Она положила свою руку на мою, и ее глаза сверкнули чем-то другим, кроме свечей.

– Я тоже рада, что застряла вместе с тобой.

ЭПИЛОГ 

Лекси

Прижимая тарелку попкорна к груди, я протопала босиком в гостиную, где Ной ждал меня, сидя на диване. Нашем диване, подумала я, немного улыбаясь про себя, и присела на кожу карамельного цвета рядом с ним. Ной обернулся и улыбнулся мне, и мое нутро превратилось в лужу теплой слизи.

Неплохо для года вместе.

– Хей, секси, – проговорил он, обнимая меня за плечи. – На этот раз ты положила туда трюфельную соль?

– Конечно, – уверила его, подкладывая свои ноги под одно из его массивных бедер и вытягивая руку в миску за горстью маслянистой кукурузы. – Это любимое лакомство Берта, верно?

При звуке своего имени Берт высунул голову из кармана сумки на передней части толстовки Ноя. Стэн делает то же самое, с другой стороны, его усы дергаются на запах его любимой вкусняшки. Все это делает Ноя немного похожим на кенгуру. Не каждый двухметровый каменщик может быть сексуальным с двумя усатыми грызунами, торчащими из его живота, но Ной приковывает взгляд.

– Вот, держи, – он предложил каждому хомяку по кусочку попкорна. Оба мальчика выхватили свои призы, а затем нырнули обратно в карман, как парочка грабителей банков, прячущих свое добро.

– Так чертовски мило, – заметила я, это тоже самое, что я говорю по крайней мере сто раз в день с тех пор, как Шелли впервые спросила, хочу ли я двух осиротевших лесных зверьков, которых она спасла из заброшенного амбара в Принвилле. Она знала, как я была убита горем при возвращении Бартоломью после моей последней сессии в качестве сиделки, а эти братья заполнили хомякообразную дыру в моем сердце. – Кстати, Бартоломью передает привет, - сказала им. – В следующую среду у вас будет вечеринка.

Ной улыбнулся и схватил горсть попкорна.

– Если бы ты сказала мне год назад, что я планирую играть с грызунами, я бы назвал тебя сумасшедшей.

– Я сумасшедшая в лучших смыслах, – проговорила ему, наклоняясь, чтобы поцеловать его в висок.

– Ты практически перестала слышать голоса в своей голове, – указал Уотсон.

– Но, когда ты это делаешь, у тебя в основном есть хорошие новости, чтобы о них сказать, – светился и кивал Харлоу.

Ной обнял меня и пощелкал пультом. Уже почти настало время финала сезона «Каменный век» на историческом канале, и мы смотрим его вместе, отмечая первую годовщину нашего свидания в лифте. Я прижалась к Ною сильнее, думая, как мне повезло. Как нам повезло, что наш инцидент с лифтом оказался таким, а не с одним из нас, вынужденным съесть другого в каннибалистическом акте самосохранения.

Не то чтобы я думала о худших сценариях развития событий. Часто.

Ной сместился на свое место мимо меня.

– Ох. Интересно, что это такое?

– Реклама?

– Нет, это.

Он указывает, и я слежу за направлением его взгляда. Великолепный, славный камин с солнцем, луной, горами и небом. Он был завершен несколько месяцев назад, но я все зависаю несколько раз в день, смотря на него.

– Где? – уточнила я. – Какой-то камень не подходит или что?

– Возможно, – Ной нахмурился и сощурился на мозаику чуть выше камина. – Ничего там странного не видишь?

Я смотрела туда, куда он указывал, но ничего не видела.

– Где?

– Слева. Рядом с тем большим речным камнем в форме запятой. Видишь?

Я покачала головой, но теперь мне стало любопытно. Я соскользнула с дивана, осторожно, чтобы не потревожить хомяков. Они высунули головы из-за краев толстовки, как всегда, от любопытства.

– Я все еще не вижу, на что ты показываешь, – сказала я, приближаясь к камину.

– Еще немного. Там! Видишь?

Я стояла на цыпочках, ловя отблеск чего-то золотого. Нахмурилась - не могла вспомнить эту золотую кладку на мозаике. Я что-то пропустила?

Когда мои пальцы сомкнулись вокруг него, и я рассмотрела объект на уровне глаз, испуганно вздохнула.

– Ной!

Я повернулась. Он стоял на одном колене позади меня с натянутой улыбкой и лесными хомяками, торчащими из кармана.

– Лекси Эллисон, – начал он, – когда ты ступила в лифт год назад, я понятия не имел, как сильно ты изменишь мою жизнь. Ты мое солнце, моя луна и мои звезды, и каждый драгоценный камень во Вселенной. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой? – слезы затуманили мои глаза, я кивнула и посмотрела на кольцо. На нем был большой фиолетовый аметист, покрытый яркими изумрудами, и выглядел он точно так, как я всегда себе представляла.

– Да, – я вздохнула. – Конечно!

Тогда Ной встал на ноги и помог мне надеть кольцо. Оно идеально подошло – не слишком большое, не слишком маленькое. Впору.

Грызуны извивались в карманах, ища что-то блестящее или съедобное. Ной наклонил мою руку к ним, чтобы показать кольцо.

– Не трогать, – предупредил их. – Может оно блестящее и красивое, но явно не для вас.

– Оно мое, – проговорила я, затем ухмыльнулась Ною. – И ты тоже.

– Отныне и во веки веков.

Он улыбался в ответ и постучал по нагрудному карману моей рубашки. Ладно-ладно, его рубашки. На мне одна из старых рубашек Ноя, а под ней ничего. Он сказал мне несколько месяцев назад, как сильно любит опрятность, поэтому я конфисковала половину рубашек с воротником из его шкафа. Они стали моей ночной формой для свиданий на дому.

Рука Ноя снова коснулась моего нагрудного кармана, и я задрожала от удовольствия.

– Я бы также хотел, чтобы они были частью этого, – пробормотал он.

Я глянула на его руку и приподняла бровь.

– Мои сиськи?

– Нет, мальчики, Берт и Стэн. У меня тоже есть кое-что для них.

Озадаченная, я посмотрела, как он скользнул пальцами в карман рубашки и вытащил два маленьких предмета. Кольца – блестящие пластиковые копии моего на пальце. Они были мерцающим и безвкусными, но зверьки стали извиваться от восторга, когда Ной их им протянул.

– Для вас, – объявила им. – Что-то свое сверкающее.

Они протянули крошечные лапки, захватив по одному, как величайшее сокровище в мире. Потом, счастливые, нырнули обратно в карман, а я посмотрела на Ноя.

– Похоже, что мы семья.