– Одну минуту, госпожа – он сглотнул комок в горле, судорожно вспоминая строение комнат – Только позвольте справить малую нужду. Путь был долгий.

– Не хочешь это сделать на меня? – задыхаясь от приступа наслаждения, пробормотала Ламия – Нет? Ну, тогда поспеши. Мы сделаем с тобой одну милую шалость.

Северянин поспешно вышел в смежную комнату и его сердце радостно встрепенулось. Он не ошибся. Узкая дверь выходила на балкон.

Он с жадностью втянул ноздрями свежий воздух, прорывавшийся сквозь шелковую занавесь.

– На, держи таз – перед ним возник слуга Ламии с бронзовой посудой в руках – Вечно с вами одни хлопоты. Не мог сделать это рань…

Слуга не договорил. Северянин огрел его тяжелым тазом по голове. Перешагнув через бесчувственное тело, юноша проскользнул на открытую террасу. На балконе, опоясавшем фасад здания, было пустынно. Юноша двинулся в конец террасы, где увидел узкую решетчатую дверь. Это был его путь отступления, который предложил Харус. Он должен был убить Стража и незаметно покинуть здание через запасную лестницу. Северянин убедился, что железная дверь не закрыта и после двинулся в нужном направлении, отсчитывая проемы. Напротив пятой, приоткрытой двери, он остановился. Возле высоких, мраморных перил стояли клумбы с цветами. Он подошел к растению, формой напоминавшему человеческое сердце. Сунув руку в гущу длинных стеблей, он нащупал твердый предмет. Хищно сверкнула широкая полоска стали охотничьего ножа в его руке. С таким не страшно ходить и на дикого вепря. Северянин перевел дух. Пока все складывалось удачно.

Юноша крадучись приблизился к двери. Бесшумно проскользнув вовнутрь, юноша попал в помещение, служившее кладовой. Соблюдая осторожность, он подобрался к краю стены и через дверь заглянул в комнату. Единственный масляный светильник, висевший на стене, скудно освещал дубовый стол, на котором царил хаос. Груды битых черепков, исковерканной посуды, разбросанной по столу еды. За столом восседал тот, кто ему был нужен. Начальник драгонариев – Молох.

Северянин стиснул в руке нож.

Он приготовился было к броску, но его остановил тихий, почти бесплотный голос, долетавший из комнаты. Юноша пробормотал ругательство. Неужели Молох не один?!

Страж, покачивая головой, смотрел остекленевшим взглядом на стену, по выпуклой, барельефной поверхности которой блуждали тени. Белая женская фигура отделилась от стены.

– Долго ты будешь меня преследовать? – услышал наемный убийца глухое рычанье человека, которого он пришел убить – Оставь меня в покое. Я разве мало сделал для тебя? Все, все оставил. Забыл свой долг и честь.

– Ты любил меня – донёсся до изумленного юноши нежный, приятный голосок незнакомки, скрытой от него дверным косяком – Как и я тебя. Но мы не могли бороться с богами. Такова была их воля и такова наша судьба.

– Боги!! Опять эти боги! – воскликнул с горьким сарказмом в голосе Молох и попытался встать.

Северянин услышал лишь грохот разбитой посуды и треск стула.

– Я не знаю, кому молиться. Когда Кеафа отправляет на костер святотатцев, он не знает, что самый из них главный – это я! Да, я презираю богов! Они сделали меня несчастным! Я их ненавижу! Плюю на них!

И тут – же послышался мягкий голос:

– Бедный мой. Я знаю, что они причинили тебе боль. Но такова наша судьба. Прими ее. И сделай то, что я тебя прошу.

– Я не знаю, о ком ты говоришь. Кого я должен пощадить?!

Тихий печальный голос продолжил:

– Ради нашей любви, не причиняй ему вреда. Он мог быть и твоим сыном. Будь к нему добр.

– Ты говоришь о доброте?! Спроси о моей доброте у тех, кто бродит с тобой по – Темной дороге. Они тебе расскажут, как я был к ним добр. Уходи прочь. Не мучь меня.

Убийца услышал, как об стену, с ужасным грохотом разбился уцелевший кувшин.

Он понял, что больше медлить нельзя. Иначе охранники Молоха, привлеченные шумом, могут все испортить.

