Луг в притворном ужасе округлил глаза.

Северянин звонко рассмеялся.

– Теперь понятно, что тебя привело в камеру смертников.

Луг сокрушенно вздохнул.

– Да, мой язык без костей. За это я так часто страдал.

– Ничего. Теперь страдать осталось совсем немного.

– Но я не хочу умирать на пустой желудок. В другом мире такого удовольствия от еды вряд – ли получишь – меоссец повернулся к двери и крикнул – Стража! Чтоб – вас Борх взял!

Через минуту в коридоре послышались шаги. Лязгнул отодвигаемый засов и на пороге возникла плотная фигура стражника.

– Что разорались?! Хотите, чтобы ваши языки собакам скормили? – грубо спросил он.

Все смертники, кроме Северянина, отодвинулись подальше от смутьяна – меоссца. Но того не смутила угроза.

– Послушай, солдат – сказал он – Я, как и мои товарищи ничего не ели и не пили второй день.

– Ну и что с того? – хмыкнул стражник – Потерпи немного. Сегодня наешься своими кишками и кровью напьешься.

Стражник хотел уже закрыть тяжелую дверь, но Луг его остановил.

– Погоди, солдат – с милой улыбкой проговорил он – Я вижу, ты хороший человек. И поэтому не хочу причинять тебе неприятностей в мой последний час земной жизни. Моя вера учит, чтобы человек перед смертью делал только добрые дела, чтобы не попасть в Огненное ущелье.

– Что?! Мне неприятности?! – побагровевшее лицо стражника перекосилось от гнева и изумления – Ты мне угрожаешь, собачий хвост?!

Луг миролюбиво поднял руки.

– Ни в коей мере. Просто я знаю, какие неприятности тебя ждут и хочу оградить от них. Это будет добрый поступок. Дело в том, что публика ждет яркого зрелища. Верно?

– И что с того?

– А то, что никому не захочется смотреть на полудохлых от голода смертников. Это возмутит знатных драгонов. Они ведь пришли сюда, чтобы насладиться представлением. А что увидят? Жалкое зрелище. Лишившиеся сил преступники, сами подставят головы под мечи. Получается, что свершиться не справедливое возмездие, а акт милосердия. Публика будет очень недовольна. Ты умный человек. Сам понимаешь, что их недовольство и тебя коснётся.

Грубое лицо стражника приняла озадаченное выражение.

Казалось, было слышно, как скрежещут его мозги от напряженного мыслительного процесса.

– Ну и что ты хочешь? – наконец поинтересовался он у хитреца.

– Совсем немного. Легкого бодрящего вина. Промочить горло. Ну и поесть что – нибудь. Поверь, солдат. После того, как мы подкрепим силы, мы доставим удовольствие публике, а смотритель Арены подкинет вам за труды. Не сомневайся. Я вижу будущее.

Стражник молча вышел и закрыл дверь.

– Ты думаешь, эта обезьяна что – нибудь поняла? – презрительно спросил драгон.

– Уверен – Луг принялся вновь созерцать трибуны – Ого! Драгоны проснулись. Там что– то происходит.

Шум оваций и гром рукоплесканий сотрясли воздух.

– Кому они рукоплещут? Уж не самому – ли императору? – спросил Северянин драгона. Тот отрицательно мотнул головой.

– Нет. Это приветствуют Марсия – непобедимого генерала. Он разгромил орды варваров и пленил их царя – драгон кивнул на кильберов, сидевших в углу камеры.

Один из них, кряжистый мужчина со спутанными черными волосами, поднял голову и злобно сплюнул в его сторону.

– Вшивый драгон! Много ты знаешь! – проговорил он на ужасном ломанном Едином языке – Ваш непобедимый генерал – трус и сын змеи.

– Да, как ты смеешь, варвар?! – задохнулся от возмущения драгон.

– Заткнись – ка лучше – посоветовал ему Северянин – Забудь, что ты принадлежишь к их роду. Через час, а может и раньше, твой генерал будет вместе с другими хлопать в ладоши, когда тебя убьют.

Драгон сразу сник и замолчал.

Луг с усмешкой посмотрел на него и спросил кильбера:

– Так значит, в славной победе драгонов не все чисто? Марсий вас не победил в открытом бою?

Кильбер презрительно скривился.

