- А вы?
Соломон не собирался спрашивать, но голос беспомощно звякнул – и получился вопрос.
- Я, - комиссар Бобель улыбнулся улыбкой усталого и немолодого человека, которую Соломон видел сотни раз на его морщинистом лице, таком же привычном, как фасад участка Транс-Пола, но теперь с новыми, не виденными им прежде, глазами, - Я не имею к этим остолопам никакого отношения. Видишь ли, я не работаю на Мафию. Я работаю на Форд.
- Мерзавец! Крысиное семя! – крикнул Баросса в ярости. Контроль над собственным телом у него был выдающийся, ни одна мышца даже не дернулась, - Так ты агент! Иностранный агент! Шпион!
- А еще – комиссар Транс-Пола в Фуджитсу, - добавил комиссар своим обычным мягким тоном, - Оружие на пол, детектив Баросса! И вы, детектив Лью, тоже. Уверяю вас, опыта в стрельбе у меня более чем достаточно. Пусть даже и в таком скверном освещении. Вот так. Спасибо.
Они положили оружие. Медленно, осторожно, почти бесшумно. Где-то звякнул разбросанный по полу мусор. И только с большим опозданием Соломон заметил, что только две тени из четырех послушно нагнулись. Две все еще держали оружие в руках. Одной из них, разумеется, был сам комиссар Бобель. Стекла очков не давали его с кем-то спутать. Он – и еще одна угловатая тень. Совсем незаметная, которую даже можно спутать с декорациями.
- Энглин…
Оно не ответило. Кажется, даже отвернулось. И он хорошо успел узнать сегодняшнее Энглин, чтобы понять – ничего и не скажет.
Энглин… Соломон стиснул зубы так, что тупая боль пронзила виски. Оно помогало ему готовить засаду для комиссара Бобеля, и самого начала знало, что ловушка на самом деле предназначается для самого охотника. Потому и согласилось помочь так легко. Энглин и комиссар Бобель. Комиссар Бобель и Энглин…
Соломону едва не застонал. Кретин. Настоящий кретин. Слепой и безумный кретин…
- С вами… Все это время с вами! – выдохнул Баросса, трясясь от ярости, - Оно не просто нейро-маньяк, оно тоже работало с вами на Форд!
- Не работало, - мягко поправил комиссар Бобель, - Ассистировало. Я – оперативный агент, а милое Энглин – мой технический ассистент. Я – мозг, а оно - мои нейро-мышцы, если можно так выразиться. Иначе мне сложно было бы контролировать события на здешнем нейро-рынке. Кроме того, разумеется, Энглин не нейро-маньяк. За это я могу поручиться.
- Зачем вам Соломон, старая макака? – спросил Коротышка Лью. Кажется, он хотел добавить еще несколько слов, но сдержался. Что весьма сложно, если используешь нейро-модель «Пан».
- Могу заверить, сам он мне без надобности, - голос у комиссара звучал мягко, как прежде, сложно было представить, что минуту назад он гудел, как литая сталь. Улыбки Соломон не видел, но догадывался, что она вновь выступила на рыхлом комиссарском лице, - Мне нужно то, что у него в голове. Не комплексы и не страхи, а та самая тикающая штучка…
- На складах Форда больше ничего не осталось? – язвительно спросил Лью, - Вам-то она зачем?
- О, я не собираюсь ее изымать. К чему? Я всего лишь помещу детектива Пять в нейро-корректор и с помощью Энглин проведу одну небольшую, но эффективную операцию. Проще говоря, выжгу все нейро-цепи вперемешку с синапсами. Пять секунд – и голова детектива Пять будет напоминать горящий мусорник. Надежный способ уничтожить все следы какого бы то ни было нейро-софта. Я бы даже сказал, гарантированный.
Баросса понимающе кивнул.
- Конечно. Вся эта история вышла из-под контроля, верно? И вы пытаетесь обрезать все концы.
- Он зачищает все следы Форда, - пробормотал Соломон. Странное дело, мышцы челюсти свело от напряжения, а слова даются легко, и язык болтается, как у пьяного, - Я понял. Ваши игрушки каким-то образом сбежали из нейро-лабораторий Форда, так? Игрушки, которые вы готовили на случай непредвиденных обстоятельств. Маленькие милые военные игрушки Форда. Вам не удалось их полностью контролировать. Шкатулка Пандоры с ее нейро-проклятьем… Бомбы попали в другие страны. И в Фуджитсу в том числе.