Северянин сорвал с себя парик, чтобы Страж в свою последнюю минуту узнал, кто его убил и вихрем ворвался в комнату. В ней никого, кроме Молоха не было! Краем глаз он увидел сероватую дымку, просочившуюся сквозь стену. Для того, чтобы удивляться не было времени.

Юноша одним прыжком оказался у стола и ударил ножом в могучую грудь Стража.

Но не зря тот слыл самым лучшим бойцом в империи.

Страж среагировал мгновенно. Он отпрянул назад. Лезвие ножа лишь чиркнуло его по коже. Северянин попытался исправить свой промах, но Молох схватился за край стола и опрокинул его прямо на юношу. Охотничий тесак в руке убийцы вонзился в столешницу и намертво застрял в дереве. Молох кинулся к мечу, висевшему на перевязи в углу комнаты.

Убийца рванул вслед за Стражем, собираясь голыми руками свернуть ему шею. Но в эту минуту затрещали двери и в комнату ворвались телохранители Молоха. С выпученными глазами они уставились на юношу.

– Да это же тот щенок! – выдохнул Кальд, узнав своего обидчика и, выхватив меч, кинулся на юношу.

Северянин увернулся от меча, чуть не рассекшего его пополам. Ударил воина пяткой в колено и услышал яростный крик боли. Юноша схватился за светильник, висевший на стене и, сорвав его, разбил об пол. Комната погрузилась во тьму.

Воспользовавшись возникшей сумятицей, он бросился из комнаты. Сбив с ног одного из драгонариев, он вылетел на террасу и бегом устремился к запасному ходу. Подлетев к двери, он схватился за толстые железные прутья и дернул на себя. Глухо стукнул о металл тяжелый, навесной замок, повешенный изнутри. Северянин побледнел. Дверь была заперта!

Вдруг он увидел на лестнице маленькую фигурку человека. Из темноты, обступившей лестничный проем, показалось крысиное личико Глиза – Слизня.

– Тебе привет от Харуса – со злобным торжеством в голосе, сказал коротышка – Сдохни, варвар.

Помощник главаря сунул ключ от замка в карман штанов и сбежал вниз по – лестнице.

– Ублюдки! Я вас достану, клянусь! – в отчаянии крикнул юноша вслед и дернул дверь со всей силы.

За жалобным хрустом покореженного железа, он не услышал свиста позади себя, и крепкая ременная петля захлестнула его горло. Один из драгонариев стукнул его по голове тяжелым кулаком, точно обухом топора. Задыхаясь от нехватки воздуха, оглушенный от удара, юноша рухнул на колени. Со всех сторон на него посыпались увесистые зуботычины и пинки. Кто– то из воинов уперся ему в спину коленом и сильнее затянул петлю.

Северянин захрипел и потерял сознание.

Молох, пошатываясь, направился к Кальду, который пытался задушить юношу.

– А ну, подай мне меч – заплетающимся языком потребовал он – Я сейчас отрублю голову мерзавцу. Им всем надо рубить головы. Иначе они оживут.

Молох взял меч, но тут силы оставили его. Он упал на драгонария и захрапел.

– Вот – же нализался – засопел Кальд, поддерживая тяжеленое тело командира – Давайте сами прикончим ублюдка.

– Нет. Пусть Молох решает на трезвую голову, что с ним делать. Убийца – еще сопляк. Сам он на такое не решился – бы. Возможно, что Молох захочет узнать имя заказчика – возразил драгонарий с красивой, мужественной внешностью.

Кальд хмыкнул.

– Будь по-твоему, Салег. Только ты сам его потащишь в «Комнату боли»

Гвардейцы разделились. Одни бережно понесли бесчувственное тело командира. Другие связали руки убийцы и поволокли на выход.

Когда Северянин очнулся, то при взгляде на мрачное помещение, в котором он оказался, юноша понял, что свободу он получит только со смертью.

Глава 14

Унылый зябкий рассвет осветил серые, обветшалые стены большого, высотного здания, стоявшего в глубине прямоугольного внутреннего дворика Невольничьего рынка. Чувствуя приближение дня, утробно зарычали горные львы и белоснежные барсы. Тоскливо взвыл волк. Заметались леопарды в клетках, выстроенных вдоль высокой стены, опоясывавшей рынок.

Из распахнутых дверей Дома Правосудия, донесся лязг отодвигаемых засовов, звон цепей и срежет замков, послышалась хриплая ругань надсмотрщиков, которые выводили рабов из камер и торопливо гнали во двор.