Дуня с ответом не торопилась. Аккуратно положила вилку и нож на тарелку. И посмотрела Ивану прямо в глаза.
– Скажи, а разве ты для дорогого человека не выбрал бы лучшее? Особенно если дорога выдалась непростой? И девушка должна заночевать в пути? Как бы поступил ты?
Опять за свое, черноокая сеньорита? Иван колупнул розовый шарик в принесенной креманке.
– Блин… Не люблю клубничное. А ты любишь? Давай меняться? – но что-то ответить на вопрос было надо, и Тобольцев неохотно продолжил: – А люди, которых я могу условно назвать дорогими, слава богу, никуда не таскаются по нашим российским дорогам. Сидят себе спокойно в Коломне. Но даже оттуда умудряются выкушивать мне мозг, как ты, наверное, уже поняла.
– Я тоже терпеть не могу клубничное. Зато могу поделиться шоколадкой, – она, кажется, приняла его ответ и нежелание говорить на такие взрослые темы. Пододвинула упаковку на середину стола и тут же развеяла все надежды на несерьезное продолжение беседы: – Надеюсь, мозга у тебя много и есть его будут долго. Не условно, а по-настоящему дорогие люди.
Иван вздохнул и отломил шоколадку. Что ж ты никак не угомонишься, Дульсинея? Он уже начал немного сожалеть о своей настойчивости в отношении красной «ауди» и ее хозяйки.
– Слушай, а вот без каннибализма мозга в отношениях с дорогими людьми никак нельзя, да?
– Можно, но это, видимо, не твой путь.
Любопытно. Не его путь, значит. И много ты знаешь об истинных путях автостопщиков, Евдокия?
– Вот как. Мне уже и диагноз поставили. Слушай, – доламывая шоколад в мороженое. – А с шоколадом даже клубничное можно есть.
– Ну, ты же поставил мне диагноз, я вот тоже решила не отставать, – ответила Дуня спокойно.
– Я?! И какой же доктор Тобольцев тебе диагноз поставил? – ее спокойствие почему-то действовало на Ивана как красная «ауди» на быка.
– Он вслух не произнес его, но, по-моему, был не слишком доволен тем, как я вожу автомобиль, и вот уже второй раз упоминает Илью не совсем добрым словом. Так какой же диагноз вы мне поставили, доктор?
Вот зря она это сказала, зря. Тобольцева тут же снова понесло.
– Ой, как я люблю ролевые игры в доктора! – Иван одним глотком допил кофе. – Пройдемте в кабинет, Дульсинея. Мне надо провести осмотр перед тем, как установить точный диагноз.
– Ты прав, пора заканчивать с ужином, время уже позднее. К сожалению, ролевые игры придется отменить. Илюша, сам понимаешь, – с этими словами Дуня поднялась из-за стола и вынула из сумочки ключи. – Так что – держи. Твой номер ждет.
Ну, как говорится, попытка – не пытка. А жаль, что она перестала легко поддаваться на провокации. Привыкла, что ли?
Иван открыл перед девушкой двери из ресторана. Так, теперь ей наверх, на второй этаж, а ему – на улицу. В царскую колесницу.
Тобольцев крутанул на пальце кольцо с ключами.
– На заре ты меня не буди… – интересно, к чему это ему в присутствии Дульсинеи регулярно приходит в голову демонстрировать наследие хорового детства? Так, чего доброго, он и до локков и телемарков доберется. Но все равно продолжил напевать: – У меня в бороде бигуди…
Она стояла уже спиной, и выражения лица видно не было. Но тихий смешок прозвучал отчетливо. Как и ее ответный рефрен.
– Ты к утру убери бигуди.
Мои чувства слегка пощади.
Она шагнула к лестнице. Он шагнул к дверям. Все же сказано уже. Все.
Нет. Лавры Баскова и Михайлова не дают ему покоя сегодня.
– А я сяду в кабриолет… – Господи, откуда в его голове ЭТО?! – И уеду… куда-нибудь…
Еще один смешок из-за спины. Уже громче. И еще веселее:
– Только паспорт забит уже
Здесь у стойки, ты не забудь,
Когда сядешь в кабриолет…
Он открыл дверь с широкой улыбкой. Будем считать это взаимным пожеланием спокойной ночи.
