========== Все хорошо ==========
Dashi mannal keoya geuttae ulja jogeumman deo chamgo geuttae utja
Dan han bangurui nunmuldo kkok chamanae jwo ulmyeon yeongwonhi ibyeorin
Geoya
“U-kiss”
“Мы встретимся снова,” - скажи потом
Давай подождем еще немного и улыбнемся потом
Пожалуйста, возвращайся назад, даже если будет хоть капля сожаления,
Если ты будешь страдать, мы попрощаемся навсегда
“U-kiss”
«…Прекрасная атмосфера ресторана «8AM & 8AM» как нельзя лучше располагает к себе всех посетителей. Кстати, известная героиня национальных сказок Чхун Хян, изображенная на стене, есть и в остальных ресторанах. Она ваш талисман?
Микрофон переместился в сторону высокого молодого человека, одетого в светлый костюм.
- Да, можно и так сказать… Она одна из моих любимых литературных героинь. А вообще…
- А также, - перебил молодого человека ведущий, - вчера состоялась, если можно так сказать, премьера новой кухни. Теперь индийская! Кстати, а вы больше не планируете сниматься в фильмах? Говорят, вам предлагали роль в новой дораме…
Микрофон переместился в сторону второго молодого человека, серьезного и немного стеснительного.
- К сожалению, нет, - ответил он. – Все мое время у меня занимает ресторан…»
Человек в черной футболке и джинсах взял пульт в руку и выключил телевизор, брезгливо отбросив этот самый пульт в сторону. В комнате, где он находился, царил полумрак из-за нераскрытых занавесок, хотя уже давно был день. Вместе с полумраком царил некоторый беспорядок, валялись бумажки и обрывки газет. Человек сел на диван, взяв в руки свежую газету, в которой тоже была статья о ресторане, про который говорили в воскресной кулинарной программе. Это все началось после посещения ресторана одним высокопоставленным чиновником. На фотографии под заголовком были два молодых человека, счастливо улыбающихся и машущих руками.
- Гаденыш… - прошипел мужчина. – Ты меня еще не знаешь! Придется нам познакомиться…
Под рукой оказалась ручка. Ею он обвел голову одного из двух молодых людей, проткнув бумагу ручкой где-то в районе переносицы. Но для начала важный разговор…
Стекло, отделяющее свободу от вынужденного заточения, было исцарапанным и грязным. Как оно могло стать таким, если все время присутствовал страж порядка, неясно. Мужчина в черной футболке и джинсах сидел со стороны, которую можно было назвать «свобода». Его собеседник, мужчина лет сорока с хвостиком, в казенной одежде, небритый, - с другой стороны. Полицейский с непозволительно скучающим видом рассеянно наблюдал эту сцену.
- Еще четыре года и шесть месяцев… - хрипловатым голосом прервал установившееся ненадолго молчание мужчина в форме заключенного.
- К сожалению, долго, сачжанним*, - подтвердил тот, что находился на «свободе».
Снова минутное молчание. Полицейский уже хотел прервать встречу, но они заговорили снова.
- Кстати, я дочитал ту книгу… - сказал тот, что был на стороне, где свободы не было. – Не так интересно, как предыдущая. Ты принес еще?
- Да, принес, сачжанним, - ответил мужчина со стороны «свободы», с готовностью положив две книги перед стеклом. – И принес еще кое-что. Сейчас стал очень популярным один ресторан… Говорят, там все кухни мира. Но более интересны его хозяева.
Тот, кого называли «сачжанним», непонимающе приподнял бровь.
- Один из них мне напоминает нашего младшего секретаря, что работал у нас полтора года назад.
При последнем слове на лице мужчины сорока с лишним лет отразилось понимание, а в глазах загорелась ненависть.
- Очень интересно, - вместо расспросов ответил он. – Хотелось бы с ним встретиться.
- Понял, Канг-сачжанним.
На этом беседа прекратилась окончательно. Мужчина в черной футболке и джинсах поспешно ушел. Человек, которого назвали Канг, еще сидел некоторое время, пока полицейский проверял принесенные книги. Ненависть в глазах продолжала гореть, с каждой минутой становясь все больше.
*сачжанним – обращение к руководителю какого-либо предприятия.
