– Не-не-нет, с-с-спасибо, я усну сама. – Трусливо заикаясь, выдала девушка и с головой залезла под одеяло, пока не услышала тихий звук закрывающейся двери.

Она промаялась еще почти час, пока усталость не взяла верх над разгоряченным мозгом, продолжающим крутить картинки сцен с этим треклятым ненастоящим парнем.

Ксения приоткрыла один глаз, вокруг только начинало светлеть, но работа с утра до ночи приучила её вставать рано. Как же хорошо на выходных, можно просто подольше поваляться. Потянувшись, она огляделась и обнаружила себя в совершенно незнакомом месте. За долю секунды всплыли воспоминания о вчерашнем вечере и радость пробуждения как рукой сняло. Поднявшись с кровати, Ксю переоделась в найденный вчера мешковатый костюм. И двинулась в сторону ванной комнаты, которая была смежной с кухней, встав как вкопанная в коридоре. Находясь спиной к ней, у стола возле стены стояли её роботы и тихо разговаривали.

– Она плакала, это нереально.

– Это ничего не значит.

– Она разрешила нам говорить.

– Это уловка, вот увидишь, поймает нас на неисполнении и сдаст в утилизацию.

– У неё эмоции в глазах, я вчера, когда зашёл и предложил помочь снять напряжение, она заикаться начала.

– Это ничего не доказывает.

– Она не местная.

– Это ещё опасней, неизвестно, чего от неё ждать.

Ксю сделала два шага вперёд и откашлялась. Оба парня мгновенно обернулись и замерли, глядя на неё ошарашенными глазами. Борьба взглядов длилась несколько минут, пока девушка не перешла в наступление.

– Вы говорили обо мне. Говорили о моих эмоциях. – Начала Ксения в надежде, что ребята начнут оправдываться или просто вступят в диалог, но они молчали. – Компьютеры разве умеют вести разговоры между собой на отвлечённые темы? – Ксю начинала злиться, что они молчат. – Вас в разговоре волновали мои эмоции? Вот сейчас я почти в гневе. Если не объясните, я пойду к панели и вызову Азайю.

Парни дёрнулись как от удара. На лицах застыл ужас.

– Не делайте этого, пожалуйста. – Они заговорили почти одновременно. – Нас отправят на утилизацию. Мы больше не скажем ни слова. Мы способны исполнять все приказы, это не сбой.

– Стоп. Ладно, я никуда не буду сообщать, если объясните, что здесь происходит.

Они засомневались. А стоящий справа ЧИР даже начал кусать чубу, совсем по-человечески.

– Мы – человекообразные интуитивные роботы. Созданы в Академии для служения населению планеты.

– Какие же вы роботы, если у вас есть разум? Как вас создали? Если вы поранитесь, у вас идёт кровь? Сколько таких, как вы? – Ксю продолжала засыпать их вопросами, даже не осознавая, что они окончательно сникли, опустили головы и замолчали. – Вы чего?

– Компьютеры со сбоями отправляют на утилизацию. У нас явно сбой. – Сказал тот, что стоял слева, второй ЧИР мгновенно поднял голову и принялся спорить с ним. – Нет. Часто же созывают собрания для поимки тех, кто сбежал, у кого сбои. Это не единичные случаи, это происходит повсеместно. За это нельзя утилизировать.

Ксения села на стул и продолжила смотреть на парней. Оба стояли в напряжении, щёки того, что стоял справа, покраснели. В их глазах плескались эмоции, им было страшно. Никакие это не роботы. – Подумала девушка.

– Я никому не скажу о том, что сегодня услышала. Но хочу знать, много ли тех, кто попал сюда как я, из других миров, и вернулся ли кто-то домой?

Пауза затянулась. Парни явно что-то знали, но говорить не торопились. Не доверяют.

– Ладно, вопрос остаётся открытым, если решите мне сообщить что-то. А пока давайте завтракать. Кстати, вы едите?

Те мигом закивали и слегка расслабились.

– Но завтракать в компании незнакомых ребят мне неуютно, поэтому давайте ещё раз знакомиться. Я – Ксю. А как мне называть вас?

– У нас нет имён, простите. – Говорящий даже ссутулил плечи, и снова повисла неловкая пауза.

