Страна, которая, возможно, движется в этом направлении, — Китай. Правительство КНР сейчас разрабатывает систему, которая соединит кредитоспособность, законопослушность, общественный статус и политические взгляды человека в единый индекс благонадежности гражданина. В зависимости от этого социального рейтинга каждый будет получать доступ к различным услугам и государственным ресурсам. Как плохая кредитная история мешает людям на Западе получить ипотеку или купить в рассрочку холодильник, так китайцы могут скоро убедиться, что несколько сомнительных с моральной точки зрения поступков или штрафов за неправильную парковку означают запрет на пользование вагонами первого класса, проживание в престижных районах и обучение в передовых учебных заведениях. Давно не навещал стариков-родителей? Глядишь, не выпустят за границу. «Если человек хоть в чем-то утратил доверие, ограничения налагаются во всех аспектах», — говорят создатели этой системы. Неприятно перекликаясь с оруэлловским «1984», новый инструмент тотального контроля будет, согласно проектам правительственных документов, «поощрять тех, кто сообщает о случаях обмана общественного доверия».

Эта государственная система, скорее всего, моделируется по образцам социальных рейтингов, уже применяемых различными китайскими компаниями, например интернет-магазином Alibaba, для замера добросовестности клиентов. Эти рейтинги передаются компаниям-партнерам, например службам знакомств, которые составляют пары из добропорядочных (на их взгляд) индивидов. Потребители с высоким рейтингом гордо постят свои цифры в соцсетях и в профилях знакомств, укрепляя тем самым истинность этого социального конструкта.

Как именно подсчитываются индексы доверия, разработчики не разглашают, и государственный механизм, вероятно, будет столь же непрозрачен. Но один из боссов Alibaba рассказал, какие типы параметров принимаются во внимание: «Например, человек, по 10 часов в день убивающий на компьютерные игры, классифицируется как бездельник, а тот, кто часто покупает памперсы, определяется как молодой родитель, у которого предполагается развитое чувство ответственности»⁵. Выходит, подобные рейтинги учитывают действия и покупки потребителей в интернете. Будут ли они также принимать во внимание комментарии, оставленные нами, и страницы, на которые мы подписываемся? Пора ли опасаться, что любой цифровой след может быть обращен против нас? Будут ли социальные рейтинги достаточно защищены от ошибок системы и взлома?

Китайская система социальных рейтингов может серьезно изменить жизнь миллионов людей. Это стало возможным из-за всеобщей цифровизации и хранения любой, вплоть до самой мелкой и пустячной, информации о людях в сочетании с новыми технологиями анализа больших данных. При том, сколько сведений сейчас собирается и хранится, нечего удивляться, если государства и другие могущественные организации будут ими пользоваться для создания новых социальных конструктов, которые вмешаются в нашу жизнь не самым приятным образом.

Если такое произойдет, стоит помнить, что социальные конструкты, как и любая искусственная правда, поддаются изменению: если они нам не по нраву, мы всегда можем общими усилиями переделать их или уничтожить вовсе. Нам не под силу изменить температуру кипения воды, но мы способны изменить Евросоюз, биткойн или систему социальных рейтингов. Эти правды имеют смысл и силу лишь тогда, когда мы им это позволяем.

Мы родились в голоцене — геологической эпохе, начавшейся во времена последнего оледенения примерно 11 700 лет назад. К тому времени, как мы умрем, мое первое высказывание, наверное, уже не будет правдивым. Есть немалая вероятность, что к тому времени мы сможем говорить, что родились в антропоцене.

Спросите себя: если Homo sapiens исчезнет с лица Земли, какие от него останутся следы? От большинства видов не остается почти ничего кроме окаменелых костей. Ну разве что несколько отпечатков стоп или фрагмент ДНК, сохранившийся в капле янтаря. А вот человек, когда вымрет, оставит после себя руины городов, шоссе, поля и каналы, железные дороги, затонувшие корабли и без счету предметов из пластмассы. Геологи уже задались вопросом, какая часть этого рукотворного мира сохранится в геологических слоях. Какие свидетельства нашего существования сможет обнаружить инопланетный геолог спустя миллион лет после исчезновения человечества?

Бетон — вероятно: это один из наиболее долговечных следов человеческой деятельности, хотя облик его, видимо, со временем изменится. Геологи будущего, наверное, хорошо научатся распознавать бетонную крошку, рассыпанную на месте давно исчезнувших городов. Бесконечно долго могут сохраняться в подходящих осадочных породах фрагменты пластика. Химия Земли станет заметно иной, если учесть, сколько мы сжигаем ископаемого топлива и сколько вносим в почву синтетических удобрений. Плотины, шахты и каналы тоже могут оставить долго не изглаживающиеся рубцы. Возможно, резко и красноречиво изменится картина с окаменелостями других животных: слоны и тигры исчезнут из палеонтологической хроники, а куры увеличатся в размере и расширят ареал обитания на всю современную нам сушу.

Рассуждая о таких записях человека в будущей геологической хронике планеты, специалист по химии атмосферы Пауль Крутцен утверждал, что мы вступили в новую геологическую эпоху — антропоцен (от греческого anthropos — «человек»). Его аргументация возымела успех, и группа геологов предложила принять этот термин в качестве научного названия эпохи. Сегодня эту тему обсуждают в различных геологических обществах, и многие ученые уже используют слово «антропоцен» в неофициальном общении. Главный вопрос — откуда отсчитывать начало новой эпохи. Кто-то предлагает взять за исходную точку промышленную революцию, кто-то — неолитическую революцию. Рабочая группа по антропоцену говорит о четком химическом следе, по которому удобно прочертить границу эпох: это радиоактивные элементы, рассеянные по всему миру первыми испытаниями ядерного оружия.

Но какое имеет значение, будет ли переименован геологический период, в котором родилось большинство из нас? Для Крутцена и других сторонников теории климатических изменений новое название — важный символ длительного воздействия, которое оказывает человек на экосистему Земли. Для защитников природы это стало бы призывом к действию, который всех заставит менять образ жизни. «Имя “антропоцен” сообщает нам, что мы играем с огнем, ведем себя безрассудно, о чем, вероятно, нам придется пожалеть», — говорит климатолог Крис Рэпли¹.

Разумеется, на самом деле меняется только наше представление о самих себе и нашей роли на Земле. Но в предлагаемой смене имени эти новые представления отражены как в капле воды. «Это один из таких моментов, когда научное открытие, как, например, вывод Коперника о том, что Земля вращается вокруг Солнца, может кардинально изменить взгляды людей на самые разные далекие от науки материи», — объявил в 2011 г. журнал The Economist в передовице, озаглавленной «Добро пожаловать в антропоцен»².