– Но честное слово, я никогда ничего не слышала о рассерии, – с большим удивлением в голосе сказала Диана и посмотрела на мужа. Тот кивнул в знак того, что он тоже ничего не знает, и, как бы пытаясь что-то припомнить, произнес:

– Возможно, мы недооценивали нашего мальчика, когда пускали его в нашу библиотеку. Наверное, он вычитал об этом в одной из книг.

– Но понимаете, как бы это так сказать, помягче, ни в КАЖДОЙ книге пишут о рассериии, ведь…

Но вместо мистера Брауна его предложение докончил Энди, с неизменной невозмутимостью:

– …корни рассерии используются для вытеснения из любого живого существа светлой магии и замены ее на темную.

– Не может быть! – хором воскликнула чета Разумов.

– Это действительно так. Вот смотрите, – мистер Браун раскрыл старинную книгу и показал рукой на небольшой абзац, слово в слово воспроизведенный маленьким Энди. – Это темная магия, – заключил он и, захлопнув книгу, показал на ее заглавие: «Жорж Ляру. Темные магические искусства», – а затем на печать в низу титульной страницы: «Массовое использование данной книги запрещено Орденом Галистариса».

– Я, конечно, знаю, что вы состоите в Ордене Галистариса и не имеете никакого отношения к темной магии, но мой долг, как учителя этой школы, выяснить, откуда ваш сын узнал о рассерии и не является ли он поборником Ордена Онобуса?

– Да вы что, ему всего семь… Тем более, мы бы этого никогда не допустили, – немного рассерженно начал Питер Разум. – Уверен, что он вычитал это в той книжке по черной магии, что мы с Дианой у него однажды отобрали…

– Мы практиковали с ним только безобидные зелья, – добавила Диана.

– Простите меня за назойливость, но задать эти вопросы требует устав школы. У меня самого нет никаких оснований не доверять вам – вы слишком известны в магической среде, – улыбнувшись, сказал мистер Браун. – Небольшие знания в области темной магии еще никому не помешали, так ведь? Думаю, любознательность Энди только ему на руку. Уверен…

Но тут раздался стук в дверь, и в кабинете биологии-зельеделия появилась мадам Дрюс.

– Мистер Браун, я видела, как вы быстро пробегали мимо моего кабинета. Все в порядке? – раздался ее добрый, но с нотками испуга голосок.

– О да, мадам Дрюс. Просто мне нужно было узнать ответ на вопрос, который я задал Энди Разуму, – и он показал на сидящего на стуле мальчика, играющего со своими пальцами.

– Не думала, что экзаменационные вопросы для поступающих вызовут затруднения у вас, Перис? – недоуменно воскликнула мадам Дрюс и подошла ближе к столу

– О, нет… – и он пересказал ей всю историю, случившуюся несколькими минутами ранее.

– Мальчик непременно одарен, – резюмировала хозяйка школы. – И он должен учиться в этой школе. Поздравляю, маленький Энди, ты принят в ряды моих учеников, – она подошла к мальчику и протянула ему свою руку.

Но Энди даже и не думал шевелиться. На его лице сохранялось чувство безразличия.

– Что это с ним? – спросила мадам Дрюс.

– Есть небольшая проблема, – прошептала Диана мадам Дрюс, предварительно отведя ее в сторону. – Он разочаровался в магии.

– Разочаровался в магии! – чуть не закричала шокированная признанием Дианы хозяйка.

– Да, его очень напугала черная магия.

– Ничего, – стала успокаивать Диану мадам Дрюс, – такое бывает. Я знаю, что делать. Все будет хорошо, беру Энди под свою опеку.

Вечером того же дня Питер и Диана решили устроить для Энди праздничный ужин по случаю успешно сданного экзамена. По дороге домой в один из спальных районов Лондона они забежали в кондитерскую лавку и купили красивый медовый торт и любимые их сыном шоколадные пряники. Теперь перед родителями стояла главная задача – поднять настроение Энди и вывести его из состояния то ли глубокой задумчивости, то ли не менее глубокой печали.

