— Вы шутите, да? — говорит он и грубо хохочет.

Не ведись. Не ведись. Чёрт, не вздумай повестись!

— Ну, хорошо. Тогда я покажу, как нужно решать задачи.

Разбираю несколько методов решения квадратных уравнений, потом рассказываю ещё о нескольких задачах. Но с таким же успехом я мог бы говорить со стеной. Стивен всё время смотрит в окно и беззвучно напевает что-то похожее на рэп. Останавливаюсь посередине задачи и жду, пока он обратит на меня внимание. Когда становится ясно, что этого в ближайшем будущем не произойдёт, я возвращаюсь к своему столу и упаковываю вещи.

Стивен встаёт и презрительно улыбается.

— Надеюсь увидеть тебя в следующую среду.

Роберт

— Ребята, он вернулся! — мисс Момин закрывает за мной дверь и проводит меня в гостиную с уже собравшейся группой.

Все сидят полукругом. Патрик единственный поднимается со своего места. Он протягивает мне согнутую руку. Рука качается, и мне приходится схватить её и удерживать, чтобы ударить в знак приветствия кулаком о кулак.

— Привет, Патрик! Как дела, чувак?

— Ба-а!

— Ага. Я вернулся. Ты практиковался? — достаю из велюрового футляра свою блокфлейту.

— Да-да, — слова вылетают изо рта в ритме взрывного стаккато.

Патрик быстро опускается на своё место, а я присаживаюсь на корточки перед Софи. Её глаза смотрят на что-то у меня за спиной.

— Привет, красавица! Я потебе скучал.

Софи не отвечает, но я знаю, что она меня слышит.

Мисс Момин убеждает её посмотреть на меня и сказать: «Привет, Роберт». После длительных уговоров голова Софи наконец резко поворачивается в мою сторону, немного покачиваясь, как у китайского болванчика. Софи ненадолго фиксирует на мне взгляд и говорит что-то, что отдалённо напоминает: «Привет, Роберт».

Я шлёпаю её по коленке и, не поднимаясь, перебираюсь к соседнему стулу. Джо-Джо. Он хнычет.

— Привет, Джо-Джо! Ты готов играть?

Он делает глубокий-глубокий вдох и с дрожью выдыхает. Джо-Джот вот-вот расплачется, и я отступаю.

Ставлю свой стул поближе к ним и смотрю на мисс Момин, которая сгибает пальчики Софи вокруг блокфлейты в нужном положении.

— Так над чем вы, ребята, работали?

Мисс Момин улыбается, её лицо рядом с головой Софи:

— «У Мэри был барашек».

— Отличная песня! — говорю я группе.

Ещё в декабре мисс Момин объяснила мне, что дети плохо воспринимают перемены. Этот урок я хорошо выучил, когда попробовал сыграть с ними «ДжинглБеллз». Им нравится знакомое. Им нравится повторение. И каждый раз во время их игры, кажется, что эта самая прекрасная вещь, которую они когда-либо делали, как будто в первый раз.

— Хорошо, а теперь возьмите мундштук в рот.

После нескольких попыток Патрик справляется самостоятельно, двум остальным помогаю я и мисс Момин. И когда все готовы, мы начинаем играть.

Можно подумать, что после многих месяцев исполнения одной и то же песни меня должно от неё тошнить, но каждый раз, когда мы заканчиваем играть, видя выражения триумфа на их лицах, я склоняю перед ними голову в знак уважения и благодарю за опыт. Я скучал по этим детям.

В конце занятия приходят родители. Помогаю детям положить блокфлейты в футляры с их именами, потом ставлю их в стопку на стол мисс Момин, чтобы позже убрать.

Это первая наша встреча с родителями после смерти моего отца, поэтому в течение нескольких минут мне приходится принимать соболезнования и обещать, что я немедленно обращусь, если будет такая необходимость.

— У тебя так хорошо с ними получается, — говорит мисс Момин, когда я помогаю ей расставлять стулья за обеденным столом. — Как ты?

Мисс Момин очень красива. У неё огромные карие глаза и длинные тёмные волосы. Если бы мне нравились девушки, то, думаю, мне было бы сложно оставаться с ней наедине в одной комнате, как сейчас.

— Я в порядке, — отвечаю.

