- Хорошо здесь, да? – вдруг начал Чонсу. Он заказал себе бокал вина и теперь отпивал его мелкими глоточками. На его левой руке поблескивали дорогие часы.

- Да, конечно, - непонимающе ответил Минкё. – А что ты…

- Знаешь, а ведь это дополнительное освещение я придумал, я закупал материалы, я заказывал рабочих… - перебил Чонсу.

- Ты о чем?

- И занавески тоже я выбирал. А как было сложно, когда расходы превышали доходы!

- Что-то ты рано начал вспоминать, вечер еще не начался…

- Я хочу сказать, что все в ресторане делаю я. А ты? Что ты делаешь?

Минкё удивленно посмотрел на друга. С чего это он начал говорить об этом? Неужели нашел фотографию, где он целуется с другим парнем? Так это на спор!

- Что ты хочешь сказать? – снова спросил Минкё.

- Ты приезжаешь сюда, как на отдых, бегаешь по магазинам и свиданиям, помощи от тебя чуть, а я только и делаю, что работаю… Может, попробуешь себя в чем-то другом?

- Ты хочешь, чтобы я ушел… - неверяще прошептал Минкё. Глаза его расширились, он ничего не понимал, кроме одного – его друг больше не нуждается в его существовании. Чонсу все продолжал пить свое проклятое вино. – Хорошо, - громко сказал Минкё. – я ухожу. Больше не буду надоедать тебе своим присутствием! За документами зайду потом!

Минкё резко поднялся из-за стола, да так, что стул, на котором он сидел полминуты назад, опрокинулся и с грохотом упал на пол. Потом поднес ко лбу два пальца, будто честь отдал и развернулся на все сто восемьдесят градусов. Ничто не вечно, и их дружба вечной тоже не оказалась. Это можно было предвидеть… Нужно надеяться только на себя. Он прошел по главному залу быстро, словно ветер. Он намеревался забрать из квартиры Чонсу все свои вещи, часть оставить в камере хранения, часть увезти с собой в Пусан. Сейчас ему как никогда была необходима ласковая девушка, способная залечить все раны. Через полчаса он уже покупал в кассе билеты в Пусан. Хочет жить сам? Пусть живет сам, в одиночестве!

Чонсу остался в одиночестве за столиком на двоих. Проклятое вино все не заканчивалось, и он глотнул как можно больше, чтобы избавиться от этого тянущего вкуса. Глотнул так стремительно, что закашлялся. Не доев свой обед, вытирая рот рукой, он поднялся из-за столика. Оставалось только вернуться в кабинет.

Этого он хотел? Порой он бывал зол на друга, но сегодня перешел все рамки. Хотя их дороги уже давно разошлись, рано или поздно Минкё должен был уйти. Он просто ускорил процесс. В любом случае он будет счастлив в другом месте, не здесь. По дороге он мельком посмотрел на любительски нарисованную Чхун Хян. Минкё всегда гордился этим рисунком. Чонсу только еле заметно улыбнулся.

Он вошел в свой кабинет, вдруг опустевший, тихий, закрыл дверь на ключ. Он не хотел никого видеть, даже своего новоявленного партнера по строительству нового ресторана. Вместо этого он подошел к своему столу, сел в кресло. Просидев так немного, решился на то, что уже давно пора была сделать. Оливия не отвечала на мобильный… Но у него же есть номер ее домашнего телефона! Сейчас ему было просто необходимо поговорить с человеком, который поймет его. Он порылся в своей записной книжке, с трудом нашел нацарапанный карандашом американский номер. Он забыл, что сейчас там раннее утро, что, возможно, еще все спят, просто позвонил на удачу.

Ответили не сразу. Это был женский голос, судя по легкой хрипотце заплаканный и исстрадавшийся.

- Оливия? – сказал Чонсу, но уже усомнился в правильности своего предположения. Приходилось снова говорить по-английски. В этом он уже довольно преуспевал, ведь не зря же говорят, что лучше всего язык учится с помощью девушки.

- Кто ее спрашивает? – вместо ответа донеслось с другого конца света.