* * *
«Дурак», – пробормотала Дуня, открывая дверь номера.
«А ты уверена, что это он дурак, а не ты – дурочка? – поинтересовался внутренний голос. – Он-то и транспорт до столицы раздобыл, и переночевать где нашел. За так. А вот ты… доверила ему Коко. А если и правда угонит?»
«Не угонит, – постаралась убедить себя Дуняша. – Во-первых, имя угонщика известно заранее, во-вторых, его паспортные данные в базе гостиницы, а в-третьих – камера. И сама камера хорошая, и наверняка на ней фотографии хранятся. Фотографам обычно бывает жаль и камеры, и кадров. А с таким оборудованием обычный любитель едва ли будет расхаживать по дорогам».
Все же непростой он, этот Ваня… Дуня сходила в душ, умылась, легла в кровать, выключила свет и все это время думала о своем попутчике. Очень интересный получился разговор за ужином. Даже слишком интересный. Она так ничего о нем и не узнала, кроме названия родного города и наличия мамы, о которой и так было известно. Почему автостопщик такой скрытный? Не любит говорить о себе? Не хочет? Да, не хочет.
И у него отличное умение держать себя за столом, ровная спина, вилка-нож… отодвинул стул перед женщиной… все так естественно и легко. И камера. Профессиональная.
«И наглость вопиющая», – напомнил внутренний голос.
«И наглость», – согласилась Дуняша.
Как ни странно, уснула она практически сразу. Без сновидений. Видимо, сказался непростой насыщенный день.
Зато первым делом после того, как открыла утром глаза, – подбежала к окну проверить, жива ли ее красавица. Стояла на месте. И Дуня перевела дух. Расслабиться автостопщик все же не давал.
Приведя себя в порядок и взяв камеру, она спустилась вниз. А потом вдруг завернула в ресторан. Если сразу идти к машине, то этот… идальго составит компанию за завтраком. А хотелось побыть одной, хотя бы некоторое время. Коко на месте, так что…
Ресторанчик предлагал нечто похожее на шведский стол. Йогурты, сыр, колбасную нарезку, яблоки и пакетики чая. Дуня набрала в тарелку еды, после чего села за столик. Открыла йогурт… и взгляд наткнулся на окно. Она еще вчера заметила это окно, очень необычное, словно разделенное на три части. Две из них были с простым стеклом, через которое щедро просачивался яркий утренний свет, а средняя часть – витраж. И все это было так здорово и аккуратно сделано… а если еще, допустим, повторить орнамент витража на двери или точечно по потолку, чтобы получить сочетание…
В зале почти никого не было. Женщина, которая присматривала за рестораном, куда-то ушла, постояльцы, видимо, еще не встали, только двое мужчин сидели за столом прямо у того самого окна и вели тихую беседу. Но если сделать все осторожно, то они ничего и не заметят – так заняты разговором.
Дуня вынула из сумочки телефон и обнаружила, что за ночь зарядка села. Блин. Взгляд упал на камеру. Нет, ну а что? Она же автостопщика до Москвы довезет? Причем бессовестного автостопщика, который забрал ее права! А тут всего лишь один кадр. Один! И то по делу. Потом он скинет ей фото на электронную почту. Не так уж и сложно. Дуня открыла футляр и аккуратно вынула камеру, стараясь все делать тихо, чтобы не привлекать внимания мужчин. Опустила фотоаппарат на колени и включила его. Профессиональные камеры – это не мыльницы с двумя кнопками, в них надо уметь разбираться. Но ей повезло. Однажды она уже имела дело именно с таким аппаратом. А в зале звучала негромкая музыка, так что даже если камера даст характерный щелчок – он будет заглушен. Так… быстро поймав фокус, Дуня нажала на кнопку. Потом еще раз. И еще.
Потом снова опустила фотоаппарат на колени и проверила кадры. Кажется, получилось четко. Осталось только убрать камеру обратно в футляр и приступить к завтраку.
Через четверть часа Дуняша вышла на улицу проведать Коко и автостопщика. Встретили ее… ноги, высунутые из приоткрытого окна. В красных, между прочим, носках! Видимо, он тоже предпочитал красные средства передвижения.
