Владимир Францевич Долгушкин, или между друзьями просто Францыч, занимался мелким торговым бизнесом. Он ездил в Германию и привозил на продажу в Москву телевизоры, автомобили, в немецких университетах набирал группы студентов для обучения в России русскому языку. Его бизнес шел с переменным успехом, а доходы были нестабильны. В трудные периоды он залезал в доги и тяжело выходил из кредитной зависимости, избегая кредиторов. В Москве он снимал квартиру с товарищами, так как не имел постоянного жилья и вел свободный образ жизни. Однако это не помешало ему встретить симпатичную женщину, приехавшую в Москву на заработки, жениться и завести ребенка. У них были сложные отношения. Францыч не любил отдыхать вместе с женой. Не надеясь на мужа, она самостоятельно снимала квартиру и содержала дочь, работая гидом с иностранными туристами.

Как-то группа профессиональных отдыхающих во главе с Александром Штилем приобрела льготные путевки на двухдневный теплоходный круиз по Волге. Компания распределила обязанности по организации отдыха таким образом, что Вове было поручено приобрести ящик водки, ящик пива и букет роз для влиятельной дамы по прозвищу Пончик – крупного начальника санаторно-курортного объединения, обеспечивающего льготный режим приобретения путевок.

Вся компания уже была в сборе, а Владимир Фрацевич задерживался. Осматривая на теплоходе бары с высокими ценами на спиртные напитки Штиль беспокоился о том, чтобы Францыч не опоздал на «пароход» и не оставил друзей без недорогого спиртного. С верхней палубы теплохода вместе с другими пассажирами профессиональные отдыхающие наблюдали за торопящимися на посадку группами туристов. Наконец к пирсу подъехало такси. Из него вылез Францыч с солидным букетом алых роз. Из багажника машины он бережно достал два ящика с бутылками. Водитель взялся занести на теплоход пиво, а водку бодро потащил Францыч, положив сверху ящика большой букет роз. Штиль, Пончик, Живоног и другие товарищи с удовлетворением наблюдали за своевременной доставкой на корабль цветов, горячительных и прохладительных напитков.

В это же самое время к трапу подходила группа иностранных туристов в сопровождении симпатичного гида-переводчика. Было видно, что мужчины иностранцы с особым внимание и даже восторгом относятся к красивой русской, вернее украинской женщине, свободно изъяснявшейся на их родном языке. Дальше им предстояло плыть на теплоходе уже с другим сопровождающим. Туристов охватила легкая грусть расставания с Москвой и прекрасной переводчицей. Внезапно украинка увидела энергично движущегося к трапу теплохода Францыча. Их взгляды встретились в том месте, где по ее твердому убеждению этого не должно было произойти ни при каких обстоятельствах. Накануне, он правдоподобно и убедительно сообщил, что уезжает на Украину в Павлоград, чтобы проведать заболевшую мать.

И надо же было случиться такому невероятному совпадению. Иной раз хочется что-то подобное придумать, да не получается. А тут сама жизнь все придумала, и продемонстрировала уникальный сюжет в лучших традициях классической литературы, вышедшей из-под пера Николая Васильевича Гоголя и Антона Павловича Чехова.

Она многое ему прощала: отсутствие денег, съемное жилье, ссоры, доходившие даже до рукоприкладства, вранье по поводу недельных отлучек…Возможно и сейчас она была готова выслушать очередную сказку об отсутствии билетов на поезд и единственно возможном решении: плыть на корабле до Нижнего Новгорода, а оттуда самолетом на Украину…

Несмотря на неожиданность и неординарность ситуации, в принципе, Францыч был готов пролепетать какие-нибудь невнятные и путаные объяснения. Любое «мычание» в этой пикантной ситуации было бы намного лучше, чем зловещая пустота затянувшейся паузы.

Случайно взгляд переводчицы скользнул по ящику водки и вдруг остановился на букете прекрасных роз. Их было не меньше 7 штук. Алые лепестки цветов венчали длинные стебли с зелеными листьями и острыми шипами.

Все она могла бы ему простить, буквально все…, но только не эти цветы! Они мгновенно разорвали, разрезали, раскололи всю нервную систему ее организма. Последний раз он дарил ей цветы на следующий день после рождения дочери, 5 лет назад!