Зайдя в дом, Энди сразу же убежал в свою комнату на чердаке, запер дверь на ключ и повалился на кровать. В его сознании в этот момент творилось что-то необозримое. Перед ним проносилась та самая рассерия, из-за которой ему пришлось сегодня вспомнить многое из того, что он пытался забыть после прочтения книги по черной магии. Раньше, изучая вместе с мамой зельеварение и зачитываясь книжками о волшебниках-героях, спасающих человечество от драконов и темных колдунов, он думал, что на свете существует только добрая магия, что на земле есть только добрые волшебники, защищающие хрупкий мир простых людей. Темная магия в его представлениях была чем-то вроде пережитка прошлого, давно уничтоженного магией светлой. А потому и все те волшебники, которых он встречал в своей жизни, казались ему романтическими героями мифов и сказок о добрых колдунах и ведьмах. Но когда он открыл для себя мир темных сил и узнал, что тот по своему могуществу равен, а в чем-то даже превосходит мир светлых сил, на всех знакомых волшебников и даже родителей он стал смотреть с большой долей подозрения. А узнав о рассерии и возможности обращения белых магов в черных, он решил вообще отграничиться от мира волшебства.

Родители понимали, что Энди слишком рано распрощался с детскими идеалами добра и что он слишком рано столкнулся с миром зла. Тем более что в этом была и их вина. Обычно дети волшебников узнавали о существовании темной магии только в школе, да и то на последних курсах обучения и в довольно общих чертах. На этом настаивал Орден Галистариса, не желающий преждевременно травмировать детскую психику и уверенный, что обучение детей должно проходить исключительно в рамках светлой магии. К тому же история мира полна примерами, когда светлые волшебники, увлекшись темными чарами, вскоре переходили на их позиции. Поэтому цель пребывания детей в школах волшебства Орден видел в том, чтобы воспитать новое поколение воинов Ордена, способных защищать мир людей и мир белой магии силами этой же самой магии от воинов Ордена Онобуса, поборников темного начала. И это вызывало у Питера и Дианы не меньшее беспокойство, ведь их ребенок из-за нарушения этого постановления Ордена Галистариса может быть подвергнут мучительной и опасной процедуре по очищению памяти от темных магических знаний. За примерами здесь также далеко ходить не надо – родной брат Питера Клавдий после этой «зачистки» полностью лишился рассудка и покончил жизнь самоубийством, сбросившись во время туристической экскурсии в жерло одного из действующих вулканов Панамских островов. Такой же судьбы для своего сына Разумы не хотели. Благо в мире еще существовали волшебники, считающие, что знание темной магии может пригодиться в жизни – и мадам Дрюс – одна из них. Ее школа единственная имела лицензию на обучение «запрещенным дисциплинам», но, конечно же, в разумных пределах и лишь в исключительных случаях. Может ли ребенок изучать их или нет – устанавливала специальная комиссия из Ордена Галистариса, а после обучения она испытывала их на уровень мастерства и при успешно сданном экзамене назначала на какое-либо элитное место в Ордене, а при неудаче… – заставляла повторить судьбу Клавдия Разума. Но Энди это все еще только предстояло пройти. А пока что он заперся в своей комнате и погрузился в мрачные размышления о том, кто же его родители – светлые или темные маги. И как раз в тот момент, когда его мать направила в отца пылающий столп огня, Энди услышал стук в дверь, открыл глаза и вернулся из мира фантазий в реальность.

– Энди, почему ты заперся? Открой, – начала Диана ласковым голосом, – Мы с папой хотели поздравить тебя с поступлением в школу мадам Дрюс. Поверь, мы гордимся тобой.

Но Энди и не думал вставать с кровати, продолжая гадать, зачем к нему пришла мать – поздравить или под благовидным предлогом отравить.

– Энди, сынок, ну открой, – тем же ласковым голосом, знакомым мальчику с детства, продолжала Диана. – Что случилось? Ты разве не рад своей победе?! Представляешь, ты знаешь даже то, чего не знают взрослые волшебники. Ты – мой маленький гений.

У Энди на глазах выступили слезы. Ему уже было все равно – на какой стороне его мать. Ему просто захотелось оказаться в объятиях родного человека, в объятиях матери, почувствовать приятный ландышевый запах ее духов, посмотреть в ее глубокие зеленые глаза. Он вдруг понял, что, каким бы он ни был, но этот человек для него самый родной и самый любимый. Энди вскочил с постели, открыл двери и крепко сжал Диану в объятиях.