– Нет. Все наоборот. Это она полезла с советами к нему по поводу оборудования, – с важным видом проговорил Гринин и замолчал.

– Черт! Что же такого она посоветовала ему? В конце концов, Вы можете дать мне объяснение, почему технолог, не вызывающий порицаний на своем рабочем месте, был уволен из-за разговора с инженером по оборудованию, – с гневом воскликнул Георгий. – Почему Вы разбрасываетесь кадрами, умеющими выпускать отличную продукцию на ужасном оборудовании? А инженера, который не может обеспечить нормальную работоспособность этого оборудования, продолжаете держать на его должности? Кирилл, где документы по техническому отделу? Какой ты вывод сделал, просмотрев их?

– Акты ремонта одних и тех же печей, повторяющиеся с периодичностью в один день, – привстав, произнес его помощник, – говорят о том, что оборудование в кондитерском цехе никуда не годно, а также, сколько денег затрачено бессмысленно.

– Так что? – Навис над управляющим Георгий. – Не этот ли вопрос вызвал нешуточный спор между технологом и инженером по оборудованию?

Гринин предпочел промолчать.

– Получила ли технолог расчет?

– Нет, – выдавил Виктор Андреевич.

– Тогда найдите ее и верните на рабочее место, пока у Вас вообще не прекратился выход продукции, – приказал Георгий, прежде чем, повернулся к нему спиной, чтобы направится к столу Кирилла.

Управляющий только взялся за трубку, чтобы позвонить в бухгалтерию, как снова прозвучал голос Георгия, так что он даже вздрогнул.

– Кстати, а когда это Вы, шустрый наш, успели обстряпать это дело? Как я помню, весь день в пятницу мы были заняты осмотром цеха и изучением документов.

– Это произошло после Вашего ухода, – решил не затягивать в этот раз с объяснением Виктор Андреевич.

Георгий вспомнил, как они с Кириллом столкнулись в коридоре с высокой стройной женщиной лет тридцати-сорока. Кажется, она спешила в кабинет управляющего. Вспомнил он также и ее взгляд голубых глаз, полыхнувший презрением на реплику помощника. Если эта и была уволенный в последствии технолог, то, судя по ее поведению при встрече с ними, она знала себе цену.

– Как ее зовут и опишите внешность, – попросил он, чтобы утвердиться в своем предположении.

– Марина Владимировна Милонова. Высокая, как жердь, язва, с голубыми глазами и прической напоминающей воронье гнездо, – со злостью высказался Гринин, понимая, что после этого проступка недолго ему уже цепляться за кресло управляющего.

Георгий, в удивлении приподняв бровь, кривя губы, дослушал язвительное описание женщины управляющим, из-за которой ему прилично досталось, и громко расхохотался.

– Отлично! Вы я смотрю, не жалуете женский пол, – с сарказмом констатировал он.

Виктор Андреевич с настороженностью слегка кивнул головой.

– Ну, так это Ваши личные проблемы, – зарычал на него новый хозяин, – и прошу никогда не смешивать их с бизнесом. Дама давала Вам правильные советы, и я хотел бы видеть эту женщину здесь, сумевшую сделать замечание таким самоуверенным самцам, как Вы и Ваш инженер. Будьте добры, пригласите его и расспросите, как это у него получилось, что он ни разу не соизволил написать Вам докладную о состоянии печей. Боялся, что техотдел распустят, с появлением новых печей, так как нечего будет ремонтировать?

Усевшись рядом с Кириллом, Георгий уткнулся взглядом в документы. Но он только делал вид, что изучает их, а сам внимательно прислушивался к разговору Гринина, который тот вел по телефону. Первый звонок управляющий сделал в бухгалтерию и поинтересовался, не приходила ли за деньгами Милонова. Прозвучавший облегченный вздох Гринина, дал понять Георгию, что женщину еще не рассчитали

– Нина Валерьевна, как только появится Марина Владимировна, направьте ее ко мне. Нет, деньги не выдавать! Никакого расчета!

Нажав на рычажок аппарата, он набрал другой номер.

– Валентин Павлович, зайдите ко мне, – и бросил трубку.