Когда Францыч понял, что наличие цветов может усугубить положение и готов был призвать в свидетели друзей, которые могли бы подтвердить, что они предназначались Пончику в качестве благодарности за деловые услуги, было уже поздно. Решительным прыжком пантеры разъяренная женщина подскочила вплотную к мужу, схватила цветы и размашисто стала хлестать розами по его удивленной физиономии. Удары сыпались непрерывно, то слева, то справа, лепестки роз разлетались в разные стороны, листья осыпались и кружились вокруг, шипы безжалостно впивались в кожу и оставляли кровавые полосы на его лице…

Удивленные иностранцы и пассажиры теплохода застыли в изумлении, а водитель поставил ящик пива у трапа и быстро пошел к машине. Тем временем экзекуция продолжалась до тех пор, пока в руках оскорбленной женщины не оказались сломанные и размочаленные стебли роз без листьев, цветов и практически без шипов. Большинство шипов осталось на лице мужа, залитого алой кровью.

Пытаясь спастись от разъяренной жены, мужчина попятился назад. Но она, не в состоянии успокоиться, бросив остатки роз, выхватила из рук Францыча ящик водки и швырнула его на асфальт. Удар был настолько силен, что звон битой посуды был слышен на противоположном берегу Химкинского водохранилища. По иронии судьбы не разбитой осталась только одна бутылка водки, которая впоследствии использовалась при промывании глубоких ран Францыча.

Молниеносно извергнув испепеляющий огонь, не попрощавшись с иностранцами, несчастная женщина быстро удалилась по направлению к метро.

Израненного Францыча друзья доставили на корабль и поместили в лазарет. Там из его лица врач извлек множество шипов и произвел дезинфекцию ран, используя сохранившуюся водку. Ее остатки и пиво было выпито по случаю отплытия и чудом не пострадавшего зрения. Францыч напился с горя и бродил по теплоходу на четвереньках, как побитая собака. Сердобольные пассажиры утешали его в том плане, что шрамы на лице украшают мужчину, особенно, если это следы от шипов.

Вечерело. Александр разливал Мадеру на балконе, я резал арбуз. Вдруг звонко затарахтел телефон. Мы переглянулись и застыли в недоумении. Кто бы это мог быть? Может быть, с полдороги позвонили украинки? Тогда нас нет дома! Пока мы готовили легенду о срочном отъезде в Москву по вызову с работы, телефон замолчал. В тишине прозвучал общий вздох облегчения. Но через некоторое время в комнату постучала дежурная по этажу и через дверь сообщила игривым голосом, что нас приехали навестить сестры из Ленинграда.

Милые ленинградки не дождались концерта и приехали погостить просто так, представившись на КПП санатория родными сестрами.

Снова нам предстояло переселение на балкон, бессонные ночи и вздохи при луне.

Отметив приезд сестер Мадерой и арбузом, уставшие и счастливые мы отошли к целомудренному сну на свежем морском воздухе.

На следующий день намечался праздник Нептуна с конкурсами, купанием в море и праздничной концертной программой. Во сне, почему-то, всем приснилась настоящая любовь. Но что же это такое?

Сквозь крепкий сон гулко звучал голос сказочного ученого философа: «Любовь к Родине – это тяга физического тела и души человека в места, где он родился и вырос. Любовь между родителями и детьми – стремление сохранить информационные, духовные и биологические связи меду предками и потомками. Любовь к природе – это проявление инстинкта самосохранения по отношению к среде обитания». Поскольку даже во сне всех интересовала, в основном, любовь между полами, после небольшой паузы голос продолжал: «Всеобъемлющая любовь между мужчиной и женщиной – это краткий миг обладания женщиной, которая в это мгновение страстно желает мужчину, и оба они хотят продолжения рода в материальном достатке и браке». Возможно, подумали сонные граждане, бывают исключения из правил. Любовь бывает зла, эгоистична и, наоборот, односторонне бескорыстна. Любовь бывает мимолетной или более долгой. Но не бывает любви между людьми одного пола, не имеющих кровного родства, поскольку в процессе физической близости они не могут продолжить свой род. Навязываемые обществу однополые союзы ни то, что любовью, но и браком называть нельзя. Все эти безобразия, как правильно понял Евгений, изучая ученую книгу, являются обычной сексопатологией.