаю, что кто-то решит напасть на замок. Однако на всякий случай я хотел бы оставить вам свой ключ. Я знаю, что с вами он будет в полной безопасности, и в случае необходимости вы сможете открыть склеп и без моего присутствия.

– При всем уважении к вам, – леди Маргарет выдержала паузу, – я все же настаиваю, чтобы вы присоединились к Совету и продолжали хранить ключ при себе, так же, как и все члены Совета. Так было всегда и так должно остаться.

– Леди Маргарет, – каким-то уставшим голосом произнес пожилой мужчина, – я по своей сути одиночка. Если вы заметили – на протяжении всей жизни я всегда был сам по себе, если можно так выразиться. Я стар и уже устал от этой жизни. За многие столетия я видел столько всего, что в конце концов пришел к выводу, что не хочу больше догонять, убивать, пускай даже с целью самозащиты. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз охотился, поэтому уже несколько столетий я развожу домашнюю живность, и крови животных мне вполне хватает. Уединившись в своем доме, я читаю книги, слушаю классическую музыку и не хочу больше иметь ничего общего с внешним миром. У меня есть правая рука – Марк, и он всегда действует от моего лица. В случае необходимости вы сможете связаться со мной через него. Но что бы там ни было, я хочу, чтобы ключ находился у вас.