– Ребята, давайте на «ты», вы же здесь мои самые близкие люди. – Девушка решила для себя, что они люди, и не важно, что у них тут принято в этом больном обществе. – Можно я дам вам имена?

Получив два кивка в ответ, Ксю присмотрелась к парням повнимательнее. Слева стоял обладатель грустных глаз, которые старательно прятал. Почему-то вспомнился фильм Хатико. И она подумала, что если бы пёс был человеком, он бы смотрел на мир такими же глазами. Такие же глаза она видела у своего одноклассника – Сашки, хороший друг, всегда давал списать, помогал выполнять задания, на него всегда можно было положиться, и он был сиротой. Поймав взгляд парня, Ксю сказала:

– Можно, я буду звать тебя Сашей?

Грустные глаза слегка прищурились, и он недоверчиво произнес:

– А что, если мы забудем имена?

– Главное, я не забуду. – Вдруг стало очень грустно, сколько же издевательств они вытерпели, если так недоверчиво относятся даже к самым обычным вещам?

Саша кивнул, продолжая прятать глаза. Ксю взглянула на стоящего рядом и нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу второго парня. Прикольный он, вроде так похож на Сашу, но совершенно другой. Стоит и снова краснеет, а в глазах искорки веселья, ждёт своего имени. Захотелось тоже назвать его так, чтоб подходило, чтоб имя было весёлым, и она вспомнила детскую песенку про Антошку и картошку.

– Я буду звать тебя Антон. – Не удержалась и улыбнулась. А получив в ответ самую настоящую улыбку, окончательно уверилась в том, что они не роботы, не компьютеры.

– Давайте завтракать, хватит сверлить друг друга глазами. – Подмигнула девушка продолжающему улыбаться Антошке.

На завтрак были блинчики. Ксю наслаждалась едой и компанией, которая постепенно начинала оттаивать. Пока ели, девушка успела рассказать немного о себя, где работала, с кем дружила, что любила и чем интересовалась.

Во время завтрака Ксю поинтересовалась про то, где брать продукты и всякие нужные вещи. Оказалось, что всё необходимое можно взять в Сфере, и даже платить не надо. Всё это производится трудом ЧИРов на пользу людей, которые себя ничем не утруждают. Ксю стало не по себе, но она озвучила свои мысли:

– У вас тут рабство что ли?

Парни непонимающе смотрели, дожидаясь объяснения непонятного понятия.

– Ну, когда одни порабощают других и заставляют на себя работать, заботясь только, чтоб рабы не умерли.

– Нет, о нас не заботятся, чтоб мы не умерли. – Выдал Сашка спокойным тоном. – И нас никто не захватывал, нас производят, чтоб мы работали.

– Нас заменяют каждые семь лет, потому, что мы начинаем меняться и уже не подходим под стандарт. – Поддержал разговор Антон.

Ксю думала о том, что каждые семь лет их заменяют. Возможно потому, что они становятся старше, а люди здесь не хотят видеть, что их рабы не роботы и тоже взрослеют со временем. Видимо, мысли отразились на лице, потому что Саша продолжил чуть тише:

– Нас утилизируют. Я слышал, что это больно. ЧИР, с которым я жил в одной комнате, перед тем, как нас забрали в эту квартиру, говорил, что слышал крик из утилизационной.

Повисла пауза. Было жутко. Даже думать не хотелось. В мире Ксении существовали ужасы, вспомнились жуткие картины узников концентрационных лагерей времен Второй Мировой Войны. Камеры смертников. Но чтоб вот так – утилизировать всех рабов каждые семь лет. Это казалось нереальным, хотелось пойти помыться. Антон, внимательно следящий за выражением лица девушки, привлёк её внимание:

– Не всех утилизировали. Иногда некоторым удаётся сбежать. Они бегут к лесам. Это далеко, жить там некомфортно, зато там свобода. А готовить и выращивать еду мы умеем, справиться можно.

– А где эти леса?

Сашка схватил Антона за руку и сильно сжал. Не доверяют. Нельзя говорить о тех слухах, которые ходят среди ЧИРов. Спасшиеся неприкосновенны, ведь однажды есть шанс сбежать и присоединиться к ним. Но только пока люди не знают, где прячутся строптивые ЧИРы. Ксю стало грустно. Она в этом мире чужая для обеих сторон. Она встала из-за стола.