«М-да, с персоной нон грата можно и не церемониться, – усмехнулся Георгий, – прав был Кирилл, отстранить надо было Гринина от должности еще вчера, и профессионал-технолог работал бы сейчас и приносил прибыль предприятию. А так, на сегодняшний день еще одна головная боль и новые убытки».

Через пять минут после появления в кабинете Михалюка головная боль стала еще сильнее. Выяснилось, что на пять печей приходится три слесаря.

– За счет зарплаты двух слесарей можно было бы в течение года приобрести две новые печи, – шепнул Кирилл Георгию, который со скучающим видом следил за разносом инженера.

Тот со смиренным видом слушал начальство и периодично поддакивал ему со словами: «Ваша правда, Ваша правда, приму к сведению, больше это не повторится». Так что минут через десять этот спектакль так опостылел Георгию, что он уже хотел крикнуть, прекратите балаган и оба вон за расчетом, но открылась дверь в кабинет управляющего, и прозвучал вопрос, заданный возмущенным женским голосом:

– По какому праву Вы приказали мне не выдавать деньги? По вашему мнению, я, что балду гоняла четыре недели в горячем цехе, как Ваш любимый инженер по оборудованию?

Гробовая тишина была ей ответом.

Гринин озадаченно посмотрел на Георгия. Тот пожал плечами: «Вы заварили эту кашу, Вам и расхлебывать».

– Марина Владимировна, забудьте наш последний разговор. Мы рады сообщить, что Вы успешно выдержали испытательный срок, и достойны, занять должность технолога в кондитерском цехе. А сейчас, идите в отдел кадров, подпишите договор, – договорил он, поглядывая на нее с покровительственным высокомерием.

– Вы что…, – не отрывая от его лица ошеломленный взгляд, произнесла женщина, и замолчала.

– Вы что, – повторила Марина, приходя в себя от неожиданного предложения, – за сумасшедшую меня принимаете? – спросила она с гневом, разглядывая Гринина и Михалюка. – Чтобы я работала на Вашем допотопном оборудовании, а потом получала выговоры за непрофессионализм? Вот уж увольте меня, я еще не совсем ума лишилась. Так что, будьте добры распорядиться, Виктор Андреевич, выдать мне расчет! До свидания, Валентин Павлович, – кивнула она головой инженеру, с которого и началась эта злополучная история ее увольнения. – Надеюсь, выходные Вы отлично провели с женщинами без эмоций? – с сарказмом поинтересовалась она, и, оставшись довольной произведенным эффектом от ее слов, выразившимся в виде вытянутых лиц мужчин, она повернулась к двери.

«Лихо их она отбрила», – еле сдержав рвущийся наружу смех, подумал Георгий. Кирилл же и не попытался проявлять воспитанность.

Раздавшийся возле окна, то ли сдержанный мужской смех, то ли хрюканье заставило Марину резко обернуться. Из-за солнца ярко бившего в окно, она, войдя в кабинет, не заметила еще двоих мужчин, сидящих за компьютером. Кровь бросилась ей в лицо, а потом она подумала, а с чего бы ей смущаться. Она ведь больше здесь не собирается работать, и никогда не увидит ни одного из них. Выпрямив спину, она высокомерно проговорила:

– До свидания, господа! – и скорым шагом скрылась из их вида.

Георгий ткнул в бок помощника и показал на захлопнувшуюся дверь. «Хватит ржать, иди, лови и возвращай кадры, коль это старым пням не удается». Кирилл понял его с одного взгляда, и, скинув по пути со стола пару папок, ринулся за женщиной.

– Постойте! – услышала Марина за спиной возглас, когда выходила из приемной в коридор, но не замедлила шаг. Ни к чему ей эти разговоры. Теперь ее судьба больше не зависит от приступов мужского настроения. – Ну, постойте же, как Вас там, Марина Владимировна! – настойчиво с досадой попросили ее, и она решилась остановиться.

Молодой мужчина лет тридцати подлетел к ней. Его лицо показалось ей знакомым.

– 

Меня зовут Кирилл Сергеевич. Я личный помощник Георгия Георгиевича, нового хозяина предприятия. Вернитесь на свое рабочее место, Вы не могли быть уволены лишь по приказу Гринина, и, по сути говоря, сегодняшний день можно засчитать Вам, как за прогул, – пошутил он, пытаясь снять с нее возникшее напряжение. Но его шутка вызвала прямо противоположное действие.