— До конца твоих общественных работ осталось всего два занятия. Если честно, даже не представляю, что мы будем делать без тебя.

Глава

31

Эндрю

Нет, ну это меня просто бесит.

На следующей неделе я задерживаюсь после уроков, снова, на три часа, бесплатно, в незапланированный день для того, чтобы дополнительно позаниматься с язвительным маленьким засранцем, который на прошлой неделе в течение часа морочил мне голову. Майе пришлось перенести занятие со своей группой на час позже, чтобы успеть забрать Кики из «Деревни мисс Смит» и отвести её к врачу, хотя это, собственно, должен был сделать я. А этого маленького засранца всё ещё нет. Он ничего не говорил в классе. Он не заходил после уроков. Он не прислал никаких сообщений на мою почту.

Он просто не пришёл.

В 16:40 я ухожу. И чтобы прикрыть свою задницу на случай, если он всё-таки появится, оставляю записку на двери.

По возвращению дом меня встречает тишиной. С тех пор, как я переехал сюда, я ещё ни разу не был один. Не спешу, как обычно, включать новости по телевизору. Просто хочу побыть в тишине и расслабиться, или же, клянусь Богом, словлю живую курицу голыми руками и оторву ей башку.

Поэтому стук в дверь не вызывает у меня особого восторга. Надеюсь, что мне не придётся любезничать с родителями или же сидеть с детьми до прихода Майи.

Приклеиваю на лицо вежливую улыбку и открываю дверь.

— Простите, я... — с нижней ступеньки на меня смотрит Роберт, и мои колени начинают подгибаться. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он.

На какое-то мгновение приходит мысль, что он следил за мной, но я отметаю её, видя, что Роберт удивлён не меньше моего.

— Я как раз собирался задать тебе тот же вопрос, — говорю я с бешено колотящимся сердцем в груди.

— Я занимаюсь туткаждую средус детьми, с мисс Момин.

Нет. Нет! Только не это! Майя говорила о своей группе, но никогда не упоминала имён. А если и упоминала, то я их просто не запомнил. Не могу поверить. Роберт, мой Роберт приходил сюда в течение нескольких месяцев? И теперь он здесь, и я здесь, и мне так много нужно ему сказать. Но выдаю единственное, на что сейчас способен.

— Входи, — открываю перед ним дверь, и он проскальзывает мимо меня, будто я могу его ударить или что-то подобное. — Занятие в твоей группе передвинули на шесть. Майя сказала, что она всем сообщила.

— Майя? У меня разрядился телефон. Подожди, ты знаешь мисс Момин? И почему ты здесь?

Провожу рукой по лицу. Ого! Позже мне приходит мысль, что вот такие моменты и называют счастливой случайностью.

— Майя, мисс Момин, моя бывшая жена, — я чувствую неловкость оттого, что приходится признать дальше. — Я теперь живуздесь. То есть, я жил здесь когда-то, и переехал обратно пару недель назад.

— Ты был женат на мисс Момин? Это она твоя бывшая жена? Это она была на той фотографии?

Я пожимаю плечами.

Он морщиться, пытаясь осознать то, что я только что сказал.

— Подожди. Что значит, ты «переехал обратно»? Ты больше не живёшь в той квартире?

Я отрицательно качаю головой.

— Почему?

— Мне, правда, нужно отвечать?

— Да, — говорит он и его голос дрожит. — Нужно.

Дверь всё ещё открыта. Я закрываю дверь и это заставляет меня нервничать. Потому что он так близко, и мы совсем одни.

— Роберт, мне жаль. Я не...

Не знаю, что он видит на моём лице, но он просто бросается на меня. Я отшатываюсь назад, упираясь в маленький столик и роняя на пол лампу. Мне кажется, что Роберт хочет сделать мне также больно, как сделал ему я, но он хватает моё лицо и впивается губами в мой рот.

Хватило всего пяти секунд, чтобы разрушить стену, которую я строил между нами последние две с половиной недели.

Мои руки у него под рубашкой, он стягивает её через голову и шепчет: «Сколько у нас времени?» и я отвечаю: «Не много», а он говорит: «Тогда давай поторопимся», и я отвечаю: «Боже, я хочу тебя», а он мне: «Я — твой»… и я надеюсь, что в ближайшие минимум двадцать минут на подъездной дорожке к дому не появится машина Майи.