– Это что?

– Устройство для инъекций.

– Это я вижу. Ты знаешь, о чем я.

Он чуть улыбнулся.

– Легкий коктейль моего собственного изобретения. Что-то вроде бодрящего эликсира. Адреналин, кое-какие эндорфины, пара мистических протеинов для вкуса. Думаю, твое тело оправилось достаточно, чтобы восстановить метаболизм. Через пять минут после укола ты почувствуешь себя гораздо лучше, чем сейчас.

Она продолжала его настороженно разглядывать.

– Ты врач?

Он пожал плечами и тут же отвел взгляд, словно вопрос причинял ему дискомфорт.

– Терапевт. Мой рейтинг всего 3-С. Но я – лучшее, что ты сможешь тут найти, – он наклонился и, сузив глаза, оценивающе изучил ее волосы. – Я должен обрить тебе голову. Мне следовало сделать это сразу, но я был занят другими, более важными вещами.

Это замечание заставило Рипли резко сесть в кровати, подтянув покрывало до самой шеи.

– Спокойнее. Я не убийца. Хотя они тут есть.

– Почему ты должен обрить мне голову?

– Из-за микроскопических паразитов. Плотоядные членистоногие, эндемики Фиорины. К счастью, людей они находят не слишком вкусными – за исключением кератина в наших волосах. По какой-то причине такого же аппетита к ногтям они не выказывают. Видимо, не та консистенция. Мы зовем их просто вшами, и к черту специфическую номенклатуру.

– А нельзя использовать какой-нибудь аэрозоль, или профилактический шампунь, что угодно? – глаза Рипли не отрывались от бритвы.

– О, Компания пыталась – когда они только начали здесь шахтерские работы. Но этих мелких уродцев так просто не возьмешь. Так и должно быть с существами, которые хотят выжить на этой планете. Оказалось, что все средства, достаточно сильные, чтобы избавить от паразитов, вызывают ожоги кожи. Достаточно неприятные на голове, и куда хуже – в других местах. Куда более простым, дешевым и эффективным средством оказалось бритье. Некоторые из парней оставляют немного волос из чувства противоречия и борются с насекомыми, как могут. Например, брови. Так и не подумаешь, что кто-то будет переживать о такой мелочи, как брови. Но густые волосы – тут без вопросов. Попробуй пожить со вшами, и они тебя с ума сведут – будут ползать, жрать, вызывать зуд…

– Ладно, ладно, – поспешно ответила Рипли. – Я поняла ситуацию.

– Я дам тебе электрическую бритву. Когда почувствуешь себя лучше, сможешь сама побриться. Лазарет – наиболее стерильное помещение в комплексе, так что какое-то время ты будешь тут в порядке. Но в конце концов мелкие паразиты до тебя доберутся. Они слишком маленькие, чтобы их заметить. Но побреешься, и они беспокоить не будут.

Она задумчиво помедлила, затем кивнула.

– Меня зовут Клеменс. Я главный медик здесь, на «Ярости-361».

Брови Рипли сошлись.

– Звучит не как обозначение шахты.

– Шахта тут была раньше. Последние остатки ценной руды уже давно выкопали, очистили и переправили отсюда. Стоимость содержания большого комплекса вынудила «Вейланд-Ютани» тут все оставить, но, чтобы вернуть пару кредитов, они сдали в аренду действующую часть сооружений тюрьме строгого режима. Всем сплошная выгода: общество избавлено от самых своих нежеланных членов, а у Компании появились бесплатные служащие. Всем хорошо, кроме тех из нас, кого сюда сослали. – Он указал на инжектор. – Так что, не возражаешь? Смесь – всего лишь что-то вроде стабилизатора.

Теперь она ощущала себя в достаточной безопасности и позволила ему приблизиться. Потом огляделась по сторонам.

– Как я сюда попала?

– У тебя была аварийная посадка на эвакуационной шлюпке. Никто не знает, что случилось с твоим кораблем, или почему вас эвакуировали. Если Гарри Эндрюс – он тут управляющий – и знает, то не говорит. Но что бы ни было причиной вашей эвакуации, оно, видимо, заодно повредило и шлюпку, потому что вы свалились прямо в гавань – и выглядело это довольно паршиво. Мы притащили шлюпку сюда. Я сам внутри не был, но если там так же, как снаружи, то тебе чертовски повезло остаться в живых, да еще и уцелеть, по большому счету.

