========== 14 ==========

Проходит ещё три дня, прежде чем Уэйд напоминает о себе. Когда телефон — тот самый телефон — наконец звонит, у Питера сердце уходит в пятки, и он начинает заикаться. Он почти потерял надежду. Вот почему последние три дня он выкладывался на максимум — чтобы не было времени думать об этом.

— Питер? — словно это мог быть кто-то другой. — Почему ты… на тебя там что, кто-то кричит?

У него странный тон: торопливый, но нарочито ровный.

Питер оглядывается через плечо. Джеймсон отчитывает какого-то стажёра. Громко. Он поворачивается обратно, на всякий случай пряча телефон от посторонних глаз. Не то чтобы это подходящее место для разговора, но Питер слишком боится упустить свой шанс — так сильно, что, наверное, это слышно по голосу.

— Это не на меня кричат, — поясняет он. — Я просто на работе.

— Ох, извини. Который час?

Питер смотрит на часы.

— Около десяти утра.

— Чёрт, рановато. Я могу перезвонить позже или… ну…

Питер неожиданно понимает, что Уэйд просто-напросто нервничает.

— Подожди, — говорит он, иррационально боясь, что, если Уэйд сбросит вызов, Питер больше никогда не услышит его, и смеётся над собой. — То есть, конечно, я хочу поговорить. Я пытался связаться с тобой с тех пор, как ты сбежал.

— Да, я… прослушал голосовые сообщения, — осторожно отвечает Уэйд. — И нашёл твою записку. Кажется, я вёл себя как мудак, — это звучит так самоуничижительно. — Прости, что не звонил так долго, нужно было кое-что уладить. Ты же понимаешь.

Питер автоматически прижимает телефон к уху и тут же осознаёт, что это выглядит подозрительно. Он понижает голос и тихо спрашивает:

— Кстати, что случилось с твоей квартирой?

— Что?

— Когда я был там в прошлый раз, там царил сущий хаос. Всё в порядке? У тебя неприятности?

— О… эм… нет, это сделал я.

Поскольку Уэйда нет рядом, изумлённый взгляд Питера достаётся стене.

— Ты всё разгромил?

— Я не планировал возвращаться, и не то чтобы я не могу позволить себе внеплановую перестановку… это длинная история. Могу я увидеть тебя? Пожалуйста. Я готов умолять.

Питер уже неделю пытается связаться с Уэйдом. И тот факт, что даже при этом условии Уэйд продолжает считать, что ему нужно вымаливать встречу с Питером, огорчает его. Вряд ли самооценка Уэйда в порядке.

— Да, конечно. Я напишу тебе, ладно? Когда закончу.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Питер не хочет заканчивать разговор. Возможно, Уэйд тоже, но он всё же мягко говорит:

— Увидимся, Спайди.

У Питера не остаётся выбора — или повесить трубку, или выставить себя приставучим придурком. Он нажимает на отбой.

Те несколько часов, которые он проводит в здании Бьюгла, доделывая работу, тянутся как столетия. Он проверяет время каждые пять минут, как будто у него какое-нибудь нервное расстройство, и едва замечает разглагольствования Джеймсона о Человеке-пауке. Кажется, несколько человек заговаривают с ним, но Питер слишком погружён в свои мысли. Слишком занят, пытаясь придумать, что сказать Уэйду, и разложить мысли по полочкам.

Питер сам предлагает встретиться на нейтральной территории. Едва разобравшись с делами, он надевает костюм и добирается до выбранной ими крыши — это достаточно уединённое, но в то же время не укромное место, хорошо знакомое им обоим. И Питер солгал бы, если бы сказал, что его маска не кажется ему сейчас отличным средством защиты.

Он думает, что и Уэйд придёт в костюме, но тот появляется в мешковатых джинсах и свитере — огромном свитере, в котором Уэйд кажется меньше, чем он есть. Он даже не надел маску. Словно хотел продемонстрировать свою уязвимость. Питеру совсем не хочется расставаться со своей маской, но так правильно — и он снимает её, пока Уэйд приближается к нему, спрятав руки в карманах и опустив голову. Робко.

— Привет, — говорит Питер, когда Уэйд садится рядом с ним. С такой высоты суетящиеся внизу люди напоминают муравьёв.

— Привет, — повторяет Уэйд, не глядя на него.

