— Наше с тобой понимание свободы очень сильно отличается, — произношу напряженно.

— Это факт, — соглашается Рес, и почему-то я чувствую, что его мнение о моём видении свободы — очень невысоко.

Молчу, не зная, что ещё тут можно сказать.

— Меня приставили к тебе не просто потому, что я должен защитить тебя, и не потому, что мы с тобой оба — энергомаги. Меня приставили к тебе, потому что наследник увидел твой потенциал. И он дал тебе шанс — заработать право на уютную жизнь в родовом особняке: с крышей над головой, без угрозы быть уничтоженной за преступление своей матери… с возможностью защищать спину будущего императора — если ты пройдёшь все испытания достойно. А что делаешь ты? Бунтуешь, капризничаешь, строишь козни за его спиной и пытаешься манипулировать мной.

— Ты знаешь о записках, — догадалась я.

— Ты должна понять: пока я охраняю тебя и твой дом, в нём НИЧЕГО не произойдёт без моего ведома, — отвечает Рес, глядя в мои глаза, а затем чуть тише добавляет, — Я был о тебе лучшего мнения.

Эти слова ранят в самое сердце.

— Что… ты…

— Я всё ждал, когда ты мне сама расскажешь, но ты все не торопилась.

— И что теперь будет? — спрашиваю негромко.

Он не произносил этого вслух, но я словно слышала его слова: "Я был о тебе лучшего мнения. Но ты такая же, как мать"

— Завтра ты принесёшь клятву императору. После этого возможности интриговать за спиной наследника у тебя уже не будет, — произносит Рес и начинает идти к дому.

— Рес, я не хочу… — вырывается из меня.

"Не хочу превратиться в копию тебя"; я также не произношу этих слов вслух, но голубоглазый меня понимает:

— У тебя нет других вариантов, — сухо отвечает тот, разворачиваясь ко мне, а затем добавляет чуть мягче, — ты привыкнешь. Я буду рядом, — и он вновь разворачивается и уходит в дом.

Колени сами подгибаются, и я падаю на землю. Платье теперь безвозвратно испорчено, но мне плевать. Все мои усилия оказались напрасными. Я не смогу избежать присяги императору, а, значит, завтра я уже буду не я. Я превращусь в, ограниченную со всех сторон, марионетку в руках правителя.

— Молодая хозяйка, не стоит сидеть на земле. Она нынче холодная.

Поднимаю голову и удивленно смотрю на… своего садовника.

— А вам ещё наследников рожать, — Подз поправляет на голове соломенную шляпу и протягивает мне грязную руку — для помощи.

— Кажется, на моём имени род Дэ'Барро прервётся, — произношу негромко, поднимаясь с земли; выпускаю сухую ладонь садовника и отряхиваю платье.

— Не говорите глупостей, хозяйка, — Подз окинул взглядом имение и вновь посмотрел на меня, — вы не для того возвращали к жизни старый дом, чтобы оставить его заброшенным после себя.

— Подз, постой, — останавливаю садовника, когда тот уже готов вернуться к своей работе; старик разворачивается ко мне, — ты заговорил со мной впервые с тех пор, как я вошла в этот дом… Берта тоже старается не показываться мне на глаза — даже когда я захожу ночью на кухню… Вы меня избегаете?

Некоторое время садовник молчаливо смотрит на особняк, и у меня даже появляется подозрение, что он забыл про мой вопрос, но затем Подз разворачивается ко мне и произносит ровным голосом:

— Нынче все делятся на стороны… Нам, старикам, выбирать не хочется. Мы хотим спокойно дожить до старости.

— Я не просила тебя делать выбор. Никого из вас, — удивленно отвечаю.

— Не вы, так ваша мать. Или тот молодой господин, что упорно делает вид, что он — простой учитель, а при этом служит императору и использует запретную силу, — на мой ещё более удивленный взгляд старик спокойно поясняет, — в своё время я прослужил Его Величеству ровно столько, сколько того требовал закон — и я знаю, как выглядят его слуги, — неожиданно его взгляд меняется, становясь пристальным и цепким — как у старого вояки, — Вас сейчас активно вербуют.

— Пытаются, — выдавливаю из себя.

Думать о Ресе совсем не хочется.

