– Ну, я пошла.

– Надеюсь, ты не осчастливишь подобной просьбой женщин бухгалтерии или канцелярии?

Она усмехнулась, словно отрезала: «Жалок педагог, уличающий своих учеников в глупости». Он вздохнул: «Служба».

Но, оказавшись в коридоре, Ламора Матвеевна хлопнула себя по лбу и понеслась в бухгалтерию. Конечно, глупая, корила она себя, до сих пор не догадаться проверить документы, а не сочинять версии. Она перерыла расчётные ведомости сотрудников отдела и, не найдя то, что не хотела найти, заспешила в канцелярию изучать приказы за последние месяцы, а потом снова к начальнику отдела.

– Селен Васильевич, надеюсь, вы догадались, что я просила вас говорить только правду?

– Стар и недогадлив! Ай-ай-ай! Ну и начальник. Одно утешение: вдруг ещё кто-нибудь не догадается.

– И другие догадаются.

– Значит, совсем пропал человек. Но верить ли даме?

– Я проверила: они просто, кроме правды, ничего не знают, в отличие от нас да ещё нескольких человек.

– Разве не одного? – он смотрел насторожённо. – Ещё трое неспокойны. У них знакомый оказался на засекреченной территории. Я его нейтрализовала, да ведь чужая душа потёмки.

– А как ты думаешь, Ламорушка, справится Соловей-разбойник с тремя богатырями или нет?

– Ну, если при поддержке дамы…

– Отлично! Ламорушка, я, признаюсь, что-то утаил от тебя?

– Что вы, вам показалось.

– Мне отмщенье, и аз воздам? Ах ты плутовка!

– Ну, если хотите, только один вопросик. Как у нас с овсом: хорош ли, достаточно?

– Какой кошмар! С кем я работаю! Какое невежество! Не знать азбучных истин. И кому! Воспитателю, вождю и учителю всех народов отдела! Сейчас и поквитаемся. Милая первоклашка, доверяю тебе великую тайну всех цивилизаций: каков наездник, таков и овёс. Ибо, накинув лассо, вместе с правом приобретаешь святую обязанность заботиться о пленённом. А ты спрашиваешь меня! Детский сад, а не научное учреждение.

Ламора Матвеевна смеялась.

– А лассо-то кидали вы, Селен Васильевич, – сказала она и вышла из кабинета.

Вступив на поле битвы с богатырями, Соловей-разбойник опешил: все три богатыря стояли на голове, упираясь руками в пол и ногами в стену.

– Почёт ударникам социалистического труда! – сказал он.

– Здрасте, – кое-как промычали они и продолжали свой моцион.

Потоптавшись между ними и обойдя стойку макета, он предложил:

– Вам не кажется, что на ногах стоять сподручнее?

– Нет, – отвечали они, переворачиваясь на ноги.

– Разве что перед старшим, – добавил Скрипач.

– Рад, что вежливость вам не чужда, что не воспринимаете меня в качестве пугала. Но служба обязывает меня к любопытству.

– А мы, Селен Васильевич, не нарушаем. Нам рекомендовано пять минут в час делать разминку. Из графика не выходим, и эффект потрясающий – Удобный даже курить бросил.

– Не понимаю, какая тут связь.

– Как же, дым не из тех мест вылезает.

– А ты не бросил?

– Нет, у меня мышцы крепче.

– Врёт он. Шлюх своих боится растерять: они же все курят, – отомстил Удобный.

– Подруги, Юрий Валентинович. Экий ты грубиян!

– Весело живёте, – заметил начальник отдела, – но несовершенно: головой по грязному полу, ботинками по стене. Фу!

– Эх, нам бы мат сюда, Селен Васильевич.

– Очень может быть. Но это не мой стиль. Так вот что, новаторы. Мне давно в кабинет ковёр навязывают, а я маловато знаю о вашей работе. Как бы не промазать.

– Вы шутите. Неужели ковёр дадите? А как же вы?

– Ковёр должен быть там, где он нужнее. Давайте-ка это и выясним. Приглашаю к себе.

– Нет, Селен Васильевич, не сейчас. Если позволите, после восемнадцати.

– Почему так?

– Мы на службе. А это дело наполовину частное.

– Чудеса! Начальник вызывает, а ему условия ставят.

– Согласитесь, Селен Васильевич, так лучше.

– Что ж, будь по-вашему.

«Яйца курицу учат, – удивлялся он. – То и дело эта молодёжь преподносит сюрпризы».

Не забыл он о полученном уроке и к концу рабочего дня:

– Располагайтесь, новаторы, поудобнее. А где же третий?

– Сына из садика забирает.

– Ну ладно. Признаюсь, вы меня удивили. Со всеми совещаетесь после работы или только со мной?

– Со всеми.

– Это опять рекомендация или сами додумались?

– Придумал, конечно, завлаб и отшил всех праздношатающихся. А через пару дней мы признали его правду и теперь сами с усами.

– И меня, значит, отшили?

– Не цепляйтесь, Селен Васильевич, вы же нас понимаете. Дело принципа: правила либо выполняют, либо только треплются.

– Отрадно. И грустно, что не мной придумано. Извне о ваших делах я кое-что знаю, а изнутри – почти ничего. Вскоре нам предстоит решать судьбу вашей лаборатории: ликвидировать её или, наоборот, укрепить, как быть со штатом, менять ли завлаба. Ваши взаимоотношения и интересы нам небезразличны. И я надеюсь, мы не унизимся до фискальства и лицемерия. Мне нужна помощь коллег. Устраивает вас такой уровень диалога?

– Да.

– Отлично! Хотелось бы услышать, в каком состоянии макет, как идёт работа, закончится ли в срок. Кто начнет?

– Фаназоров, он у нас командор.

– Разве вам Максим Андреевич не докладывал?

– Делаем всё возможное, говорит, и всё.

– Значит, мы ничего добавить не сможем.

– Засекречено, что ли?

– Нет, просто некорректно, – добавил Скрипач.

– Прекрасно! Но вы сами-то верите в успех?

– Верим.

– На чём же основана ваша вера?

– На нём.

– Может быть, помощь требуется?

– Да вы не беспокойтесь, Селен Васильевич, он вам сам всё скажет. Вы ведь и так всё для нас делаете в первую очередь, мы же видим. А людьми не поможешь: их же обучать нужно, то есть отвлекаться.

– Молчите, партизаны. Похвально. Но кто мою веру укрепит?

– Вы верьте.

– Легко сказать. Вы хоть не сбежите с работы раньше времени?

– Мы – нет, про Лавникова не знаем.

– А что, может?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.