— Хочешь, чтобы я начал? — спрашивает Питер, прерывая неловкое молчание, и продолжает, не дожидаясь ответа:

— Я мог бы. Я думал о том, что хочу сказать тебе, с того самого дня. И я до сих пор не знаю. Но «извини» — неплохой вариант. Для начала.

Это привлекает внимание Уэйда. Наконец-то он поднимает глаза на Питера.

— Ты извиняешься? За что, чёрт возьми?

— Для начала за то, что прочитал то досье. Я не имел права.

Уэйд качает головой.

— Это не было тайной. Ты мог бы просто спросить меня об этом, Пит. О моём прошлом, об «Оружии Х», о Ванессе… я рассказал бы тебе о чём угодно.

— Правда? Не стремясь защитить себя и ничего не скрывая?

Уэйд неодобрительно смотрит на него.

— Я думал, мне это больше не нужно.

— Слушай… — Питер вздыхает. — Я… я придерживаюсь собственных убеждений. Мой дядя всегда говорил: «С великой силой приходит и великая ответственность». Он имел в виду ответственность за жизни людей, но также и ответственность, накладываемую этой властью. Я не могу назначить себя судьёй, присяжными и палачом, просто не могу. Что, если я накажу невиновного? Чьего-то отца, чьего-то брата, чьего-то сына? Я потерял столько близких людей — и не могу поступить так с кем-то ещё. Есть и другой способ.

— Я тоже терял близких, знаешь ли.

— Я знаю. Чёрт, Уэйд, после того, через что тебе пришлось пройти… большинство сдалось бы. Но не ты. Ты стараешься, и я думаю, что это потрясающе.

Смирение, написанное на лице Уэйда, сменяется робкой надеждой. Надеждой, которую он торопливо уничтожает в зародыше. Питер может сказать ещё кое-что — он мог бы чередовать оды Уэйду с извинениями ещё несколько часов, но сейчас его снедает любопытство. Он всё ещё не может забыть о том, в каком виде нашёл Уэйда в квартире.

— Итак, — говорит он, когда Уэйд не произносит ни слова, — не хочешь объяснить мне, что тогда произошло? Ну, прямо перед тем, как я застал тебя истекающим кровью, — это не совсем верно. К прибытию Питера Уэйд уже успел истечь кровью.

Уэйд давится вдохом.

— Теперь моя очередь, да? Хочешь вариант покороче? После нашего разрыва я был… в ярости. Пошёл домой, разгромил квартиру, послал к чёрту Нью-Йорк. А потом отправился на поиски хорошей драки — мне так хотелось кому-нибудь хорошенько врезать… После… — он колеблется.

Питер прижимается ногой к его лодыжке, молчаливо призывая продолжать.

— Я взял заказ, — признаётся Уэйд, рассматривая свои руки. — Тебе назло. Пиздец, правда? Мне попался плохой парень, парень, который заслуживал смерти, и я подумал, что должен разобраться с ним, прежде чем он кому-нибудь навредит. Так что я собирался как следует подготовиться: всё разведал, придумал план — в общем, занимался всеми скучными вещами, которые необходимо сделать перед ударом. Но я всё равно продолжал думать о тебе. О том, что ты — единственный герой, который относится ко мне с чёртовым уважением. О том, как ты смотришь на меня. Как будто я, — он беспомощно оглядывается, — такой же.

Питер невольно краснеет. Он и не думал, что он смотрел на Уэйда как-то по-особенному. Он изо всех сил старается придать своему лицу нейтральное выражение, но, судя по тому, как приподнимается уголок губ Уэйда, ему это не удаётся.

Питер прочищает горло.

— Так ты… сделал это?

Уэйд усмехается.

— Нет. Одной мысли о твоих щенячьих глазках хватило, чтобы испортить всё удовольствие. Поэтому я отказался. Но парням, которые меня наняли, это не понравилось, так что они заглянули в гости, чтобы уговорить меня. Но я всё ещё… чувствовал себя… отвратительно. Видимо, я так заболтался, что они решили вступить со мной в бой.

— В бой, который ты проиграл.

— Их было много! — защищается Уэйд. — И я пытался не убивать. Но — да. Проиграл. Пришлось телепортироваться оттуда, как только меня ранили. Кто знает, что они сделали бы с моим трупом?

— Так ты вернулся в свою квартиру?

— Она была первым местом, о котором я подумал… и, мне кажется, я потерял её, — он делает паузу и бросает на Питера взгляд. — Как и тебя.