— Зачем вы сопротивляетесь?

Этот вопрос стал настолько неожиданным, что я даже не нашлась, что ответить… сперва.

— Ты считаешь, что я должна позволить им завладеть моей жизнью? — спрашиваю напряженно, глядя Подзу в глаза.

— Я обнаружил вас, сидящей на земле. Вы были в полной растерянности, а в вашем взгляде нарастало отчаяние, — сухо напоминает садовник, — как вы собираетесь бороться с тем, что много больше вас?

Этот вопрос вновь заставил меня надолго задуматься.

— Но я не могу так просто сдаться, — поджав губы, произношу едва слышно, — отдать свою судьбу в руки тех, кто никогда не перестанет считать меня опасной… отдать без борьбы… разве это достойно главы рода? — поднимаю на него растерянный взгляд.

— Достойно главы рода… — задумчиво повторяет старик садовник, глядя на небо, а затем вновь переводит взгляд на меня, — я не уверен, что безуспешные попытки отвоевать мнимую свободу — достойней, чем осознанный выбор, основанный на доверии своему императору.

— Ты говоришь, как вояка, — растягиваю на губах кривую улыбку.

— Я не люблю нашу власть, но я и не обязан её любить. Мне хватает знания простой истины: кто-то должен быть сверху. Иначе всё развалится. И этот кто-то должен знать, куда идти. Вы, молодая хозяйка, знаете, куда идти?

И я вновь застываю, с недоумением глядя на Подза.

— Разве это от меня требуется?.. — удивленно спрашиваю.

— Если вы боретесь против власти, у вас должно быть видение, какой она должна быть в идеале — эта власть, — отвечает садовник.

— Я не… — хочу сказать, что "не борюсь", но вовремя замолкаю.

— Те, кто вербуют вас с другой стороны, когда-нибудь зададут вам этот же вопрос, — тем временем продолжает рассуждать Подз, поправляя шляпу на голове, — и, как кандидат на престол, вы должны будете дать на него ответ.

— Как… кто? — потерянно переспрашиваю.

— Разве эта вертихвостка ещё не рассказала вам? — старик поднимает брови, — Странно, учитывая, что этот факт и стал причиной разлада лорда с миледи… уж ей-то об этом известно.

Моя полная растерянность вызывает на лице старика невесёлую усмешку.

— Трудно, когда никто не хочет рассказывать правду? — только и спрашивает он, а в его голосе я впервые слышу какое-то подобие теплоты.

Напряженно киваю, во все глаза глядя на Подза.

— Ваша мать пришла в этот дом беременной, — произносит тот, а у меня внутри разрастается огромная дыра…

Выходит… он?.. Брат императора?..

ОН — мой отец?!

— Сколько себя помню, я служил роду Дэ'Барро. Но вы правы, на вас этот род прервётся… прервётся, чтобы дать начало новому роду, — протягивает старик.

— Роду, корни которого уходят в императорскую ветвь?.. — пораженно произношу.

— Значит, всё-таки рассказала, — кивает Подз и усмехается.

А в моей голове срастаются все кусочки головоломки… Выходит, я — соперница Грегора? Кандидатка на престол? Поэтому он не может так просто избавиться от меня, зато придумывает хитрый ход с клятвой императору?.. Как же ему повезло, что я решила помочь затворнику из Черной Башни!!!

А потом до меня доходит — не повезло… Грегор сделал всё, чтобы я попала на курс изгоев! Возможно, даже Крамора подставил — заставив последнего заявить на меня законникам… Курс изгоев был отобран императором лично! И в Чёрную Башню мы были направлены не случайно — и Грегор, и его отец знали, что мне, как энергомагу, просто суждено встретиться с заточенным узником! И это желание Грегора навязать мне мысль, что мы с Ресом должны работать в паре… Нани была права — мой статус искусственно занижают! Только делают это не официально: о том, что мне не стоит даже думать о союзе с кем-то из знатных лордов, мне сообщает сам Гнев Императора! Он же предлагает мне стать его любовницей — в необозримом будущем. Конечно, об этом бы вскоре узнали в свете — и мой статус наследницы, считай, был бы уничтожен!

— Что они творят! — схватившись за голову, восклицаю, глядя на землю.

Затем поднимаю взгляд на Подза.