- Это… я звоню из Кореи, я ее…

- Она пропала, - прервали его. – Мы не можем найти ее уже три дня, она не отвечает на звонки, в колледже ее не видели…

Это была ее мать, миссис Филлон. Чонсу встречался с ней всего пару раз, но она всегда была рада принять его в своем доме. И вот, она сообщает, что Оливия пропала! С другого конца связи уже давно слышались только сухие гудки, но Чонсу все никак не мог опустить руку с телефоном. Исчезла! А он, дурак, совершенно не подумал, что с ней может что-то случиться…

Чонсу продолжал оставаться в неподвижном состоянии довольно долго. Она исчезла, а он ничего не мог сделать… Разве что отправиться в Америку и начать искать ее самому. Он снова позвонил на ее номер. Нет ответа…

- Айщ… Минкё, что мне делать? – спросил он, повернувшись в сторону дивана. Но там было только пустое место. Он забыл, что сам выгнал собственного друга, заставил уйти его из бизнеса! Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот день?

Осиротивший молодой владелец ресторана взял в руки папку с документами, которую нужно было поставить на место в шкафу. На лице его не отражалось ни одной эмоции. Поднялся, ступил два шага… потом с размаху кинул эту папку в сторону, в стену! Пусть все оно провалится, если рядом нет близких людей! Он взял карандашницу, и она последовала за папкой, рукой смахнул со стола все имеющиеся на нем бумаги, подошел к дивану, с размаху ударил по мягкой обивке. Раз, другой… Хотелось разгромить все. Из горла вырвался крик, а он даже себя не слышал. Он резко опустился, сложился почти пополам, оперся руками о колени, из глаз брызнули слезы… Он не слышал телефона, настойчиво звонящего на столе, не слышал стука в дверь. Пришел в себя он только через пять минут, когда дверь открылась сама, а на пороге показались двое взволнованных официантов и Ким Ын Сон. Меньше всего Чонсу хотел, чтобы его видели в таком состоянии. У него начали спрашивать все ли в порядке, а он и ответить ничего не мог. Ын Сон выгнал всех из кабинета и довел Чонсу до дивана. Тот только всхлипывал тихонько. В таком случае бы полагалось успокоить, утешить… Но на губах Ын Сона появилась только усмешка. Еще немного, и расхохотался бы! Чонсу посмотрел на него своими заплаканными глазами.

- Что-то случилось? – спросил Ын Сон неуместным в таком случае тоном самодовольства.

- Он… ушел… - выдавил из себя Чонсу. – Девушка пропала…

- Твоя девушка?

Чонсу лишь кивнул. Улыбка на лице Ын Сона стала шире. Он сидел рядом с Чонсу, но смотрел на него сверху вниз, пренебрежительно, насмешливо. Чонсу не замечал ничего этого. Его мир вдруг рухнул в одну минуту. Он бы уже согласился отдать свой ресторан первому попавшемуся человеку, только чтобы все, что было у него раньше, вернулось и никогда не исчезало.

- Давай съездим завтра в Инчхон и посмотрим на новую площадку для строительства?

Это предложение было совершенно неуместно в сложившейся ситуации. Чонсу даже забыл, что это за площадка такая и для чего она нужна.

- Может, выясним что-то о твоей девушке, - продолжал Ын Сон.

Эти слова были еще более непонятны. Как Оливия быть связана со строительством? Чонсу незаметно ущипнул свою руку. Это могло сниться только в страшном сне. Но нет, он почувствовал небольшую боль. Он не спал. Кто ему может помочь? Он остался один, звонить Минкё сейчас бесполезно.

- Я не могу, сейчас не время… - ответил Чонсу, замотав головой.

Какой, к черту, ресторан, когда из его жизни пропали главные составляющие!

- А я думаю, нам удастся кое-что узнать о твоей… Оливии. Ее ведь так зовут?

Глаза Ын Сона сверкнули недобрым блеском. Он барабанил пальцами по подлокотнику дивана, на его губах все сохранялась эта усмешка, а Чонсу не мог понять, как он мог так быстро измениться в своем поведении.

- Откуда вы… знаете имя? – в ужасе прошептал Чонсу.

Собрав остатки силы, он вскочил с дивана, неосознанно пятясь от этого человека.

- Я знаю его так же, как и то, что два года назад ты работал в адвокатском агентстве «Правая защита». Я прав?

У Чонсу чуть сердце не остановилось, когда господин Ким упомянул это заведение. Порой оно еще снилось ему в кошмарах. Ночами он просыпался в холодном поту, а рука, раненая тогда, начинала ныть.