– Марсий обманом заманил нашего царя на переговоры о мире. А затем, подлые драгоны напали на него и взяли в плен. Генерал знал, что мы чтим нашего царя. Он поставил условие, что если мы не сложим оружие, то его казнят. Многие сдались и стали рабами – кильбер опустил голову – Только небольшая часть воинов пыталась освободить царя. И теперь мы здесь.

– Я слышал, что у вашего царя, драгоны взяли много добра. Даже ходят басни о каком– то волшебном камне – спросил Луг, не отрывая взгляда черных, блестящих глаз от клочка синего неба, видневшегося сквозь зарешеченное окно.

– Это истинная правда – оживился кильбер – У нашего царя был дар богов. Его называют Камнем Тота.

Он хотел еще что – то добавить, но вновь заскрежетали засовы и в камеру вошел стражник. В руках у него был мех, полный вина и круг козьего сыра с ячменными лепешками.

– Жрите – сказал стражник, перед тем, как уйти – Но помните, сучьи дети, что я от вас жду подвигов на Арене.

– В этом даже не сомневайся – весело отозвался Луг.

Смертники с жадностью голодных львов накинулись на еду и питье.

Северянин сделал несколько глотков дешевого кислого вина и, передав мех Лугу, спросил драгона – Послушай, а как нас собираются убивать?

Драгон пожал плечами.

– Это известно только Распорядителю. Каждый год Игры проходят по-разному. Одно знаю точно. С преступниками заканчивают до полудня. Может нас просто скормят зверям. Кто знает?

– А зачем на шесты повесили щиты? – уплетая за обе щеки сыр, промычал Луг.

– Каждый из двенадцати щитов принадлежит одному из богов – Хранителей – отозвался драгон – Мы верим, что на Играх незримо присутствуют сами боги. Их отражение можно увидеть в этих щитах. Некоторые утверждают, что видели.

Северянин задумчиво посмотрел на сверкающие диски и прошептал:

– Все может быть. Богам нравиться кровь.

В эту минуту, на трибуне раздались жидкие хлопки и выкрики. Затем они набрали силу и переросли в шумные, нескончаемые рукоплескания. Магистраты и знатные драгоны поднялись со скамей, приветствуя императора, появившегося вместе с Герией на балконе.

Пепельного цвета, измождённое лицо Рогона выражало скуку и усталость. Окинув тусклым взглядом трибуны, полные народа, он сказал Молоху, следовавшим позади:

– Я лучше – бы поспал. Мне опять не дают покоя ночные кошмары. Может это проделки проклятой ведьмы? Когда, наконец, я увижу ее отрубленную голову?

Молох выпрямился и глухо произнес:

– Скоро, мой повелитель. Клянусь.

– Одни обещания – усмехнулся Рогон и помахал рукой зрителям – Может попросить Кеафу оградить меня от чар ведьмы?

– Лучше – бы ты звал не Кеафу, а исповедника – с ненавистью подумала Герия, присаживаясь на высокое кресло, рядом с мужем – Ну почему, боги не облегчат мне задачу? Почему, попойки и оргии, еще не доконали развратного старикашку?! Почему, ты просто не издохнешь?!

При этом, красивое лицо императрицы оставалось невозмутимым. Она мило улыбнулась зрителям и незаметно перевела взгляд на Марсия, который сидел неподалеку от балкона. Генерал ответил ей пылким взглядом.

– Он будет хорошим императором. Пусть и скучен в постели, но уж куда лучше этого полуразложившегося трупа – думала Герия, одаривая генерала едва уловимой, многообещающей улыбкой.

Рогон стал проявлять нетерпение. Оранжевый луч солнца скользнул под навес и, подобравшись к ногам императора, стал припекать пальцы в открытых сандалиях.

Император поправил свой плащ, отороченный золотой лентой, и, сделал отмашку белым платком. Он дал сигнал к началу Игр.

Хрипло и протяжно взревели трубы. Все разговоры и шум мгновенно стихли. Зрители тут – же переключили все внимание на Арену. Из ворот, находившихся под балконом императора, вышел Распорядитель Игр. Вслед за ним, покачивая остриями копий, двинулся отряд солдат. Они вывели в центр Арены, высокого, седовласого мужчину. Полы его некогда изящного платья рваными лохмотьями волочились по желтому песку. Многие из зрителей узнали его. Магистраты побледнели. Император мрачно улыбнулся, услышав на трибунах испуганный вздох.