Вообще-то у Криса принцип: никогда не встречаться с преподами. Ну, вот зачем ему, молодому и привлекательному юноше двадцати двух лет, нужен какой-то старикан? У Криса, конечно, не модельная внешность, но он находит себя очень даже симпатичным, да и, как правило, парни находятся. И Крис совершенно точно убеждён, что в институте нужно учиться, а не флиртовать с преподами. Даже если один из них, ох…
У Криса есть свои маленькие слабости. Смуглая кожа, чёрные волосы, тёмные глаза, низкий голос и непременно худые, но жилистые руки с узкими запястьями. И он совершенно точно не виноват в том, что все эти слабости объединил в себе препод высшей математики. Высшая математика – от одного названия веет вселенской скукой, и даже смуглая кожа и худые руки мистера Блэка не делают этот предмет интереснее. Крис вообще относится к тому разряду людей, что на таких скучных предметах отсыпают свои положенные часы, которые ночью тратят чёрт знает на что. И Крис никогда не встречается с преподами, потому что какие к чёрту отношения?
Но, мать вашу, у этого мистера Блэка потрясающая задница. Потрясающий голос. И рубашки у него потрясающие. Видимо, это ещё одна слабость Криса.
Крис просто не совсем уверен в том, что не сошёл с ума, ведь не может же, в самом деле, он пялиться на этого мистера Блэка (как его там? Ирвин? Эрн?) вместо того, чтобы сладко похрапывать, притаившись за спиной сидевшего спереди Курта. Курт слегка, гм, широк в кости, и это не способствует его отношениям с девушками, зато помогает Крису безнаказанно дрыхнуть на лекциях. За широким Куртом его, худощавого, пусть и широкоплечего, не видать.
Проклятый мистер Блэк, чёрт бы его побрал. Крис второй месяц, как будто ему снова шестнадцать, мучается со стояками. Охуенное чувство – дрочить на монотонный бубнёж про дифференциальное исчисление функций одной переменной. Если бы Мир узнал, подкалывал бы по этому поводу ещё ближайших года два.
Мир – лучший друг Криса. И, чтоб ему пусто было, абсолютный и закоренелый натурал. То есть он как бы нормально относится к тому, что его друг долбится в жопу, но сам всё же предпочитает прекрасных дам. И он уже две недели как пронюхал, что Крису нравится мистер Блэк. Поэтому, когда Крис, отмечая в уме это утро как очередное дерьмовое начало дня, плюхается за парту и роняет голову на поверхность стола, Мир, тут же усевшийся рядом, ласково тянет:
– Опять не выспался, потому что дрочил на нашего математика, Крисси?
Крис бубнит, что Мир может пойти нахер, если не заткнётся, а Мир хохочет, как полный придурок. Иногда Крис не понимает, какого чёрта вообще его терпит. Честное слово.
У Мира даже девушка есть. И это при его-то характере. Алисой зовут. Милая такая, с пышными формами, светлыми волосами и ласковыми обещаниями отчекрыжить Миру то самое, чем мужики в раздевалках меряются, если он попробует косо взглянуть в сторону любой проходящей мимо особи женского пола от четырнадцати до тридцати лет.
Крису так лень думать о чём-нибудь, вообще хотя бы о чём-то, что он просто подпирает голову ладонью и принимается пялиться в окно. На игровой площадке, расположенной неподалёку от университета, вовсю веселятся дети. Не то чтобы Крису хотелось к ним, но, знаете, когда выбор стоит между качелями и высшей математикой…
– Мистер Адамсон, – вырывает его из мыслей о несправедливости жизни вкрадчивый голос преподавателя, и Крис подпрыгивает на своём месте. Мистер Блэк стоит возле его парты, вежливо улыбаясь, а все остальные подло хихикают. Крис осознаёт, что совсем зазевался и пропустил начало лекции, даже тетрадь не вытащил для приличия.
– Может быть, повторите то, что я сейчас сказал? – интересуется мистер Блэк. Крис заливается краской, а ехидный голосок в его голове слащаво отвечает: “Может, повторишь ещё раз эту фразу своим низким сексуальным голосом, красавчик?”
Крис советует голосу заткнуться и искренне надеется, что не сказал этого вслух.
