На улице, перекладывая покупки из пакета в рюкзак, он заметил внимательный взгляд какой-то женщины и резко передумал перекусывать прямо здесь, неподалёку от магазина. Поэтому, застегнув сумку, двинулся прочь с самым независимым видом, старательно игнорируя мысль, что тётка обо всём догадалась и каким-то образом раскусила его.

Так, озабоченный манией преследования, Кирилл прошёл несколько кварталов, ничуть не следя за дорогой. Только заметив, что очутился в незнакомом районе, он испуганно завертел головой, тщетно пытаясь вспомнить, как сюда попал. 

По-хорошему, следовало вернуться на вокзал — там никто не удивляется, встречая жующих людей. Вот если он вцепится в булку прямо здесь, то его точно заметят и запомнят. Но спрашивать маршрут у прохожих Кирилл не хотел, поэтому свернул наугад, прошёл несколько кварталов, ещё раз изменил курс, и, после очередного поворота, наконец-то сообразил, что заблудился.

Остановившись, он принялся изучать район. С одной стороны улицы раскинулся длинный нескончаемый парк, за которым, судя по шуму, находилась река. С другой — притулилось несколько старых обшарпанных пятиэтажек. Жаль, он так и не успел купить смартфон на собранные деньги: тогда бы сверился с навигатором и легко вернулся на вокзал.

Теперь же, приходилось действовать по ситуации. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Кирилл, недолго думая, свернул в ближайший двор. Надо перекусить, иначе он просто сдохнет с голоду!

В конце концов, на улице уже почти стемнело. Даже если во дворе и будут какие-нибудь люди, наверняка он найдёт укромный уголок, чтобы поесть, не привлекая ненужного внимания.

Надежды его оправдались в полном объёме, да ещё и с хвостиком: никого из жильцов поблизости не оказалось. Совсем. Поэтому Кирилл не стал мудрить — упав на лавочку возле ближайшего подъезда, торопливо выудил припасы из рюкзака и наконец-то, жадно вгрызся в булку, внимательно прислушиваясь к вечерним звукам.

Во дворе царила подозрительная тишина — где-то в стороне рычали и сигналили машины, откуда-то издалека доносился громкий хохот молодёжи... А здесь — полное безмолвие и безлюдие. Ни машин перед подъездами, ни сушащегося белья, ни даже света в квартирах…

Поражённый догадкой, Кирилл вскочил с места, и принялся расхаживать вдоль дома, с любопытством заглядывая в окна. Так и есть! Хотя хрущёвка старая и неухоженная, но сразу и не поймёшь, что она заброшена. Да, стёкла кое-где разбиты, но встречаются и целые, а рамы и вовсе есть везде. В некоторых квартирах, даже решётки остались.

Он осмотрелся — взгляд привлекла ближайшая пятиэтажка. Подойдя к ней, осмотрел хорошенько со всех сторон и убедился, что она тоже пустая. Заинтересованный, покосился на следующее строение, располагающееся параллельно первому и второму дому. Опять никого — только разбитые стёкла и тёмные провалы неосвещённых окон.

Четвёртый дом — и тоже безлюдный. Хотя нет, в одной из квартир вроде бы горит неяркая шестидесятиваттная лампочка, но все остальные признаки говорят о том, что как и предыдущие три пятиэтажки, эта тоже необитаемая.

Да что это за район такой? Здесь вообще живёт кто-нибудь?

Оказалось, да. Прочие высотки, следующие за четырьмя необитаемыми, смотрелись вполне цивилизованно — на окнах европакеты, стёкла целые, всюду горит свет.

Кирилл задумчиво почесал затылок: получается, он может выбрать себе любую пустующую квартиру? Вон их сколько! Нет, конечно, не в четвёртом доме — в нём, кажется, кто-то живёт. Но, например, в третьем или втором… На улице, правда, уже основательно стемнело, но у него же есть фонарик. Сейчас пройдётся по квартирам, выберет ту, что почище… А завтра решит, что делать дальше. Без одеяла будет прохладно спать… Ну и ладно — сейчас середина июля, не замёрзнет. Достанет из рюкзака пакет с одеждой, положит под голову. Будь что будет.

С этими мыслями, Кирилл двинулся ко второй пятиэтажке, не услышав тихих, следующих за ним шагов…

4

Возле первого подъезда он остановился, скинул с плеч рюкзак, выудил из внутреннего кармана фонарик, снова нацепил ношу и со вздохом ступил на порог.

