— И как?
— Не знаю, нормально. Я не спал с девушками, чтобы сравнивать.
— А с кем?
— Он не отсюда. Иначе об этом уже бы все вокруг знали.
Коул смотрит в чужой затылок и думает, что сам бы не решился на что-то подобное. Ни в школе, ни сейчас. Он хотел бы найти надёжного человека, который не растреплет об этом, но таких рядом не оказывалось ни в школе, ни в университете.
С утра ему становится ещё более неловко, чем ночью, и всю следующую неделю он избегает Шона всеми способами. Да так, что даже Джойс начинает что-то подозревать. Но вопросов, к счастью, не задаёт.
Лето постепенно катится к финалу, и на горизонте маячит сентябрь. Коул отчаянно хочет побыстрее уехать, чтобы сбежать от неловкости, и в то же время очень хочет ещё поговорить об этом с Шоном, потому что он больше ни с кем не мог это обсудить.
Шанс предоставляется, когда они вновь встречаются на берегу озера ранним утром. Коул даже удочку не берёт, хотя сначала хотел, чтобы был повод оправдать своё появление. Но сам себя называет трусом и приходит с пустыми руками. Шон сидит на том же месте, где они встретились тут впервые, и с точно таким же взглядом рассматривает водную гладь.
— Я думал, ты придёшь раньше, — говорит он, когда Коул садится рядом.
— Шесть утра. Куда уж раньше?
— Раньше на несколько дней, — Шон чуть заметно улыбается и поворачивает лицо к нему.
Коул смотрит на него несколько секунд, а потом сам немного подвигается вперёд и касается чужих губ своими.
— Хочу попробовать. Вдруг мне просто кажется, — бормочет он, но с первых же секунд понимает, что не кажется. И что его отчаянные попытки не признавать очевидного, сплошная глупость.
Шон отвечает на поцелуй, даже перехватывает инициативу, придерживая Коула за затылок. И целуется он так хорошо, что воздух в лёгких кончается слишком быстро. А может, и не из-за этого. Коул понятия не имеет, но когда отстраняется, то едва слышно шепчет:
— Это очень отличается от поцелуев с девушками.
— Потому что они тебя не привлекают, вот и всё, — в уголках губ Шона снова зарождается что-то похожее на улыбку.
— А что насчёт секса? — Коул смелеет, но его лицо такое красное, будто оно вот-вот взорвётся.
— Ты хочешь переспать со мной?
— Почему бы и нет. Я бы хотел попробовать с кем-то, кто…
— Ты хочешь переспать со мной не из-за этого, а потому что я единственный, кто знает, — Шон качает головой. — Не стоит. Лучше попробовать с тем, кто тебе будет нравиться.
— А тебе тот парень нравился? — Коул немного хмурится. Он и не думал, что его отошьют именно так.
— Да, — кивает Шон.
— И почему у вас не срослось?
— Примерно по той же причине, что и у вас с Джойс. Ему всё-таки нравились девушки, а опыт со мной был просто экспериментом.
— Грустная история, — Коул переводит взгляд на воду и шумно вздыхает. — А если я скажу, что ты мне нравишься? Ну, наверное.
Шон усмехается и качает головой:
— Ты мне тоже. И не наверное, но у нас всё равно ничего не выйдет. Лето закончится через две недели.
— Потом будет следующее лето, — замечает Коул, едва ли не впервые в жизни проявляя настоящую инициативу. Ему хочется попробовать, очень хочется. И вовсе не только из-за того, что Шон — единственный, кто знает. И внутри всё отчаянно трясётся от отказа.
— Потом я буду примерным сыном. На той стороне не одобряют подобного, что бы ты ни слышал по телевизору.
— Ты не можешь точно знать, ты ещё там не был, — Коул пододвигается совсем близко, ставит подбородок на чужое плечо и шепчет: — В конце концов, впереди ещё две недели. Иногда этого бывает достаточно.
— Достаточно для чего?
— Чтобы хотя бы на время почувствовать себя полноценным и счастливым.
— А ты не преувеличиваешь? — Шон насмешливо приподнимает брови.
— Нет, — Коул отвечает с улыбкой, потому что, конечно, преувеличивает. Но ведь две недели — это большой срок. Огромный для того, чтобы после многолетней неопределённости ощутить настоящий интерес. Даже если всё закончится с наступлением сентября.
Он садится, скрещивая ноги перед собой, кладёт руки на колени, склоняя голову к плечу, и спрашивает:
— Я подумал, что мне снова надо разучиться дышать. Поцелуешь меня ещё раз?