– Простите, – он покаянно опускает голову, изображая вселенское раскаяние. Правда, с мистером Блэком это не прокатывает. Даром что ему всего двадцать восемь – пострашнее любой престарелой мегеры. Крис только уныло кивает, когда ему сухо сообщают, что, раз уж он не соизволил слушать лекцию, значит, отлично знает материал и останется после занятий, дабы продемонстрировать своё владение теорией высшей математики. У Криса такое чувство, будто Фортуна настойчиво трясёт перед ним своими дряхлыми ягодицами, и, честное слово, его это бесит.
После лекции Мир, не в силах перестать хихикать, заявляет:
– Если ты настолько хочешь побыть с ним наедине, парень, мог бы придумать способ получше.
– Я не встречаюсь с преподами, – терпеливо растолковывает Крис, будто малому ребёнку, Миру и раздражённо поводит плечом. – Не знаю, как ты, а лично я жрать хочу. Пошли в столовку, может, успеем перехватить пару булочек до того, как их расхватают первокурсники.
– Ну-ну, предпочитай еду своему принцу, верный путь к статусу одинокой самодостаточной женщины, – хихикает Мир, и Крис награждает его затрещиной.
Булочки они перехватить не успевают, но щедрая повариха, которая вообще любит откармливать бедных и несчастных худых студентов, выделяет им по тарелке салата. Крис плюхается за первый попавшийся стол, лениво ковыряя вилкой капусту, и тяжело вздыхает. Салат ему настроения тоже не прибавляет.
Остальные несколько лекций Крис бессовестно дрыхнет. Периодически к нему присоединяется и Мир, но тот чаще с Алисой флиртует. Конечно, удобно, когда девушка с одного с тобой курса. Крис с грустью думает о мистере Блэке и его потрясающей заднице, а потом с ещё большей грустью – о высшей математике. Открыть учебник и попытаться прочитать хотя бы что-то – для него почти достижение. Ну, Крис просто живёт по принципу “от сессии до сессии”, а в остальное время не особенно мучает себя учёбой. В общем-то, ему глубоко параллельно и на диплом, и на институт. Удобно, знаете ли, иметь пару знакомых “дядюшек”, которые с радостью примут тебя в свою фирму, и им побоку будет, красный ты диплом получишь или еле-еле на тройки наскребёшь.
После занятий Крис тащится к мистеру Блэку с горечью во рту и пустотой в голове. Когда учитель, мило (совершенно бесстыже, совершенно невозможно мило) улыбаясь, кладёт перед ним лист с тестом, Крису хочется умереть. Честное слово. Он читал учебник. Ну, пару страниц, по крайней мере. Но то, что Крис видит перед собой, больше всего похоже на какие-нибудь древние письмена. Кажется, сволочной препод подсунул ему какой-нибудь повышенный уровень сложности. Крис злобно смотрит на усмехающегося препода и думает о том, что невозможно быть таким козлом при такой внешности.
– Мистер Блэк, – без особенной надежды говорит он и безуспешно пытается состроить глазки невинного щеночка. Но состроить глазки невинного щеночка довольно проблематично, когда обладаешь довольно развитой мускулатурой и ростом в два метра с кепкой. Видимо, препод тоже не особенно впечатлён, потому что поджимает губы так, что Крис даже начинает опасаться, как бы они вообще не исчезли. Грех же так бездарно просрать таки-и-ие губы.
Крис напоминает себе, что не встречается с преподами. И не залипает на преподов, всё понятно?
Он честно проводит целый час в попытках справиться с заданиями, и мистер Блэк, проверивший ответы нерадивого студента, громко хохочет.
– Адамсон, Вы неподражаемы! – восклицает он, вытирая выступившие от смеха слёзы. Крис украдкой пялится на его задницу. В конце-то концов, немножко же можно…
– Я ставлю Вам очаровательную D, – заявляет мистер Блэк. Крис меланхолично пожимает плечами, как бы говоря, что во всём виновата стерва-судьба.
На следующем занятии он пялится на мистера Блэка так долго и упорно, что тот это замечает. Крис краснеет, прячется за баррикадой из учебников, показывает кулак готовому что-то сказать Миру и клятвенно себе обещает, что просто сходит в субботу в клуб, подцепит какого-нибудь паренька, и всё пройдёт.
Крис не очень-то любит клубы, если говорить по правде. Там всегда слишком душно. Зато там всегда целые очереди из желающих потрахаться и разбежаться. Крис оглядывается, примечая симпатичного мальчика у барной стойки – он покачивает бёдрами и флиртует с барменом. Крис не уверен, что настолько узкие джинсы способны будут выдержать, если паренёк сядет. Нет. Крис не любит таких мальчиков-зайчиков в узких штанах. Как бабы, честное слово.