Был обычный летний день, такой, как и вчера, как и позавчера, - жаркий и душный. Солнце нещадно палило город, а дождь по прогнозу синоптиков должен был быть только в следующий четверг. Сеул изнывал от жары, люди спасались от этой жары под кондиционерами у себя дома, на работе или во всяческих кафе и ресторанах. Таких как «8AM & 8PM», например. Скандинавская кухня, обещанная посетителям в этот день, просто предполагала прохладную атмосферу. Клиенты с удовольствием пробовали новые для себя, необычно совсем не острые, блюда.
- Эти интервью отнимают все свободное время… А в прошлом месяце прибыль составляла немного больше, чем в этом.
- Многие уезжают в отпуск. Убытки незначительные.
- Да, но строительство ресторана в Инчхоне снова откладывается…
Молчание. Скрип ручки по бумаге в крайне деловой атмосфере.
- А вообще… Чонсу, ты не находишь, что мы с тобой начинаем напоминать калькуляторов? Или там роботов… Уже год прошел с открытия, и мы так изменились.
Чонсу еще некоторое время продолжал что-то записывать в отчете, только потом оторвавшись от столь скучной бумажки. Несколько секунд он внимательно смотрел на друга.
- Что ты имеешь в виду, Минкё?
- А то, что мы с тобой только и разговариваем о цифрах, как я приезжаю в Сеул. А если я и в Нью-Йорке, то мы с тобой разговариваем об этих цифрах по интернету. У нас просто нет других тем для разговора…
Минкё, одетый в светлые узкие брюки и футболку, с такой же косой челкой, спадающей на глаза, и с таким же бестолковым взглядом плюхнуля на маленький диванчик, стоящий у стены неподалеку от окна. Оба участника диалога находились в кабинете, так сказать главном офисе небольшой, но достаточно популярной сети ресторанов.
Чонсу, теперь серьезный и деловой молодой человек, в темном костюме, снова вернулся к бумагам. Он сидел за столом, в кожаном кресле и был немного бледноват от частого сидения в этом самом кабинете.
- Строительство нового ресторана в Инчхоне очень важно. Это наш приоритет в планах на эти полгода, - произнес он, не отрываясь от бумаг.
- Ким Чонсу! – воскликнул Минкё, вскочив с дивана. Он прошелся по кабинету туда-обратно, а потом подошел к другу и развернул его кресло так, чтобы они оказались лицом к лицу. – Ты себя-то слышишь? Когда ты в последний раз был дома в Кванчжу? Оливии когда звонил? Когда мы с тобой в Пусан на берег Тонхэ ездили? Через две недели я уезжаю, а ты только и можешь, что о деньгах говорить!
Чонсу все это время спокойно смотрел на лицо друга, не отводя взгляда и ожидая, когда закончится эта истерика.
- Хорошо, Шин Минкё… хённим, - прыснул Чонсу, когда Минкё закончил говорить. – Давай на выходных съездим в Пусан, если тебе так хочется.
Он уже хотел вернуться к бумагам, но друг не дал этого сделать. Он снова отвернул его от стола.
- Давай сегодня!
- Уже поздно…
- Следующий поезд отправляется через полтора часа. Бросай все, поехали!
«Видимо, Минкё заранее готовился к этому разговору», - подумалось Чонсу. Он снова развернулся к столу, но к бумагам уже не притронулся. С опущенной головой, не говоря ни слова, он обдумывал что-то, только потом сказав:
- Ладно, едем.
Он быстро навел относительный порядок на столе, а потом достал из шкафа небольшую дорожную сумку, специально приготовленную для коротких деловых поездок. Иногда приходилось ездить и проверять состояние счетов в ресторане в Кванчжу. С Минкё все обстояло по-другому. Его большой чемодан покоился в гостинице и ехать он туда не предполагал.
- Мне давно пора прикупить пару-тройку вещей, - объяснил он. – У Джун Джей как раз новая коллекция вышла…
Чонсу посмотрел на друга, усмехнувшись. Впервые за сегодня на его губах появилась улыбка.
- Ты неисправим.
Многим была известна любовь Минкё ко всяким тряпкам. Из каждой новой коллекции любимых дизайнеров он покупал минимум по одной вещи. Но и вкуса у него было не отнять. Именно поэтому он подбирал одежду Чонсу на открытие их первого ресторана в Корее.