Рипли сглотнула.

– А что с остальными?

– Да, я и сам об этом гадаю. Где остальная команда? Или они были на другой шлюпке?

– Нет никакой «остальной команды», – скупо уведомила она. – Это длинная история, и сейчас я не чувствую в себе сил ее рассказывать. Я имею в виду, что с теми, кто был на борту этой шлюпки вместе со мной? Сколько их было?

– Двое. Трое, если считать андроида, – он помедлил. – Боюсь, им не повезло.

– Что? – Это было трудно осознать.

– Они не выжили.

Долгий миг она раздумывала, затем коротко тряхнула головой.

– Я хочу подняться на борт. Мне нужно увидеть все самой.

Она начала было подниматься, но он положил руку ей на плечо, удерживая.

– Эй, погоди! Как твой врач, я должен сказать, что сейчас ты не в том состоянии.

– Ты не врач, помнишь? – она выскользнула из кровати с другой стороны, и, полностью обнаженная, выжидающе встала. – Не хочешь принести мне какую-нибудь одежду, или мне идти прямо так?

Клеменс решал какое-то время, не слишком расстраиваясь из-за возможности рассмотреть ее в полный рост.

– Учитывая природу местного населения, я бы настойчиво рекомендовал идти в одежде.

Он подошел к шкафчику на другой стороне комнаты и начал перебирать содержимое.

– Когда ты весело поскачешь по нашей маленькой стране чудес, имей в виду, что население тюрьмы исключительно мужское, и они годами не видели женщин. Как и я сам, кстати говоря.

Уперев руку в бедро, она выждала мгновение, оценивающе его оглядывая.

– Да, но на твой счет мне беспокоиться не о чем – ты же не-врач, помнишь?

Против воли он ухмыльнулся.

Клеменс отметил, как женщина стреляла глазами по сторонам, пока он вел ее по коридорам и переходам. Как беспокойный ребенок… или искушенный хищник. Она не упустила ничего. Малейший звук тут же привлекал ее внимание.

Их шаги на потертом металлическом перекрытии производили очень мало шума. Одежда, которую он ей нашел, оказалась немного мала, но женщину, похоже, это не беспокоило.

– Я не представляю, как долго ты находилась в криосне, но выход из него таким образом – это чертовски сильная встряска для всего организма. Не паникуй от того, что я на тебя посматриваю – я только слежу за твоим состоянием и проверяю, не проявляются ли отложенные побочные эффекты. Так что давай идти аккуратнее, Рипли.

Она резко на него посмотрела.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Оно было отпечатано на внутренней стороне твоих шорт, – он улыбнулся, извиняясь. – Заодно мы нашли твой идентификационный жетон. Он был так поврежден, что компьютер едва мог его считать, но эту информацию мы получили. К сожалению, большая часть твоих личных медданных исказилась, так что многое мне пришлось угадывать.

Рипли выдвинула плечи вперед, перекатила голову из стороны в сторону, проверяя, как работают суставы.

– Похоже, ты отлично справился. Спасибо.

К своему чрезвычайному удивлению Клеменс понял, что слегка смущен.

– Ну, любой болван может подключить капельницу.

Она ухмыльнулась.

– Не думаю. Для этого требуется специально обученный болван.

Рабочая команда старалась действовать с максимальной аккуратностью, опуская корпус шлюпки на поспешно сооруженные блоки. Старый кран стонал от усилий. С тех пор как шахта закрылась, его включали не слишком часто, и теперь временная активация старой техники для работы с эвакуационной шлюпкой представляла собой рискованное предприятие. Однако механика исполняла свои задачи как надо. Кабели пели, пока кораблик осторожно спускали вниз.

Эвакуационная шлюпка привлекала взгляды, когда впервые появилась внутри комплекса, но теперь, когда Рипли с Клеменсом подошли к ней, женщина привлекла их еще больше. И она куда лучше притворялась, что не замечает внимания, чем у заключенных получалось делать вид, что они на нее не смотрят.

– Что за место эта исправительная колония? – поинтересовалась Рипли у своего гида, пока они поднимались по пандусу к потрепанному кораблику.