- Верно, детектив Пять, - сказал комиссар, - И позвольте похвалить вашу запоздалую проницательность. Если бы обладали ею раньше, были бы лучшим детективом в участке. Увы, она посещает вас только в исключительных обстоятельствах. Вы много лет проработали в участке, но когда настал решающий момент, возомнили, что я работаю на Мафию, а ее действительного агента считали своим верным приятелем. Вы и в самом деле заблудились в тенях…
- Я думаю, игрушки Форда покинули свои полки не сами собой, - прервал его Баросса, - Я думаю, тут не обошлось без нашего нейро-маньяка. Это он взломал вашу лавочку и забрал оттуда все конфеты.
- Возможно, детектив Баросса, вполне возможно. Проклятый нейро-маньяк, кем бы он ни был, прилично мне напакостил. Если бы все закончилось на самоубийстве детектива Пять… Ах, как бы это было удобно. Но, как вы верно заметили, история вышла из-под контроля. Слишком много людей оказались в нее втянуты, и слишком многое произошло. Пара десятков мертвецов, слухи о нейро-бомбе уже ползут по городу, Мафия стягивает силы и не намерена отказываться от приза. Спецслужбы Фуджитсу готовят грандиозную проверку. А я не могу допустить, чтоб нейро-бомба, спрятанная в твоем черепе, Соломон, досталась кому-то из них. Я бы с радостью разбил его кувалдой, если бы это дало гарантию, но увы, даже из мертвой нервной ткани можно вытянуть информацию. У правительства есть технологии… Поэтому мне придется выжечь все подчистую, микрон за микроном, синапс за синапсом. Нейро-бомба будет уничтожена вместе в нервной тканью. Она так и останется жутковатой сказкой, которую будут рассказывать друг другу юные нейро-вандалы.
- А три мертвых детектива в заброшенном кинотеатре? Тоже сказка? – спросил Баросса, усмешка которого стала холоднее сухого льда.
- О, это будет печальной данностью. Но, думаю, Транс-Пол под моим руководством раскроет причины этой трагедии. В любом случае, заверяю вас, ваши имена будут увековечены, и я лично произнесу перед общественностью приличествующую моменту речь. О вашем вкладе в дело общей безопасности Фуджитсу, о том, что вы навсегда останетесь в наших сердцах, и что-нибудь еще, столь же пафосное и медоточивое.
Комиссар Бобель погладил пистолет так, точно он был пушистым котенком. Некоторые видят пушистых котят там, где иные видят монстра. Тень всегда подстраивается под то, что ты хочешь увидеть.
- Погодите… - Соломон выставил вперед руку в нелепой попытке задержать Бобеля, выиграть у него несколько секунд, - Но если вы из служб Форда… Почему вы сами отдали меня Мафии?
- Я не отдавал тебя никому, Соломон. Ты слишком ценен, чтоб я позволил себе столь дорогой подарок.
- Но Пацци перед смертью назвал ваше имя! Он сказал – «комиссар Бобель»! Комиссар Бобель приказал Мафии взять меня во время облавы!
- О нет, я бы никогда такого не сделал. Как это часто бывает, простые вещи обросли великим множеством дополнительных факторов и стали весьма непросты. Видите ли, от нашего милого Энглин я узнал, что у вас в голове находится нейро-бомба. Мы не знали, кто ее туда засунул и где взял, но определенно расстроились. А наше начальство в Форде могло бы расстроиться еще сильнее. Эти игрушки – для ограниченного круга, их не полагается выносить из дома… Но кто-то захватил такую игрушку – и оставил в песочнице. Энглин известило меня сразу же после того, как вы побывали у него. Экстренный случай. Как вы понимаете, я должен был приложить все силы, чтобы эта маленькая штучка нигде не всплыла. Дело-то щекотливое, а правительство Фуджитсу едва ли обрадовалось бы подобному случаю. Узнав про ваш случай, я вынужден был принять соответствующие меры. Например, уничтожить носителя. Самый естественный вариант, который на тот момент еще не вызвал бы подозрений. Детективы Транс-Пола периодически гибнут, это печальный, но неизбежный факт.
- Так почему не устранили меня лично? – спросил Соломон, - Неужели это было так сложно?
Комиссар поморщился.
- Ох, причем здесь сложность… Дорогой Соломон, я оперативный агент высокого класса, а не какой-нибудь лейтенант. Я не могу себе позволить самолично устранять людей с риском себя скомпрометировать, иначе сложнейшая многолетняя работа по легализации пойдет псу под хвост. Ну, сейчас-то уже ситуация особая, сами понимаете… Новые правила, так сказать.