В подъезде гадко воняло мочой, под ногами хрустели разбитые стёкла — Кирилл предусмотрительно направил луч вниз, чтобы не наступить во что-нибудь похлеще. Даже не остановившись перед первыми двумя бездверными квартирами, он двинулся вверх по лестнице. И на пролёте перед вторым этажом, услышал, как внизу заскрипела и хлопнула тяжёлая входная дверь, кто-то шустро пробежался по выстеленному стекляшками полу и полетел вверх по лестнице.

Он заметался, не зная, как поступить. Сперва хотел рвануть вперёд, открыть ближайшую дверь, если она есть, и скрыться в квартире. Но сообразил, что торопливость, всё равно «сдаст» его. Поэтому предпочёл встретить незнакомца лицом к лицу, повернувшись к спускающейся лестнице и направив туда яркий слепящий луч. Вовремя — в ответ на это движение, снизу донёсся возмущённый мальчишечий голос:

— Эй! Опусти фонарь! Я поговорить!

Кирилл подчинился и направил свет немного в сторону, перехватив рукоятку так, чтобы при случае, сподручнее ударить преследователя .

— Чего надо?

Хорошенько рассмотрев стоящего напротив пацана, он почти успокоился — тот выглядел неопасным: одного возраста с ним, худой и взъерошенный, как воробей. С таким можно справиться.

— Ты кто такой? Чего лазишь здесь?

— А тебе-то какое дело? — сразу же набычился Кирилл, стесняясь сказать правду, — Клад тут зарыл?

Мальчишка тяжело вздохнул, почесал патлатую голову и посмотрел на Кирилла как на идиота. Потом подумал, вздохнул ещё раз, почесал скулу, над которой темнел почти уже сошедший фингал и всё-таки спросил:

— Ночевать здесь собрался, да?

Кириллу стало жарко — щёки, шею и уши залил предательский румянец. Дернув рукой, он опустил фонарик в пол, чтобы собеседник не разглядел его смущения и дрогнувшим голосом выдавил:

— Ну, допустим. И что?

— А то, — пацан нетерпеливо переступил на лестнице, и, цыкнув губой, сплюнул между перил, — Здесь не выйдет. Не найдёшь ничего приличного. Вокруг только ссаки, стекло и ветер. Всё что можно пустить в дело, Мишка давно вынес.

— Какой ещё Мишка?

— Какой. Такой! Пойдём, познакомлю.

— И кто там ещё… Кроме тебя и Мишки? — не торопясь следовать за незваным провожатым, насторожённо поинтересовался Кирилл, — Много вас?

— Да не. Только Варька, малая Мишкина сеструха. И всё. Да не боись, не съедим. Потопали!

Кирилл прикинул — если мальчишка врёт, значит, в любом случае ему не дадут ни уйти, ни остаться на ночь в одном из пустующих домов. А если говорит правду — то попытавшись избежать приглашения, он выставит себя идиотом. Кто знает, вдруг они и правда нормальные ребята? Вместе всё-таки куда интересней, чем одному. Стало быть, надо идти.

— Ну потопали, — приняв решение, вздохнул он.

5

Но Егор — так звали нового знакомца — не обманул. Компания их, действительно оказалась совсем небольшой: четырнадцатилетний Мишка, его восьмилетняя сестрёнка Варенька, и, собственно, сам Егор.

Они обитали в крайней пятиэтажке, выходящей окнами на парк. Кирилл не заметил их потому, что Мишка смастерил ставни из дверей и каждый вечер водружал их на подоконники. Пока они шли, провожатый рассказал, что первой его заметила Варька, стоящая у окна в тёмной комнате. Естественно, им стало любопытно, кто тут лазит — места не совсем спокойные, и постоянно притягивают всяких бездомных личностей. Не всегда тихих и мирных. Вот Егора и послали на разведку — проверить, не заявятся ли к ним незваные гости. Вообще-то, никаких указаний насчёт него Мишка не давал. Но он, Егор, посмотрел на Кирилла, понял, что тот совершенно нормальный — не какой-нибудь наркоман или ауешник — и сам решил познакомить его остальными. Вряд ли Мишка прогонит — он уже совсем взрослый и хорошо разбирается в людях. Наверняка разрешит остаться.

Вот под такой аккомпанемент, Кирилл поднимался вслед за Егором по лестнице. Они остановились на третьем этаже, перед старой дощатой дверью, настолько древней, что глядя на неё, становилось понятно, почему прежние владельцы не забрали её с собой.